Александр Горбачев - Песни в пустоту

Как-то раз я поехал в Севастополь отдохнуть. Туда же с гастролями приехала группа E. S. T . Моя подруга Мария Крупнова на тот момент была женой их гитариста Василия Билошицкого. Им было не очень комфортно находиться в гостинице, а я снял домик, и в итоге они подселились ко мне. Мы сидели долгими ночами, ели шашлык, пили вино, общались, и однажды в гости пришла какая-то странная женщина, которую нам представили как ведьму. Увидев, что мы едим, она рассказала историю, как однажды ехала по побережью Крыма, вдоль которого татары продавали шашлыки. Она почувствовала этот запах, ей ужасно захотелось есть, и она решила купить шашлык. Остановилась, купила, съела его с удовольствием. А потом продавец ей сказал: “Знаешь, из чего шашлык был?.. Из собаки!” Она говорит: “Меня чуть не вырвало, но не вырвало лишь потому, что было ну очень вкусно”. А поскольку мы там еще и курили, я произнес: “Собаки Табака!” И мы все повалились от хохота. А потом я добавил: “Хорошее название для группы”. Когда мы вернулись в Москву, Василий мне позвонил и предложил играть вместе. Мы вспомнили эту историю и взяли название “Собаки Табака”. Оно очень подходило под концепцию, которую мы тогда задумали: вроде есть нельзя, рвет, тошнит, но отказаться невозможно, уж очень вкусно! Мы решили уйти от музыки, которую играли раньше. Василий – от того, что делал в E. S. T. , где были полублатные тяжелые песни, я – от своего подхода, близкого к Faith No More и Voivod . И мы оба почувствовали огромное освобождение.

Алексей “Прохор” Мостиев

Мы с “Собаками Табака” познакомились на почве сборника, который я им помогал делать в тот момент. Увидев, как они выступают, как работают в студии, я понял, что сам занимаюсь полнейшей ерундой. К тому же параллельно в Москву стали привозить немыслимые по тем временам коллективы: The Young Gods, Laibach, Einsturzende Neubauten … Это был переломный момент в моей творческой жизни: я выбросил гитару, постригся наголо и углубился в поиски интересно звучащих металлоконструкций. Ну и в итоге присоединился к “Собакам Табака” – параллельно, впрочем, продолжая заниматься другими своими проектами.

Роберт Остролуцкий

Звезды сложились так, что мы практически сразу сели записывать альбом. У нас было два барабанщика: моя древнейшая подруга Ирина Назарова и Владимир Ермаков из “Черного Обелиска”. Играли в две установки. Ира репетировала в студии “Медиастар”, которая находилась в Останкино, в телецентре. Там тогда писали в основном поп-проекты. Она договорилась, что запишемся и мы. А там была по тем временам совершенно невероятная аппаратура. И вот мы в количестве восьми человек пришли туда и начали писаться. Все было очень спонтанно. Тексты и часть музыки были сымпровизированы прямо на месте, на одном дыхании. Потом наши музыканты, саксофонист Зена и парень-басист (не помню, как его звали, но царствие ему небесное, говорят, он потом вышел в окно), под воздействием наркотиков уронили колонки на какой-то дорогущий кабель. Ну и в результате нас выгнали. Вообще, состав поначалу был нестабильный – Вася звал разных людей. Кто-то уходил, кто-то приходил… Мало кто понимал, чего мы вообще хотим. С нами играл человек с консерваторским образованием, виолончелист, он был хроническим алкоголиком, отчего впоследствии и умер, сгорел. Ему было сказано не играть пассажи, и он издавал свирепые звуки, похожие на скрежет. Саксофонист Зена – Дмитрий Зенкин – тоже абсолютный психопат, наркоман. Бывший, наверное. Я видел его в последний раз, когда мы записывали песню “Абсолютное нет”. Он мне сказал тогда: “Ты знаешь, Роб, мне сейчас тяжело, у меня полтора грамма героина в день, сложно что-либо соображать”. И я ему ответил: “Ты же знаешь мелодию, мы ее играли. Ты должен сыграть эту песню с такой подачей, чтобы, прослушав ее, ты мог сказать себе: теперь можно и умереть”. Тему саксофона он записал изумительно. Первого басиста звали, кажется, Саша, по-моему, он был из группы “Матросская тишина”. На репетициях они с Зеной закидывались ЛСД и падали в лежку. В общем, в итоге репетиции сводились к тому, что мы с Василием играли музыку, а остальные валялись, балдея в своем галлюциногенном раю.

