Константин Плужников - Забытые страницы русского романса

Далеко не каждый обладатель большого и красивого голоса может решать задачи камерного исполнительства. Бывает так: певец технически достаточно «вооружен», легко берет высокие ноты, за что ему бурно аплодируют, но его исполнение не радует, оно монотонно, лишено оттенков. В самых лирических местах произведения — глаза пустые, фразировка невнятная, что обнаруживает полное непонимание содержания. Возможно, такой певец и любит петь, но он лишен представления о той большой и сложной задаче, которая выпала на его долю: сквозь призму своего искусства раскрыть творение поэта и композитора.

Путь к вершинам искусства нелегок, порой и исполнитель и слушатель оказываются неподготовленными к трудностям, но это не должно останавливать их в стремлении к большому и серьезному, постижение которого сопряжено с трудностями, требует напряжения всех сил. Ведь проще взять то, что лежит на поверхности, чем «с ломом и лопатой» добираться до глубинных пластов музыки.

Разумеется, если певец технически скован, то не может быть и речи о творчестве. Певец-профессионал владеет своим голосом так, что все арсеналы техники ему подвластны. Но при этом он еще не становится музыкантом. Понятие это включает в себя нечто большее, чем правильное звукоизвлечение. Необходима глубокая эрудиция: знание жизни, литературы и музыки в самом широком объеме. Поясню: вы решили исполнить романс Танеева и, возможно, профессионализм, наличие творческой интуиции позволяет вам сделать это хорошо. Но подлинный художник не остановится в пути, он будет в бесконечном процессе поиска обогащать свое воображение, исполнительскую палитру, он глубоко ознакомится со всем, что касается автора романса — с остальными романсами, произведениями других жанров этого композитора; изучит его биографию, круг интересов и общений и т. д. Не боюсь повториться: путь в глубины познания для истинного художника бесконечен, как и бесконечен интерес пытливого слушателя к исполнителю-художнику.

Меня давно интересовала эпоха рубежа ХIХ-ХХ и начала XX веков, когда все сферы культурной жизни России пришли в небывалое движение, на волне которого возникли новые проявления человеческого духа. Назову лишь некоторые: образование общедоступных художественных галерей (Третьяковской, музея Александра I), Художественного театра и театра Мамонтова, творчество Врубеля, Серова, Левитана и искусство Шаляпина, Собинова, Ершова, Комиссаржевской, пребывание в духовной атмосфере Толстого, Чехова, Горького, Римского-Корсакова, Рахманинова, Скрябина и надвигающихся революций. Тогда же наступает и небывалый поэтический «расцвет» — это и активизация творчества, и горячий интерес к поэзии как предшествующей эпохи (Фет, Тютчев, Плещеев, Полонский, Апухтин и др.), так и настоящей (Блок, Бальмонт, Брюсов и др.). Одним из выражений этого интереса было интенсивное романсовое творчество композиторов эпохи (как профессиональных, так и дилетантов), вдохновленное стихами этих поэтов (но преимущественно предшествующей эпохи и очень мало стихами Пушкина, Лермонтова), и как результат — расцвет концертно-камерного исполнительства.

Это вызывает, в свою очередь, появление любительских «организаций» под эгидой просвещенных меломанов и меценатов, при активном участии исполнителей, критиков, журналистов, например, «Кружка любителей русской музыки» М. С. и М. А. Керзиных, «Музыкальных выставок» М. А. Дейша-Сионицкой, «Дома песни» М. А. Олениной-д’Альгейм, «Вечеров современной музыки» и т. п., концерты которых утвердили совершенно особую форму исполнительства — камерную (до этого романсы исполнялись в основном оперными певцами, в дополнение к оперным ариям, с теми же вокальными приемами), с особой культурой пения, тончайшей нюансировкой, подробной психологической разработкой образов, состояний. Тем самым стимулировалось и композиторское творчество.

Все это имеет прямое отношение к Аренскому, Танееву и Метнеру, каждый из которых по-своему связан с этой эпохой, по-разному отразил ее в своем творчестве. Их романсы, сегодня в значительной мере забытые, широко звучали, были любимы и признаны. Задача этой книжки — вернуть их любителям музыки как важную часть нашего духовного наследия.

Делиться своими мыслями и наблюдениями я буду, имея в виду не только читателя, но и слушателя — к нему я обращаюсь, рассказывая о своем пути к композитору, к его вокальной лирике.

Начну с признания: по каким-то мне самому неведомым причинам в бытность мою студентом консерватории я не спел ни одного из романсов Танеева и представление о них, как и обо всем творчестве этого замечательного композитора, осталось чисто умозрительным. За его произведениями мне виделся суровый человек, со старомодной бородой и умными глазами — метр хоровой музыки и бог полифонии.

Настоящий интерес к творчеству Танеева появился в 1979 году, когда мне в театре предложили исполнить партию Ореста из оперы «Орестея». Впервые при ее подготовке пришло ощущение необычной грандиозности и величественности... К сожалению, театр отказался от идеи постановки этой оперы, но музыка оставила неизгладимый след на всю жизнь. Теперь арию Ореста даю своим ученикам как образец прекрасного монолога, благодаря которому средствами танеевской мелодики и гармонии можно выработать вкус к пониманию возвышенного.

Подлинное увлечение Танеевым началось с разучивания теноровой партии в его кантате на слова А. Хомякова «По прочтении псалма», которая была исполнена в 1975 году под управлением А. Дмитриева в Большом зале Ленинградской филармонии. Впервые удалось понять, что такое «философская лирика» и какое она может давать исполнителю (уверен, что и в равной степени слушателю) удовлетворение и наслаждение, да и может ли кто-нибудь не внять, остаться глухим к этико-гуманистическому призыву строк кантаты:

Внимательнейшим образом прочел я теперь главу о Танееве в учебнике по истории музыки, переписку Танеева с Чайковским, разыскал материалы о пребывании Танеева в имении Л. Н. Толстого в Ясной Поляне, совсем недавно прочел впервые опубликованный дневник С. А. Толстой. Особое внимание привлек круг общения Танеева (литературный, музыкальный). С консерваторских лет дружба с Н. Г. Рубинштейном, П. И. Чайковским, затем в Париже — пребывание в атмосфере дома Полины Виардо, беседы с И. С. Тургеневым, а также знакомство с известными французскими писателями и композиторами, назову лишь некоторых: Сен-Санс, Дюпарк, Форе, Гуно, Флобер, Ренан.