Жорж Санд - Зима с Шопеном (сборник)

Вступлением к моему дальнейшему повествованию будет попытка дать краткое определение самому главному острову из Балеар, наподобие тех, какие содержатся в географических справочниках. Это не так просто, как кажется, особенно когда приходится собственными силами разыскивать необходимые сведения в недрах самой страны. Осторожность, свойственная любому испанцу, так же как и недоверчивость, свойственная любому островитянину, настолько велики, что ни один иностранец не застрахован от риска оказаться «тайным агентом», обратись он здесь к кому-либо даже с самым невинным вопросом. Добропорядочный г-н Лоран был в буквальном смысле арестован одним таким бдительным начальником за правонарушение, которое заключалось в том, что он посмел сделать набросок понравившейся ему разрушенной крепости. Ему было предъявлено обвинение в зарисовке плана оборонительного сооружения. После чего наш путешественник зарекся никогда не приступать к пополнению своего альбома очередным эскизом, предварительно не убедившись, что находится за пределами расположения объектов, являющихся местами заключения государства Майорка. Соответственно, он внимательно следил за тем, чтобы все его вопросы сводились лишь к месторасположению троп, ведущих в горы, и чтобы единственным документальным источником, к которому он обращался, были собственно каменные руины. За четыре месяца, проведенные на Майорке, мне бы так и не удалось собрать больше сведений, чем удалось собрать ему, если бы не та скромная информация об этой географической территории, которую мне удалось раздобыть. Однако эти источники породили во мне множество сомнений. Все эти устаревшие труды зачастую противоречили друг другу. Истории, рассказанные путешественниками, были, как правило, настолько претенциозны и неуважительны по отношению к свидетельствам друг друга, настолько много в них содержалось взаимных обвинений в представлении неверных сведений, что возникало желание внести свои собственные исправления в допущенные ими ошибки, тем самым рискуя, в свою очередь, совершить еще больше новых. Далее следует составленная мною статья для географического справочника. Но для начала, как и подобает истинному путешественнику, я заявляю, что мое описание, безо всяких сомнений, превосходит все другие, ранее имевшие место.

«То единственное на берегу, что привлекло мое внимание, оказалось развалинами некоего сооружения цвета темной охры, которые были окружены живой изгородью из кактусов. Это была крепость Сойер. Едва я успел сделать в своем рисунке несколько штрихов, как увидел четверых мужчин, решительно направляющихся ко мне. Выражение их лиц было скорее пугающим, чем приветливым. Оказалось, сделав зарисовку плана форта, я преступил законы королевства. И через мгновение этому форту предстояло стать местом моего заключения.

Мои попытки объяснить на испанском языке этим людям всю абсурдность их обвинения оказались неубедительными. Я вынужден был обратиться за помощью к французскому консулу в Сойере. Но, невзирая на оказанное им содействие, я продолжал оставаться арестантом на протяжении трех мучительных часов под охраной сеньора Sei-Dedos [«Шесть Пальцев»], коменданта крепости, истинного дракона Гесперид. [Геспериды (миф.) – дочери Геспера, прекрасные хранительницы золотых яблок. Геспериды жили в саду, в котором росла чудесная яблоня. Сад стерег дракон Ладон.] Несколько раз я испытывал искушение сбросить в море это подобие дракона, вырядившееся в свое обмундирование, с высоты его бастиона. Но каждый раз его внешний вид обескураживал меня. Если бы я обладал талантом Шарле, я бы скоротал время, изучая этот потрясающий типаж для своей будущей карикатуры. В конце концов я простил ему его слепое служение на благо отечества. Не было ничего противоестественного в том, что этот бедняга, не знавший иной радости, кроме как, устремив взор в морскую даль, затянуться сигарой, ухватился за предоставленный мною редкий шанс, чтобы хоть как-то скрасить свое однообразное существование. Позже, вернувшись в Сойер, я уже не мог без смеха вспоминать о том, как я недавно побывал врагом отечества и конституции» (из «Воспоминаний о путешествии художника на остров Майорка» Ж. Б. Лорана).

Современное название острова Майорка (Mallorca) – это видоизмененное название Balearis Major ( «Главный» из Балеар ), которое использовали в своем языке римляне и которым еще пользовался г-н Лоран; вместе с тем доктор Хуан Дамето, корифей майоркинской исторической науки, утверждает, что в древности он был известен как Clumba или Columba . Столица острова всегда именовалась как «Пальма», а не как «Майорка», вопреки широко распространенному среди географов мнению.

Из всего Балеарского архипелага этот остров самый большой, его земли самые плодородные. Все это свидетельствует о том, что некогда он был частью материка, низинные земли которого постепенно были затоплены водами Средиземного моря, а также о том, что в этом самом месте некогда соединялись между собой Испания и Африка; поэтому особенности обеих сочетаются в климате и природе острова. Он расположен на расстоянии приблизительно 25 лье к юго-востоку от Барселоны, в 45 лье от африканского побережья в его самой ближайшей точке, и, по моим подсчетам, в 95 или 100 лье от Тулонской гавани. Его площадь составляет 1234 квадратные мили [2] Миля – единица длины, различная в разных странах; английская миля, сухопутная миля равна 1609 м, географическая миля, морская миля равна 1853 м. , протяженность внешних границ – 143, расстояние между наиболее удаленными точками – 54 мили, минимальная ширина – 28. Население, которое в 1787 году составляло 136 000 человек, сегодня составляет приблизительно 160 000. Сегодня в Пальме проживает 36 000 жителей, а по сведениям на тот год проживало 32 000 [3] Согласно описанию Мигеля де Варгаса (издание 1787 года, Мадрид). (Прим. авт.) .

Температура неодинакова в разных частях острова. В равнинной части лето всегда знойное, но горная цепь, протянувшаяся с северо-востока на юго-запад (в том направлении, которое указывает на бывшую территориальную принадлежность острова одновременно и к Африке, и к Испании, и чьи самые далеко выступающие в направлении острова участки суши тоже свидетельствуют об этом), оказывает большое влияние на зимнюю температуру. По сведениям, предоставленным Мигелем де Варгасом, был случай, когда в январе, во время суровой зимы 1784 года, температура в районе бухты Пальмы упала до 6 градусов выше точки таяния льда по шкале Реомюра [4] Шкала Реомюра – температурная шкала, в которой опорными точками являются точка таяния льда (0°R) и точка кипения воды при нормальном атмосферном давлении (80°R), а величина градуса определяется как восьмидесятая часть интервала между опорными точками. . Несколько раз она поднималась до 16-градусной отметки, однако в основном температура составляла 11 градусов. Последнее из перечисленных показаний соответствует средней температуре. Именно такая температура как раз и держалась на протяжении почти всей той зимы, которую мы провели в горах Вальдемосы – одной из самых холодных точек на острове. Самыми суровыми ночами, когда толщина снежного покрова достигала двух дюймов, термометр показывал 6–7 градусов. К восьми часам утра температура поднималась до 9–10 градусов, а к полудню – до 12–14. Как правило, примерно в три часа, когда солнце для нас уже заходило, прячась за вершины гор, температура резко опускалась до 9 и даже 8 градусов.