Техника и вооружения 2016 05

В ходе этой июньской операции наша рота потеряла один танк, который подорвался на фугасе, следуя в колонне. К счастью, это был Т-62М1, оборудованный усиленным днищем в передней части корпуса. Но все равно днище под действием взрывной волны выгнулось внутрь, а механика-водителя выбросило вверх из открытого люка. Он пролетел несколько метров и упал позади танка, отделавшись огромным синяком. Днище корпуса танка оказалось пробитым под баком-стеллажом. Бакстеллаж в нижней части также был пробит, и кусок его металла пробил гильзу находившего в нем осколочно-фугасного выстрела. На этом все и закончилось. Если бы это был простой Т-62, без усиленного днища, то такой подрыв для механика-водителя окончился бы трагически. Из-за деформации днища танк восстановлению не подлежал и был списан. Больше потерь в этой операции наша рота не понесла.

Также в ходе этой операции взорвался фугас под днищем тягача БТС-2, оборудованного, как и танки Т-62М1, усиленным в передней части днищем. Оно прогнулось настолько, что двигателем выдавило вверх крышу трансмиссии, сорвав болты крепления. Тягачу повезло, что у него нет боекомплекта - нечему было детонировать. Этот тягач был не из нашего полка. Точно не помню, но вроде экипаж отделался контузиями.

В связи с тем, что наибольшую угрозу для экипажей бронетанковой техники представляли мины, на марше все, кроме механиков-водителей, ехали на броне. В этом случае при подрыве экипаж слетал с боевой машины, отделавшись ушибами, контузиями, иногда переломами, но в основном оставался жив. Хотя это помогало не всегда.

В декабре 1986 г. при боевых действиях в "баграмской зеленке" один из танков переехал растяжку противопехотной мины типа ОЗМ. Сработал вышибной заряд, и мина взорвалась как раз на уровне головы механика-водителя, ехавшего по-походному. Он мгновенно погиб.

Массивная ходовая часть "шестьдесятдвойки" неплохо "держала" противогусеничные мины. Как правило, при подрыве на мине разрушалась часть гусеничной ленты (обычно 7-8 траков) и отрывался опорный каток, который благодаря своей массе более чем в 260 кг забирал на себя большую часть энергии взрывной волны. Корпус танка при этом не получал никаких повреждений. Потеря опорного катка не лишала Т-62 подвижности: он мог продолжать движение даже без трех катков, лишь бы целыми были крайние - первый и пятый.

Средний танк Т-62М

Тогда после восстановления гусеничной ленты танк продолжал движение. В нашей роте три из 13 танков имели отметины подрывов на минах в виде завернутых вверх надгусеничных полок. К счастью, все подрывы обошлись без пострадавших и даже без контузий, поскольку мины были противогусеничными.

Мне, к счастью, не пришлось подрываться, но взводный, испытавший подрыв на такой мине, рассказывал, что удара особо не чувствовал, увидел только летящий опорный каток. Когда я прибыл на заставу в ноябре 1985 г, на ней находился один из танков принимаемого мной взвода, испытавший подрыв (скорее всего, фугаса) под днищем. Днище в передней части вогнулось внутрь, но трещин в нем не было. Механика-водителя выбросило из открытого люка. Спасло его то, что люк оказался открытым. В противном случае, в живых он бы не остался, несмотря на установленный пиллерс (танк был модификации Т-62М1).

Если говорить о живучести Т-62, то хотелось бы привести такой случай: механик-водитель одного из вновь получаемых танков при перегоне из Хайратона в Кабул не справился с управлением на горной дороге. В результате машина упала с обрыва, несколько раз перевернувшись через башню. Танк достали, и он своим ходом дошел до Кабула. В результате переворотов вышло из строя вращающееся контактное устройство (ВКУ), и не было электропитания в башне. Хотя у танка не работали радиостанция, стабилизатор вооружения, электроспуски, он не пропускал ни одного выхода на "боевые". Но в той войне можно было обходиться без стабилизатора: огонь в подавляющем большинстве случаев велся с места[2 Стрельба из танка сходу на моей практике не использовалась. Будучи на заставе, я отрабатывал с подчиненными стрельбу с использованием стабилизатора, благо снарядов у нас было много, но на практике, насколько помню, ее не использовали.]. Вместо электроспусков пользовались механическими. И без радиостанции научились обходиться. Дело в том, что при движении в колонне она была практически не нужна: обычно этот танк следовал за танком командира взвода или роты и действовал по принципу "делай как я". Какой из современных танков способен на такое после потери электропитания башни?

Еще два танка имели сквозные отверстия в кормовых листах корпуса в результате попаданий гранат ручных противотанковых гранатометов. У одного из них кумулятивная струя пробила кормовой лист, за ним - вентилятор и радиатор системы охлаждения и закончила свое действие, пробив напоследок крышку головки блока цилиндров. Танк при этом даже не потерял хода и ездил по "зеленке" больше четырех часов, благо была зима, хоть и афганская. Затем, после замены радиатора, заливки охлаждающей жидкости и заделывания отверстия в крышке головки блока цилиндров деревянным "чопиком", он еще долго бороздил по пыльным дорогам Афганистана.

В ходе применения танков в условиях Афганистана выявились и серьезные недостатки Т-62.

Танк Т-62М, оснащенный бульдозерным отвалом. На крыше башни закреплен запасной опорный каток, а на ее бортах - запасные гусеничные траки, выполнявшие роль своеобразной дополнительной защиты.

Броня танка в свое время разрабатывалась для защиты от снарядов, использующих для пробития брони кинетическую энергию, и не спасала от кумулятивных боеприпасов (например, гранат РПГ-7 - наиболее массового противотанкового оружия душманов) даже в самой защищенной лобовой части. Оказалась слабой и противоминная защита днища.

Небольшой (16") угол возвышения орудия и спаренного пулемета не позволял вести огонь по противнику, находящемуся на высотах, что делало танк беззащитным при нападении сверху, особенно в узких ущельях. К тому же, по штату, только одному Т-62 из танкового взвода был положен зенитный пулемет ДШКМ.

У нас танки были разных лет выпуска; попадались даже со старыми крышами трансмиссии, т.е. выпущенные задолго до 1975 г. По формулярам у них значилось по два, а у многих и по три капитальных ремонта, в ходе которых усиливали переднюю часть днища, лобовую часть корпуса и башни. Но башенку для установки турели ДШКМ вваривали очень редко - я встречал только один такой Т-62 из всех танков двух рот нашего батальона.