Алексей “Прохор” Мостиев

Впервые “Собак Табака” я услышал в программе Паука “Железный марш”. А живьем увидел на открытом фестивале, устроенном Институтом Гете перед своим тогдашним офисом на “Домодедовской”. Хедлайнерами формально были Einsturzende Neubauten , это был их первый приезд, а на следующий день должен был быть концерт в ДК им. Горбунова. Идея выступления в спальном районе Москвы среди жутких брежневских новостроек им очень понравилась. Но со звуком что-то не заладилось, посреди выступления отключилось электричество. А вот “Собаки Табака” убрали всех, кто там играл. Вышли какие-то угрюмые фигуры, полумистические. Кто-то в сварочной маске, кто-то в противогазе. Два ударника, два басиста, виолончель с порванными струнами, на которой играли дрелью, саксофон и истошный вокал через какую-то трубу. Все это накрывало людей по полной и вместе с окружающими декорациями производило впечатление апокалипсиса. К тому же публика частично состояла из местных жителей, которые повылезали из близлежащих домов на чудовищные звуки. Какие-то престарелые женщины, молодежь в трениках. Все они оцепенело наблюдали происходящее. Сейчас такое уже невозможно себе представить. Подобное безобразие можно было устроить только в смутные 90-е.

Роберт Остролуцкий

Наш второй басист и его супруга работали в Институте Гёте, который пригласил в Москву с концертами замечательную немецкую группу Einsturzende Neubauten . Так что у нас было такое преимущество – открывать их концерт. Впрочем, я всегда не любил играть с серьезными хедлайнерами, так как условия для выступления в таких случаях сильно ограниченны. Поэтому мы постарались как-то выкрутиться. Василий Билошицкий предпочел остаться инкогнито, надев маску сварщика. Я был похож на жиголо в белых штанах откуда-то с Копакабаны. Мы использовали две ударных установки – одну нормальную, другую достаточно импровизационную, семплер, саксофон и виолончель. Мне, честно говоря, концерт не понравился, но зрители были в восторге.

Борис “Тревожный” Акимов

Это было крутое мероприятие. Концерт начинался в три часа дня, первой играла группа “Солнце” – я почему-то запомнил название. Они были неохиппи. Играли банальные, очень глупые песни, а мы стояли и смеялись над ними. Потом была куча разных групп, совершенно непонятных. И поскольку мы с самого начала стали веселиться, то настрой был несерьезный, в какой-то момент мы даже ушли в магазин за пивом… А вернулись как раз к “Собакам Табака”. У них была долгая настройка, в процессе на сцену поставили вторую барабанную установку. Меня это удивило. Думаю: ни фига себе, две установки, круто! Потом внезапно на сцене появилась куча людей, и как они бабахнули – ух! До этого мы показывали пальцем на сцену и смеялись, а тут замерли, открыв рот. Выглядели они охуенно. Огромная сцена, по бокам две установки. Саксофонист, несколько гитаристов, басист и Роберт, орущий в микрофон. Грандиозно. А среди зрителей процентов пятьдесят были местные жители, которые пришли из близлежащих новостроек. Им было все равно, что играет, но до этого они как-то развлекались, а на “Собаках” стали испытывать не то чтобы дискомфорт… скорее, некое недоумение. Они просто не понимали, что происходит. И потом, когда вышли Einsturzende Neubauten , они на меня произвели огромное, но гораздо меньшее впечатление, чем “Собаки Табака”. Разумеется, у них все было более отточено по звуку, все знали, кто что делает, – но в плане энергетики это очень сильно уступало “Собакам”.