Олег Мухин - Pink Floyd: Кирпич к кирпичу

Машина рока, на мой взгляд, смазана плохо, и она фактически работает не на любви людей к музыке или на их желании слушать музыку. В основе своей она работает на мечтах. Из-за мечты люди отдают ей себя, не из-за желания создавать музыку — и это неправильно. Многие верят в мечту, но не я, не по этой причине я попал в Машину.

ФИЛИПП КОНСТАНТАЙН: Так почему же люди приходят в рок-музыку?

РОДЖЕР УОТЕРС: По нескольким причинам. Самая главная — они хотят добиться аплодисментов и любви поклонников.

ФИЛИПП КОНСТАНТ АЙН: Была ли та же цель и у тебя, когда ты начал сочинять музыку?

РОДЖЕР УОТЕРС: Не знаю… Да, возможно. Поскольку основная задача музыканта — добиться успеха, хотя для этого нужно очень много работать. Действительно, есть люди, которые присоединяются к группам и которых не интересует успех, но которым интересна музыка сама по себе или процесс написания песен. Однако они не добьются успеха. Чтобы достичь успеха, надо сильно хотеть, очень сильно хотеть. И мечтать, что, когда ты добьешься цели, когда ты станешь звездой, все будет прекрасно, все будет просто великолепно. Такова мечта, и каждый знает, что эта мечта пустая.

ФИЛИПП КОНСТАНТАЙН: Помню, какое-то время назад большим событием на сцене стала вещь «Careful With That Axe Eugene», и твоя яростная игра на гонгах действительно свирепая была штучка… Помню, она произвела на нас большое впечатление. И после нее, после альбома «Ummagumma» все это полностью исчезло. Вы начали делать «Atom Heart Mother», диск, который я совсем не слушаю. И сценическое действо изменилось радикально.

РОДЖЕР УОТЕРС: Может быть, это связано с возрастом. Потребность быть агрессивным снизилась — что касается меня, то у меня она уменьшилась практически до нуля. Теперь я чувствую себя нелепо, если что-то разбил на сцене. Может быть, это потому, что мне тридцать два. Хотя в прошлом мне очень хотелось делать подобные вещи.

ФИЛИПП КОНСТАНТАЙН: А не потому ли, что после пластинки «Ummagumma» вы стали уважаемой группой, единственной группой, признанной теми, кто никогда не слушал рок?

РОДЖЕР УОТЕРС: Возможно. Я был настолько не уверен в себе тогда, что вернулся назад. Я не находил ничего, ничего, что помогало бы мне терпеть и дальше.

ФИЛИПП КОНСТАНТАЙН: В твоей жизни?

РОДЖЕР УОТЕРС: В моей жизни. Каждая новая вещь, которую я заканчивал, все, что я сочинял, не удовлетворяло меня, так как я воображал, как бы я это сделал, если бы был молодым. Я понял, что такие мечты — лишь иллюзии.

ФИЛИПП КОНСТАНТАЙН: Ты считаешь, что двинешься в правильном направлении, в направлении твоей правды?

РОДЖЕР УОТЕРС: Ну да, надеюсь, что так. Иначе я ничего бы не делал. Если бы я захотел, я мог бы разрешить другим людям работать вместо меня до конца моей жизни, мог бы растянуться на пляже и ловить рыбу весь день напролет. Не думаю, что я выдержал бы это, потому что временами я чувствую потребность сочинять песни.

Но я до сих пор не объяснил тебе, о чем песня «Machine». Не объяснил, почему возникает чувство отсутствия. «Wish You Were Here» — это песня об ощущениях, сопровождающих состояние твоего отсутствия ТАМ. Ты работаешь и находишься вместе с людьми, которых нет, понимаешь? Больше нет. Песня про Машину — о той бизнес-ситуации, в которой я нахожусь, которая создает это отсутствие. Тот, о ком Машина заботится, становится отсутствующим, потому что тот, о ком она не заботится, обращает внимание на реальность — везде, не только в рок-машине, но и во всем механизме общества. Этот механизм заботится о том, чтобы ты не видел реальности. С момента твоего рождения о тебе заботятся, чтобы ты не видел реальных вещей, окружающих тебя, чтобы одобрял мечты и законы жизни. Все подчинено законам. Ты должен общаться через систему законов вместо того, чтобы общаться напрямую. И это все называется цивилизацией, приятель.

