Сергей Третьяк - Трудный путь к Победе

Характерной особенностью Южно-Сахалинской и Курильской десантных операций являлось то, что они готовились и проводились в ограниченные сроки. Для обеих операций показательным является разнообразие способов действий. В одних случаях перевозка десантных войск осуществлялась на баржах и буксирах, а боевые корабли прикрывали перевозки и высадку, в других – непосредственно на боевых кораблях. Высадка десантов при надёжном подавлении обороны противника осуществлялась с фронта или на флангах укреплённых районов. Огневая поддержка наступающих войск и подавление обороняющегося противника проводились боевыми кораблями. Сильной стороной Южно-Сахалинской операции было то, что направления главного и вспомогательных ударов были избраны командованием весьма умело, а сухопутные войска, морская пехота, авиация и боевые корабли действовали по единому замыслу и плану. Высадка десантов в порты Торо, Эсутору, Маока и Отомари (23–25 августа 1945 г.) лишила командование японского 5-го фронта возможности эвакуировать войска и боевую технику с Южного Сахалина.

Курильская десантная операция тоже весьма поучительна. Решение высадить десант на необорудованное побережье – там, где была менее развита система противодесантной обороны, оказалось правильным, хотя это предопределило известные трудности в выгрузке боевой техники. Но запланированная на ночь 60-минутная артиллерийская и авиационная подготовка привела по существу к раскрытию замысла операции. Противник подтянул к месту высадки резервные войска и танки, отчего бой за высадку десанта с самого начала принял упорный, ожесточённый характер. Также к серьёзным недостаткам Курильской операции следует отнести плохую организацию разведки, ограниченность сил десантирования, слабую организацию связи, управления и взаимодействия.

Советские морские и речные силы на Дальнем Востоке обеспечивали также воинские и тыловые перевозки. Корабли и суда Тихоокеанского флота, Амурской и Северо-Тихоокеанской флотилий за 9 августа – 3 сентября 1945 г. перевезли 35 926 т снабженческих и 14 280 т трофейных грузов. Кроме того, к воинским перевозкам было привлечено 75 судов гражданских ведомств общей грузоподъёмностью 615 тыс. т. За всю кампанию только Тихоокеанским флотом было проведено 29 конвоев в составе 74 транспортов, 7 десантных судов, 3 сейнеров. 11 конвоев обеспечили доставку снабженческих грузов, остальные – оперативные перевозки. Для тылового обеспечения войск боевые корабли флота совершили 107 выходов. На речных театрах оперативные перевозки производили как корабли Амурской военной флотилии, так и 106 мобилизованных судов Верхне-Амурского речного пароходства.

Управление войсками осуществлялось с учётом таких условий обстановки, как широкие полосы наступления, действия на изолированных направлениях, высокие темпы наступления, с помощью проводных, радио– и подвижных средств связи. В ходе наступления главным средством связи было радио, причём основная нагрузка припадала на радиостанции оперативных групп штабов, возглавляемых командующими. Боевые задачи во фронтах и армиях ставились по закодированным картам, посредством использования переговорных таблиц, посылкой офицеров связи; в дивизиях, – как правило, путём личного общения соответствующих командиров. Для управления войсками создавались командные и вспомогательные пункты управления. Быстрое продвижение частей и соединений вызывало частые перемещения пунктов управления на расстояние до 50-100 км. Командные пункты армий в ходе наступления передвигались вслед за войсками первых эшелонов на удалениях 20–30 км в армиях и 10–15 км в корпусах. Руководство боем осуществлялось с наблюдательных пунктов, максимально приближённых к войскам (500–800 м от подразделений первых эшелонов). Дивизионные и полковые командные пункты передвигались непосредственно за первыми эшелонами войск, нередко в колоннах. Для переброски радиостанций и проводных средств в район нового командного пункта широко привлекалась авиация, а в 6-й гвардейской танковой армии, кроме того, действовал воздушный командный пункт, который осуществлял ретрансляцию сигналов и команд. Для восстановления телеграфных и телефонных линий формировались подвижные команды связистов, действующие с передовыми частями.

Железнодорожные войска и спецформирования Наркомата путей сообщения проделали большую работу по восстановлению путевого хозяйства Маньчжурии и Южного Сахалина и перешивке важнейших линий с японской (1435 мм) на союзную (1524 мм) колею. В ходе Августовской войны отступающие японцы и советская бомбардировочная авиация вывели из строя до 6 тыс. км железнодорожного полотна в Маньчжурии и Северной Корее. С первого же дня войны советские железнодорожные бригады приступили к восстановлению порушенного железнодорожного сообщения. Благодаря безраздельному господству советской авиации железнодорожники могли работать круглосуточно. Однако нередко приходилось отражать нападения японских диверсионных групп. Большую помощь в восстановлении железных дорог на зарубежной части Дальневосточного ТВД, в ликвидации оставляемых японцами в тылу советских войск банд и диверсионных групп, в искоренении уголовного бандитизма оказывало местное население. Всего на восстановительных работах было занято до 150 тыс. корейских и китайских железнодорожников и мобилизованных местных жителей. В общей сложности до 30 сентября 1945 г. было восстановлено 2623 км главных и станционных путей, более 100 мостов, в том числе 39 больших и средних, 6 тоннелей, 54 пункта водоснабжения, 1500 км линий связи, 3770 стрелочных переводов. Работы велись ударными темпами (в сутки восстанавливалось по 20–60 км путей). Уже 28 августа в Харбин прибыл из СССР по союзной линии первый поезд со снабженческими грузами. С 9 августа по 20 ноября 1945 г. объём железнодорожных перевозок составил 112 418 вагонов (26 985 оперативных, 12 280 снабженческих, 14 439 с военнопленными, 56 714 с трофейными грузами). При этом 74 360 вагонов было перевезено по союзной колее. Перевозку сотен тысяч тонн снабженческих грузов обеспечили автомобильные и дорожные войска фронтового и армейского подчинения.

Чёткой и эффективной была работа органов медицинской службы и лечебных учреждений советских и монгольских войск. Санитарные потери трёх фронтов составили лишь около 16 % предполагаемого их числа. Во многих случаях специализированная медицинская помощь раненым и больным оказывалась в эвакуационных и подвижных госпиталях. Более 50 % всех раненых и больных, эвакуированных в армейские лечебные учреждения и в глубокий тыл, было вывезено военно-транспортной и гражданской авиацией. По итогам лечения в строй было возвращено 79 % из числа лечившихся раненых, в том числе 50 % из медико-санитарных батальонов, 15 % из армейских госпиталей, 14 % из фронтовых госпиталей. Квалифицированную медпомощь советских военврачей получили в те недели 20 тыс. раненых в боях японских военнопленных, тысячи местных жителей и освобождённых из японских концлагерей союзных военнопленных. Кроме оказания помощи раненым и больным медицинская служба трёх фронтов проделала большую работу по санитарно-противоэпидемическому обеспечению Маньчжурской стратегической наступательной операции (разведку и выявление очагов заразных заболеваний среди местного населения, установление строгого карантина в районах, охваченных эпидемиями, быструю ликвидацию выявленных вспышек эпидемических заболеваний). Так, санитарно-эпидемиологические и противочумные отряды Забайкальского фронта в кратчайшие сроки ликвидировали эпидемию чумы, вызванную действиями японских диверсантов, в районах Ванъемяо и Бодунэ.