Сергей Третьяк - Трудный путь к Победе

Генералитет и офицерский корпус японской армии традиционно были приучены к некоторому схематизму и шаблонности в действиях: сильно было стремление во что бы то ни стало выполнить заблаговременно разработанный план боя или операции, не считаясь с изменением обстановки, «выехать» на беспрекословном повиновении солдат и офицеров, на их готовности умереть за родину и императора. На практике это вело к большим и зачастую напрасным потерям. В дни поражений в 1943–1945 гг. Ставка требовала от войск драться до последнего солдата, хотя в этом нередко не было тактической и оперативной надобности, наоборот, в свете этой необходимости целесообразным был бы именно своевременный отход, нежели оборона без конкретных задач и перспектив.

Стратегическая оборонительная операция в Маньчжурии стала крупнейшей оборонительной операцией японских войск в «Войне за Великую Восточную Азию» 1931–1945 гг. Методами, с помощью которых японское командование надеялось добиться успеха в оборонительных действиях в Маньчжурии, являлись сдерживающие действия войск прикрытия на линии государственной границы с целью измотать наступавшие советские войска и вынудить их к разновременному выходу на Маньчжурскую равнину, последующее отражение наступления советских войск на заблаговременно подготовленном рубеже в глубине Маньчжурии с нанесением сильных контрударов и разгромом советских войск по частям, по мере их подхода, и, наконец, переход в контрнаступление с целью окончательного разгрома советских войск и захвата Владивостока, Хабаровска, Благовещенска и Петропавловска-Камчатского. Привыкнув в своих войнах иметь дело с противником, неустойчивым в обороне и чересчур робким и методичным в наступлении, японские полководцы, по сути, игнорировали опыт сражений 1939–1945 гг. в Европе. «Неожиданно быстрое», по словам японских военных писателей, падение Берлина и полный разгром «великого западного союзника» в 1945 г. обескуражили, но не насторожили японских полководцев. Неудивительно, что стремительный удар советских и монгольских войск, упредивших противника в развёртывании, по сходящимся направлениям в центр Маньчжурии сорвал оперативный план японского командования.

Японское командование допустило грубый просчёт относительно сроков готовности Советского Союза к открытию военных действий на Дальнем Востоке, который проистекал из недооценки японцами экономических возможностей советского государства. Японцы также не учли, что созданная за годы предвоенных пятилеток военно-экономическая база Дальнего Востока, которой попросту не существовало в 1904–1905 гг., позволила до необходимого минимума сократить переброски материальных средств из Европейской части СССР. Не было принято в расчёт также повышение пропускной способности советских железных дорог. Японские генералы полагали, что советские войска не смогут успешно действовать на малоосвоенном горном театре в связи с начинающимся в конце лета в Маньчжурии и Приморье периодом сильных дождей. Горы вообще считались непроходимыми для танков. На основании всех этих предположений японское командование пришло к выводу, что Советский Союз вступит в войну против Японии не ранее начала осени 1945 – весны 1946 г.

Японские военные недооценили также возможные силы, которые СССР сможет противопоставить Японии. Предполагалось, что всего против Японии СССР сможет выставить 40–50 «слабо вооружённых» дивизий, включая авиационные. Понятно, почему Императорская Ставка и командование Квантунской армии не сомневались в успехе затяжных оборонительных операций на континенте – ведь силы сторон предполагались примерно равными. Ставка и командование Квантунской армии ожидали, что в условиях сильно пересечённой, изрезанной местности, характерной для Маньчжурско-Корейского ТВД, советские войска развернут методичные наступательные действия «сдавливающего» характера вдоль железных и шоссейных дорог и в долинах рек, и исходя из этого ожидания строили оборону своих войск и разрабатывали планы операций. Они полагали, что противнику для успеха блокадных и штурмовых действий против японских укрепрайонов при невозможности их обхода с флангов и тыла потребуется задействовать дивизии и армии. Неудивительно, что широкие обходные действия дальневосточных фронтов, выделение советским командованием для блокады оставшихся в тылу узлов сопротивления и опорных пунктов Квантунской армии сравнительно незначительных сил из состава полевых укрепрайонов (от роты до батальона, усиленных тяжёлой артиллерией и танками) оказались совершенно неожиданными для японских генералов и маршалов.

Быстрое сосредоточение и развёртывание советских войск на Дальнем Востоке спутали все планы японского командования. Оно приступило к развёртыванию и перегруппировке войск, когда советские войска уже выдвинулись в исходное для наступления положение. Сокрушительные удары войск трёх фронтов на всей линии маньчжурской границы, сочетавшиеся с ударами флота по морским коммуникациям и ударами авиации по узлам дорог в Центральной Маньчжурии, лишили Квантунскую армию возможности завершить подготовку к контрдействиям, несмотря на наличие детально проработанных и разыгранных на картах планов отражения советского наступления и нанесения контрударов. А успешные действия подвижных войск Забайкальского фронта воспрепятствовали японскому командованию осуществить маневр резервами. Утратив в первые же дни централизованное управление своими войсками, японское командование бросало свои силы в бой разрозненными группами, по мере их подхода, и не достигало даже тактических результатов. Также характерно, что, несмотря на все старания японского командования, ему так и не удалось в течение десяти суток завершить полное развёртывание войск Квантунской армии. Это объяснялось не только утратой централизованного управления войсками, но и тем, что движение по основным дорогам Центральной Маньчжурии было с самого начала нарушено воздействием советской ударной авиации, а затем и действиями подвижных передовых отрядов. В результате значительная часть японских войск была выключена из активного участия в боевых действиях, дожидаясь своей очереди подвергнуться избиению. Большая часть поднятых по мобилизации японских военных колонистов попала в советский плен на сборных пунктах резервистов и в маршевых колоннах.

Японская армия имела немалый опыт проведения наступательных операций, однако в августе 1945 г. в Маньчжурии он оказался бесполезен. Крупнейшая фронтовая наступательная операция японских войск в рамках Маньчжурской стратегической оборонительной операции – контрудар в районе Муданьцзяна оказалась безуспешной, несмотря даже на благоприятную для японцев обстановку (горная местность, заранее подготовленная оборона). На провал контрудара повлияли как общая техническая слабость и отсталость японской армии, недостаточность выделенных для участия в операции сил, так и явные ошибки японского командования – в первую очередь нечёткая, слабая организация взаимодействия между соединениями, участвовавшими в контрударе.