ФИЛИПП КОНСТАНТАЙН: Что означает толпа людей в конце песни, после того, как двери в последний раз закрылись? Это вечеринка, какое-то торжество?

РОДЖЕР УОТЕРС: Да, что-то вроде вечеринки. Она была вставлена туда, чтобы показать ту абсолютную пустоту, которая свойственна такой жизни — празднества, встречи людей, которые пьют и разговаривают ни о чем. Для меня она символизирует отсутствие контактов и реальных чувств между людьми. Тут все очень просто, даже слишком. Герой приходит оттуда, где был, готовый окунуться в атмосферу веселья, он готов, потому что его подготовили к этому.

ФИЛИПП КОНСТАНТАЙН: Чрезмерно структурированные отношения между людьми, собравшимися в комнате, пока Машина закрыта?

РОДЖЕР УОТЕРС: Да. Он — на поверхности земли. Смысл в том, что Машина — это подземелье. Некая подземная сила и, следовательно, зло, управляющее нашими судьбами. Герой подвержен воздействию этой силы. Так или иначе, он попадает в механизм и узнает, для чего он нужен, и Машина подтверждает этот факт, говоря ему, что он под наблюдением. И Машина сообщает ему, что все его поступки являются реакциями на опыты Павлова, что все — лишь условные рефлексы и что его реакции от него самого не зависят.

Фактически в нем нет больше ничего человеческого, кроме чувства, находящегося глубоко внутри его, что что-то не совсем в порядке. Это его единственная связь с реальностью. Поэтому он уходит, покидает механизм, входит в комнату (в мир). Двери открываются, и он понимает: это правда, все люди, находящиеся там, зомби. Это все не слишком серьезно, понимаешь? Что касается альбома, критики назвали его очень циничным.

ФИЛИПП КОНСТАНТАЙН: Странно, так как во Франции ситуация прямо противоположная. Пластинку оценили как очень сильную вещь, идущую от сердца. И это довольно необычно.

РОДЖЕР УОТЕРС: По-моему, «Melody Maker» написала, что она циничная. Пластинка какая угодно, но только не циничная.

ФИЛИПП КОНСТАНТАЙН: Возможно, они имели в виду песню «Have A Cigar»?

РОДЖЕР УОТЕРС: Не знаю. «Have A Cigar» — это не цинизм, это сарказм. Фактически это даже и не сарказм, это реализм. Я знаком с парнем, работающим в клинике для наркоманов, алкоголиков и извращенцев. Я встретил его в местном пабе, а он услышал песню «Time» («Время»), где есть фраза «пребывая в тихом отчаянии». Она очень взволновала его, поскольку имела отношение к тому, что он чувствовал сам. Это заставило меня понять; что, если бы я выражал свои чувства не так туманно и расплывчато, а как можно правдивее, результат был бы гораздо лучше… В данный момент меня не слишком интересует рисование — я интересуюсь исключительно музыкой, поскольку она помогает мне выразить мои чувства.

ФИЛИПП КОНСТАНТАЙН: В каком смысле?

РОДЖЕР УОТЕРС: Ну, например, ты привык к успеху. И придерживаешься сложившегося порядка, потому что он приносит успех. Когда мы начали записывать «Wish You Were Here», то отправной точкой стала попытка выразить то, что я чувствовал, имея в виду эту специфическую тему, и она удалась мне пятьдесят на пятьдесят, поскольку мы тогда гастролировали по Штатам, и это несколько распылило мои усилия. Поэтому пластинка получилась не такая мощная, какой бы мне хотелось ее видеть. Она могла бы быть гораздо мощнее. На этой пластинке я бы хотел услышать наши споры и обсуждения, я бы хотел услышать отрывки из разговоров, происходивших во время этой записи.