Сергей Кремлев - Русские распутья, или Что быть могло, но стать не возмогло

Сибирский путь на рубеже XVI и XVII веков только возникал, но быстро развивался, в том числе – усилиями Строгановых.

Смоленский (Литовский) путь был тогда по понятным причинам развит слабо, к тому же польские и польско-еврейские купцы пользовались на Москве неважной репутацией. Однако торговля шла и по этому пути, связывая Русь с землями бывшей Киевской Руси.

Южный Степной (Малороссийский, Крымский) путь пролегал через Рязань, Воронеж к Дону и в Крым, и к этому пути тяготели Путивль, Елец, Белгород…

Это – только основные внутренние и внешние торговые пути, завязанные на Москву, но внутрироссийские хозяйственные связи были, конечно, намного более разветвлёнными.

В нормальной экономике торгуют тогда, когда что-то производят, а России было чем торговать. И хотя её экспорт имел преимущественно сырьевой характер, в нём имелись и продукты переработки сырья.

Экспортировался также хлеб.

Развивалась государственная инфраструктура. В 1586-89 годах были основаны Воронеж, Самара, Тюмень, Саратов, Уфа, Тобольск, и вообще начиналось устройство новых форпостов, острогов, погостов как на южных границах, так и на вновь осваиваемом Востоке…

Московским «передовщикам» в Сибири приходилось то и дело сталкиваться с враждебностью и даже восстаниями местных племён, однако было уже ясно, что Россия будет продвигаться на Восток всё дальше и дальше без особых проблем, так или иначе включая туземцев в свою цивилизационную орбиту.

В 1589 году был принят новый «Судебник» царя Фёдора Иоанновича, и в том же году в Русском государстве было учреждено отдельное патриаршество – первым патриархом был избран Иов.

В 1590 году Годунов возобновил войну со Швецией, и она шла с успехом для русского оружия. В 1595 году со Швецией был заключён Тявзинский «вечный» мир. По нему Россия возвращала себе часть побережья Финского залива, Корелу, Орешек, Копорье, Иван-город, крепость Ниеншанц, Ям. Однако земли к западу от Нарвы-Ругодива оставались за Швецией, шведы по-прежнему контролировали Балтийское море.

Важным событием царствания Фёдора стал приход к Москве крымского войска хана Казы-Гирея в 1591 году. По оценкам у хана было до 100 и более тысяч человек, и вначале он разбил воеводу князя Владимира Бахтеярова-Ростовского. Вины князя в том не было – он был опытным и смелым воителем, воевал и с крымчаками, и с ливонцами, и со шведами, а его жизнь вполне могла бы стать основой для захватывающего сериала.

Казы-Гирей подошёл к Москве, и 5 июля напротив Кремля у Данилова монастыря началась жестокая сеча. Русские войска под командованием князя Фёдора Мстиславского и конюшего Бориса Годунова наголову разбили татар, и Казы-Гирей бежал к Оке, бросив богатый обоз с добычей. Много татар попало в плен. После этого Казы-Гирей предпочёл иметь с Москвой мирные отношения, довольствуясь щедрыми подачками, которые обходились в любом случае дешевле, чем татарские набеги.

Во всех этих успехах Руси не было заслуг лично царя, но уже то, что он устранялся от государственных дел, выполняя преимущественно представительские функции, делает Фёдору честь. Он не мешал, и уже этим помогал делу развития Русского государства и его земель.

По сути, послеивановская Русь уже не могла не развиваться по восходящей. Потенциал бифуркации накапливается постепенно – когда в течение веков, как это происходило внутри «монгольской» Руси, когда в течение десятков лет – как это было с Русью Василия III и начальным периодом царствования его сына Ивана IV Васильевича… К началу второй половины XVI века такой потенциал на Руси в очередной раз накопился и должен был привести к точке бифуркации и кризису, который мог разрешиться или в отрицательную сторону, или в положительную.

Эпоха Ивана Грозного разрешила кризис положительно, и этим определила путь России более чем на век. Отныне России могли грозить только врéменные спады, поскольку важнейшая точка бифуркации была пройдена Россией в эпоху Ивана Грозного в исторически верном и перспективном направлении – в сторону централизованного государства.

Под знаком этого факта и жила постивановская Россия. И имеет смысл вернуться к этому факту ещё раз.

Иван Грозный рано осознал свои исторические задачи. Конечно, сам он так на свою роль не смотрел, тогда и понятия такого – «исторические задачи» не существовало. Но Иван желал быть сильным самостоятельным государем во главе сильного самостоятельного государства.

Как он мог этого добиться?

Алгоритм был достаточно очевиден – если уметь видеть, а Иван умел. Причём не он ведь один смотрел на актуальные проблемы и задачи Руси верно – одиночка даже на троне никогда ничего не сделает. У Грозного были и единомышленники, и соратники, хотя мало кто из них смог удержаться на высоте задач так, как это смог сам царь.

Сильная Русь уже возникала до Ивана IV, но при Иване IV могла сохраняться и развиваться лишь как единое централизованное государство, а этому мешали внешние враги с Востока и Юга, а также внутренняя оппозиция княжат и крупных феодальных княжеских боярских родов.

Значит надо было ликвидировать обе помехи настолько, насколько это было возможно.

В результате прилегающие к русским землям и объективно входящие в Русское геополитическое пространство Казанское и Астраханское ханства были завоёваны и присоединены, а Крымское ханство – относительно нейтрализовано. Относительно постольку, поскольку крымчаки представляли собой тогда проблему, до конца не разрешимую. С одной стороны они, как и монголы, не имели цивилизационных перспектив, жили набегами, и поэтому представляли из себя чисто военную разрушительную силу. С другой стороны, они могли лишь досаждать, уже не угрожая Руси гибелью.

Разгромить же внутреннюю владетельную оппозицию Иван и его единомышленники могли, лишь опираясь на не владетельную часть не родовитых феодалов – детей боярских и служилых дворян. Но им нужны были земли, а на земле – крестьяне, которые землю обрабатывают. Землю же можно было получить только за счёт конфискаций у крупных феодалов, и ещё – у церкви.

Ликвидация силы древних владетельных родов была выгодна для царя и общества двояким образом. Во-первых, уничтожались «самость», раздробленность, своевольство… Во-вторых, после перемещения бояр на другие земли с меньшими наделами, освобождались крупные земельные площади и поместья, которые можно было разделить между мелкими феодалами, поддерживающими царя.

Перевод бояр с их исконных земель на новые – «перетасовка» их, лишала их и поддержки их бывших крестьян и «подданных», которые при случае могли составить значительное войско. Иными словами, подрывались политические традиции вотчины – структуры по сути своей сепаратистской.