Виктор Цой - Группа крови. Мне приснилось, миром правит любовь

Махавшие нам свысока.

Там за окном —

Сказка с несчастливым концом,

Странная сказка.

А потом придет она:

«Собирайся, — скажет, — пошли,

Отдай земле тело».

Ну а тело не допело чуть-чуть,

Ну а телу недодали любви —

Странное дело.

Там за окном —

Сказка с несчастливым концом,

Странная сказка.

У меня есть дом, только нет ключей,

У меня есть солнце, но оно среди туч,

Есть голова, только нет плечей,

Но я вижу, как тучи режет солнечный луч.

У меня есть слово, но в нем нет букв.

У меня есть лес, но нет топоров.

У меня есть время, но нет сил ждать,

И есть еще ночь, но в ней нет снов.

И есть еще белые-белые дни,

Белые горы и белый лед,

Но всё, что мне нужно,

Это несколько слов

И место для шага вперед.

У меня река, только нет моста.

У меня есть мыши, но нет кота,

У меня есть парус, но ветра нет,

И есть еще краски, но нет холста.

У меня на кухне из крана вода,

У меня есть рана, но нет бинта,

У меня есть братья, но нет родных,

И есть рука, и она пуста.

И есть еще белые-белые дни,

Белые горы и белый лед,

Но всё, что мне нужно,

Это несколько слов

И место для шага вперед.

Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна,

И не вижу ни одной знакомой звезды.

Я ходил по всем дорогам и туда, и сюда,

Обернулся — и не смог разглядеть следы.

Но если есть в кармане пачка сигарет,

Значит, все не так уж плохо на сегодняшний день.

И билет на самолет с серебристым крылом,

Что, взлетая, оставляет земле лишь тень.

И никто не хотел быть виноватым без вина,

И никто не хотел руками жар загребать.

А без музыки на миру смерть не красна,

А без музыки не хочется пропадать.

Но если есть в кармане пачка сигарет,

Значит, все не так уж плохо на сегодняшний день.

И билет на самолет с серебристым крылом,

Что, взлетая, оставляет земле лишь тень.

Струн провода, ток по рукам,

Телефон на все голоса говорит: «Пока, пора».

И пальто на гвозде, шарф в рукаве

И перчатки в карманах шепчут:

«Подожди до утра, до утра».

Но странный стук зовет в дорогу —

Может, сердца, а может, стук в дверь.

И когда я обернусь на пороге,

Я скажу одно лишь слово: «Верь».

И опять на вокзал, и опять к поездам,

И опять проводник выдаст белье и чай,

И опять не усну, и опять сквозь грохот колес

Мне послышится слово «прощай».

Но странный стук зовет в дорогу —

Может, сердца, а может, стук в дверь.

И когда я обернусь на пороге,

Я скажу одно лишь слово: «Верь».

На холодной земле стоит город большой.

Там горят фонари и машины гудят.

А над городом ночь, а над ночью луна,

И сегодня луна каплей крови красна.

Дом стоит, свет горит,

Из окна видна даль.

Так откуда взялась печаль?

И вроде жив и здоров,

И вроде жить не тужить,

Так откуда взялась печаль?

А вокруг благодать — ни черта не видать,

А вокруг красота — не видать ни черта,

И все кричат ура, и все бегут вперед,

И над этим всем новый день встает.

Дом стоит, свет горит,

Из окна видна даль.

Так откуда взялась печаль?

И вроде жив и здоров,

И вроде жить не тужить,

Так откуда взялась печаль?

Над землей — мороз.

Что ни тронь — все лед.

Лишь во сне моем поет капель.

А снег идет стеной,

А снег идет весь день,

А за той стеной стоит апрель.

А он придет, и приведет за собой весну,

И рассеет серых туч войска.

А когда мы все посмотрим в глаза его,

На нас из глаз его посмотрит тоска.

И откроются двери домов:

«Да ты садись, а то в ногах правды нет».

А когда мы все посмотрим в глаза его,

То увидим в тех глазах солнца свет.

На теле ран не счесть,

Нелегки шаги,

Лишь в груди горит звезда.

И умрет апрель,

И родится вновь,

И придет уже навсегда.

А он придет, и приведет за собой весну,

И рассеет серых туч войска.

А когда мы все посмотрим в глаза его,

На нас из глаз его посмотрит тоска.

И откроются двери домов:

«Да ты садись, а то в ногах правды нет».

А когда мы все посмотрим в глаза его,

То увидим в тех глазах солнца свет.

Виктор Цой в США на фестивале Sundance. 25 января 1990 года. Фото из архива Наталии Разлоговой

1. Хочу перемен

2. Электричка

3. Война

4. Троллейбус

5. Печаль

6. Последний герой

7. Группа крови

8. Мама, мы все тяжело больны

9. В наших глазах

10. Спокойная ночь

Вместо тепла — зелень стекла,

Вместо огня — дым.

Из сетки календаря выхвачен день.

Красное солнце сгорает дотла,

День догорает с ним.

На пылающий город падает тень.

Перемен требуют наши сердца,

Перемен требуют наши глаза.

В нашем смехе, и в наших слезах,

И в пульсации вен —

Перемен,

Мы ждем перемен.

Электрический свет продолжает наш день,

И коробка от спичек пуста,

Но на кухне синим цветком горит газ.

Сигареты в руках, чай на столе — эта схема проста.

И больше нет ничего — все находится в нас.

Перемен требуют наши сердца,

Перемен требуют наши глаза.

В нашем смехе, и в наших слезах,

И в пульсации вен —

Перемен,

Мы ждем перемен.

Мы не можем похвастаться мудростью глаз

И умелыми жестами рук.

Нам не нужно все это, чтобы друг друга понять.

Сигареты в руках, чай на столе — так замыкается круг.

И вдруг нам становится страшно что-то менять.

Перемен требуют наши сердца,

Перемен требуют наши глаза.

В нашем смехе, и в наших слезах,

И в пульсации вен —

Перемен,

Мы ждем перемен.

Я вчера слишком поздно лег, сегодня рано встал.

Я вчера слишком поздно лег, я почти не спал.

Мне, наверно, с утра нужно было пойти к врачу…

А теперь электричка везет меня туда, куда я не хочу.

Электричка везет меня туда, куда я не хочу.

В тамбуре холодно и в то же время как-то тепло,

В тамбуре накурено и в то же время как-то свежо,

Почему я молчу, почему не кричу — молчу?

Электричка везет меня туда, куда я не хочу.

Покажи мне людей,

уверенных в завтрашнем дне.

Нарисуй мне портреты

погибших на этом пути.

Покажи мне того, кто выжил один из полка.

Но кто-то должен стать дверью,

А кто-то — замком, а кто-то — ключом от замка.

Земля.

Небо.

Между землей и небом — война.