Сергей Кремлев - Русские распутья, или Что быть могло, но стать не возмогло

Царь приказал переправлять войска на другую сторону реки для генеральной битвы. Переправа длилась несколько дней, 20 июня русские были на другой стороне, расположились лагерем и стали укреплять его шанцами. Шведы пытались ещё раз штурмовать Полтаву, но были отбиты, и осада с Полтавы была снята.

Как уже было сказано, перед битвой к шведам перебежал унтер-офицер Семёновского полка, который – как сразу понял Пётр, будет советовать Карлу ударить по полку новобранцев. Пётр тут же приказал снять с вчерашних рекрут «серые мундиры простого сукна» и надеть их на солдат одного из самых крепких армейских полков – Новгородского…

Полтавская битва произошла 27 июня 1709 года по старому стилю, то есть по новому стилю – 8 июля (в XVIII веке разница составляла 11 дней).

Шведы открыли огонь перед рассветом. Пехотная колонна под предводительством генерал-майора Рооса двинулась на наши редуты и овладела двумя из них, недостроенными. Кавалерия шведов атаковала российскую конницу, но была отбита. Шведы лишились 14 знамён.

Пётр же приказал генералу Боуру податься назад, чтобы подвести шведов под огонь русских ретраншементов, что удалось. Генерал Роос продолжал атаку. Меншиков напал на этот отряд и разбил его.

В шесть утра Пётр выстроил войско в две линии. Центром из 12 пехотных полков командовали Шереметев и Репнин, правым крылом из 10 полков – Бем и Вейсбах; левым из 11 полков – Аларт и Беллинг. Кавалерией на правом крыле командовал Боур, на левом – Меншиков.

Пять полков охраняли стан. Шведское войско состояло из 30 тысяч человек, плюс поляки, казаки и волохи. Пехотой командовали фельдмаршал Реншильд и генерал Шлиппенбах, кавалерией – генерал-майор Крейц.

Русское войско насчитывало 55 тысяч. Артиллерия у нас была втрое сильнее (72 пушки против 24), но у шведов действовало лишь 4 орудия.

Пётр в мундире преображенского полковника перелетал на коне от отряда к отряду в сопровождении Шереметева, Меншикова, Репнина и Голицына и воодушевлял воинов.

Карл, раненный 17 июня, разъезжал в тележке, с перевязанной ногой в одном сапоге. Он уверял солдат, что они будут обедать с ним в шатрах Царя Московского. Почти так и вышло: шведы в них и обедали, но – без Карла, и в качестве пленных.

В девять часов армии сошлись на пушечный выстрел. Тогда Пётр поручил армию Шереметеву, а сам взял на себя функции главнокомандующего.

Вначале в бой вступило левое русское крыло, затем битва стала всеобщей. Шведы двумя лучшими батальонами атаковали – как они думали, полк новонабранных рекрут, а на деле это был испытанный Новгородский полк. Удар был силён, но тут подоспел Пётр с батальоном преображенцев.

Карл пытался растянуть пехоту, но русская кавалерия окружила её, а артиллерия громила шведов. Довершила дело пехота Шереметева. В одиннадцать часов шведы, раздробленные на мелкие отряды, бросились по дороге на Решетиловку.

Вторая наша линия находилась в бездействии, но битва была великой и тяжкой. Пётр три раза был на волосок от гибели: одна пуля пробила треуголку, вторая попала в седло, третья повредила золотой нательный крест, висевший в киотце на груди. Тогда Пётр и произнёс свои знаменитые слова: «Вы сражаетесь не за Петра, а за государство, Петру вручённое… А о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, жила бы только Россия, слава, честь и благосостояние её!».

Через два часа шведы были разбиты окончательно.

У фельдмаршала Шереметева была прострелена рубашка, выбившаяся из-под камзола. Под Меншиковым были убиты три лошади.

Трофеи были огромными. Кроме знаменитой шпаги Карла – бывшего подарка Петра Августу, петровские кавалеристы, ворвавшиеся в личные покои Карла в шведском ретраншементе, одних только золотых саксонских ефимков обнаружили на два миллиона!

Тележку Карла нашли на поле битвы с одной дрогой, отбитой ядром. Похоже, лишь после этого он пересел на носилки, которые носили драбанты.

Почти все шведские военачальники: фельдмаршал граф Реншильд, генералы Шлиппенбах, Роос, Штакельберг, Гамильтон, полковник принц Виртембергский, первый королевский министр граф Пипер и секретарь Цидергельм, 4 полковника, 7 подполковника, 4 майора, сто семьдесят обер-офицеров и 2578 рядовых шведов сдались в плен.

Пётр прочувствовано благодарил солдат. Прямо на поле битвы русское войско преподнесло Петру чин генерал-лейтенанта по армии и шаутбенахта (контр-адмирала) по флоту.

Победный пир был весёлым и ярким, но отнюдь не таким продолжительным, как это обычно представляют – спешные дела и распоряжения не могли быть отложены. Чары с вином были, однако, подняты, и за столом победителя сидели побеждённые шведы, которых царь пригласил к обеду. Тогда он и поднял тост за здоровье учителей! Шведский фельдмаршал Реншильд спросил у Петра: «Кто же эти учителя?». «Вы, господа шведы, – ответил Пётр. – Мы у вас же научились побеждать вас!»

На следующее утро торжественно хоронили павших, над братской могилой был насыпан высокий холм. В тот же день Пётр посетил Полтаву. Келин получил медаль на золотой цепи и 10 тысяч рублей. Весь полтавский гарнизон – годовое жалование, а семьи убитых – пожизненные пенсии.

29 июня – по старому стилю, был день тезоименитства Петра. В раскинутых шатрах Пётр угощал своё войско обедом, обходил столы, здоровался с солдатами, говорил: «Хлеб, соль, товарищи!» и пил за их здоровье. На следующий день он двинулся к Днепру, к Переволочной, куда ушли преследующие шведов силы: князь Голицын с гвардейскими полками и генерал Боур с драгунскими под общим командованием Меншикова.

1 июля – по старому стилю (12 июля – по новому), Меншиков, Голицын и Боур добили шведов на переправе через Днепр у устья Ворсклы под Переволочной. В плен были взяты генерал-аншеф и рижский генерал-губернатор граф Левенгаупт, генерал-майоры Крейц и Круз, генерал-адьютанты Дуклас и Бойд. Остатки армии капитулировали. В плен попали 14 тысяч человек с 128 знамёнами и 28 пушками. Было взято и 400 тысяч деньгами.

Карл с Мазепой бежали и укрылись у турок.

Среди трофеев было найдено и несколько православных икон, которые шведы превратили в шахматные доски. Пётр, прибыв к Переволочной, в виду всего войска поклонился поруганным святыням и потом приложился к ним.

Русский царь торжествовал, и было от чего!

Полтава потрясла Европу – хотя далеко не во всех европейских столицах выражали свои чувства открыто – было выгоднее сделать вид, что ничего-то особенного и не произошло. Ниже мы увидим, что в том же уверял всех сам король Карл.

А вот внебрачный сын Августа II – известный европейский военачальник Мориц Саксонский, в своём капитальном труде по истории воинского искусства отвёл анализу Полтавской битвы особую главу – девятую, и назвал её: «О редутах и об их превосходном значении при боевых построениях». О Петре Мориц Саксонский, знавший царя лично, пишет так: «Царь Пётр, величайший человек своего столетия, боролся против военных неудач с терпением, равным величию его гения, и не переставал давать битвы, чтобы приучить к войне свои войска».