Владимир Поликарпов - Русская военно-промышленная политика. 1914—1917. Государственные задачи и частные интересы.

В свое время П.П. Маслову тоже представлялось, что даже «самый ярый защитник» денежной оценки результатов хозяйственной деятельности едва ли «станет утверждать, что народное хозяйство обогатилось от уничтожения товаров, хотя, несомненно, их денежная ценность повысилась». Тем не менее и во времена Маслова идея, выдвигаемая Харрисоиом и Маркевичем и другими, получала выражение в милитаристской пропаганде: война «породила поистине чудовищные теоретические построения», возмущался Н.И. Бухарин. Из факта «процветания» военной индустрии, повышения курса акций металлургических, химических и пр. заводов делают «вывод о благотворном влиянии войны на народнохозяйственную жизнь». «И сейчас находится много экономистов, — продолжал Маслов, — которые верят, что страна обогащается не только от роста производства предметов вооружения, но даже от ведения войны». Но «реальное накопление не может получиться из процесса разрушения». Затраты на военное снаряжение являются «расхищением национального дохода и капитала» {79} 79 Маслов П. 1) Основы экономической политики. С. 21–23, 34, 45–46, 66, 90–91, 114; 2) Мировая социальная проблема. Чита, 1921. С. 84–85; 3) Наука о народном хозяйстве. 2-е изд. М.; Пг., 1923. С:. 80–83, 585; 4) Проблема продукции (Еще о социальной проблеме). С. 12–13, 206; Бухарин Н. Указ. соч. С. 37–39. . Это «не что иное, как уничтожение сбережений страны и ее капиталов» — работа «не ради увеличения благосостояния страны, а ради уменьшения его», со знанием дела подтверждал директор Волжско-Камского банка и крупнейшего международного артиллерийского комбината {80} 80 Хрулев С.С. Финансы России и ее промышленность. Пг., 1916. С. 4–5. .

Примирить противоположные точки зрения попытались авторы историко-правового исследования «Военный бюджет России». Они полагают, с одной стороны, что «мнение о “безвозвратности” военных расходов не подтверждается», поскольку вооруженные силы являются источником средств к существованию целого слоя населения, крупнейшим государственным заказчиком и т. д. С другой стороны, оказывается все же, что военные расходы, «имея непроизводительный характер, поглощают существенную часть национального богатства, на их покрытие уходят колоссальные финансовые ресурсы» {81} 81 Комягин Д.Л. и др. Военный бюджет России: историко-правовое исследование // Публично-правовые исследования. Ежегодник Центра публично-правовых исследований. Т. 3. М., 2008. С. 386, 379. . Из этого вытекает, что военные расходы едва ли могут являться одновременно «источником» каких бы то ни было средств.

Ход изучения проблемы в прошлом — в сопоставлении с состоянием текущей практики — подсказывает определенный общий вывод. На первый взгляд, те идеи, которые выдвинули в свое время Шацилло, Яхимович, Миллер, могут казаться то ли отвлеченно гуманистическими, то ли пацифистскими или анархистскими, или вообще удаленными в некое метафизическое пространство. Но по сути, стремление к объективному рассмотрению такого идеологически чувствительного предмета, как военно-промышленная политика, как раз и обязывает последовательно держаться, несмотря на возражения Н.А. Бердяева и П.Б. Струве, точки зрения «отвлеченной справедливости» или «противогосударственного отщепенства». Без этого условия государственнические, великодержавные, национальные пристрастия слишком легко извратят «начала рационального и эмпирического», отвечающие общенаучным требованиям (Струве) исторического подхода.

Ввиду важности количественных характеристик для освещения истории русской военной промышленности, трудно переоценить значение совершенствования исчислений — с учетом реальных, ограниченных возможностей наших источников. Здесь в настоящее время выступает на первый план необходимость уточнений в связи с тем пересмотром характера социальных отношений, который был предложен «новым направлением» с его теорией многоукладности. Распространенные в литературе оценки вместе с рядами цифр, положенными в основание, теряют смысл, когда не принимается во внимание качественная разнородность объектов изучения [15] Несмотря на свое в целом отрицательное отношение к сторонникам «нового направления» (нужно показывать «ведущую и постепенно побеждающую силу новых процессов», а они «фактически ликвидируют учение о формациях»), Н.М. Дружинин выдвинул характерные именно для этого направления доводы против смешения в таблицах И.Д. Ковальченко разнородных объектов. «Сопоставление товарной продукции помещичьего и крестьянского хозяйства является сравнением двух несопоставимых величин», — писал Дружинин. Если помещичьи хозяйства, по его мнению, еще приносили капиталистическую прибыль, то «середняцкие и бедные крестьянские хозяйства не привлекали наемной рабочей силы и продавали хлеб поневоле под давлением денежной нужды». Но среди помещичьих хозяйств были и «полуфеодальные»; их, как и крестьянские фермерские хозяйства, нельзя учитывать заодно с основной массой, а значит, нужен пересмотр данных об успехах буржуазного развития деревни (Н.М. Дружинин — И.Д. Ковальченко, I3.X.1971, 11.IV. 1973 // Ковальченко И.Д. Научные труды. Письма. Воспоминания. М., 2004. С. 295–298). . Нельзя, чтобы за грудами цифр исчезали экономические типы явлений {82} 82 Эдельгауз Г.Е. Достоверность статистических показателей. М., 1977. С. 50. . Для оценки состояния военной промышленности как особого сектора производства, подытоживающего экономический потенциал империи, для понимания количественных соотношений может оказаться целесообразным предварительный сдвиг исследовательских усилий как раз в сторону сравнительного изучения качественных характеристик и критической оценки источников.

Годы после Русско-японской войны не были потеряны для укрепления военно-промышленной базы империи. Утвержденную в 1905 г. минимальную программу удалось отчасти — в меру сократившихся финансовых возможностей — исполнить. Из пяти намеченных заводов — построены два — трубочный и тротиловый; вместо сооружения новых патронного и порохового были расширены и переоборудованы старые производства. Развитие ружейных заводов отклонялось от их основной специализации и заключалось в дополнительном установлении выпуска станков, взрывателей, кавалерийских пик, точных приборов для артиллерии. В наибольшей мере эти предприятия были приспособлены к усиленному выпуску новых деталей винтовки, вызванному переходом к стрельбе остроконечной пулей.

Нерешенной задачей оставалось создание казенных орудийного, пушечно-гильзового, снарядного заводов, но началось сооружение частных предприятий в Царицыне (артиллерия крупных калибров) и под Владимиром (порох). Расширялись заводы горного ведомства, предназначенные для выпуска снарядов, холодного оружия, артиллерии и снабжавшие металлом столичную казенную промышленность. Развертывались производства в морском ведомстве, в том числе выпуск орудий и брони на Обуховском заводе, на ряде частных военных судостроительных и машиностроительных заводов.