Жорж Санд - Зима с Шопеном (сборник)

Северные ветры здесь порой дуют с неистовой силой. Случалось, что зимние дожди бывали такими обильными и затяжными, каких мы во Франции даже не можем себе вообразить. В целом климат благодатный и щедрый на всей южной территории, обращенной в сторону Африки, которую заслоняет от сильных северных ветров горная цепь, протянувшаяся через среднюю часть острова, а также северный скалистый берег. Таким образом, поверхность острова имеет уклон с северо-запада на юго-восток, что делает судоходство невозможным на севере из-за многочисленных ущелий и скал, встречающихся сплошь, вдоль всего побережья – такого escaparda y horrosa, sin abrigo ni resguardo (…обрывистого и опасного, где невозможно укрыться или спастись от стихии. – Прим. ред. ) (Мигель де Варгас), но в то же время делает его безопасным и надежным на юге.

Несмотря на часто случающиеся ураганы и суровость местности, в древности Майорку справедливо называли «золотым островом». Ее земли высокоплодородны, а произрастающие на них плоды имеют отменное качество. Местная пшеничная мука – это чистейший и превосходный продукт, который местные жители экспортируют в Барселону, где из нее выпекают белую, пышную сдобу, называемую pan de Mallorca , то есть «майоркинская выпечка». Та, более дешевая и более низкого сорта, мука, из которой майоркинцы выпекают свой собственный хлеб, – это привозная, галисийская или бискайская мука. Иными словами, в стране, богатой необыкновенными урожаями пшеницы, люди едят совершенно несъедобный хлеб. Не знаю, предусматривает ли действительную выгоду такой подход к вопросам торговли.

В своем отношении к делу, которое присуще фермерам наших центральных провинций с невысоким уровнем развития сельского хозяйства, проявляется вся их твердолобость и невежество. Эта же особенность в еще большей степени свойственна майоркинцам, которые, невзирая на все усердие, до сих пор имеют у себя сельское хозяйство в самой начальной стадии развития. Я не встречала другой такой земли, которая бы возделывалась столь педантично и в то же время столь малоэффективно. Жителям острова неведомы даже простейшие механические приспособления – все обрабатывается вручную. При этом все делается чрезвычайно медленно. Производительность ручного труда местных тружеников, на вид худощавых и немощных в сравнении с нашими, чрезвычайно низкая. Даже за полдня им не под силу вскопать столько земли, сколько нашим фермерам несложно вскопать за пару часов, а сдвинуть с места ношу, которую лихо вскидывает на плечо наш самый обыкновенный грузчик, здесь под силу только пятерым – шестерым здоровым мужчинам.

При полном отсутствии энтузиазма в своем отношении к делу, все майоркинцы хозяйственны и, судя по всему, умеют вести хозяйство хорошо. Как утверждают жители острова, они никогда не знали нужды. Однако, одаренные всеми сокровищами природы, под самым прекрасным небом, они, как это ни печально, влачат несравнимо более тяжелое и унылое существование, чем наши фермеры.

У большинства путешественников складывается ошибочное представление о жизнерадостности южных народов, чьи лица и яркие красочные костюмы они видят в солнечные воскресные дни и чьи безыдейность и недальновидность производят на них впечатление счастливой безмятежности деревенской жизни. Это заблуждение. Я раньше тоже заблуждалась на этот счет, но после того, как увидела Майорку, уже никогда более таких заблуждений не допускала.

Невозможно себе представить ничего более грустного и жалостного, чем умеющего лишь молиться, петь и работать крестьянина, неспособного мыслить. Его молитва – это тупо повторяемый набор слов, который никак не способствует исцелению его души. Его труд – это работа для мышц, облегчить которую он мог бы научиться, если б заставил работать свой мозг. Его песня – это выражение угрюмой меланхолии, которая одолевает его и о существовании которой он даже не догадывается, так же как и не замечает, насколько его песня поэтична по своему воздействию для нас. Если бы иногда этих людей не охватывала суета, которая разнообразит их вяло текущее существование, и не пробуждала бы в них желание потанцевать, все их местные праздники были бы целиком посвящены сну.

Однако я отклонилась от существа дела. Я совсем забыла, что согласно сложившимся строгим предписаниям, географическое определение должно, в первую очередь, содержать сведения о производственной и торговой деятельности, а описание человека как вида должно приводиться в последнюю очередь, после перечисления сортов зерновых культур и пород сельскохозяйственных животных.

Во всех географических изданиях, посвященным Балеарам, к которым я обращалась, мне встречалась следующая формулировка, с достоверностью которой я пока соглашусь, но оставлю за собой право позднее высказать свое мнение по поводу мягкости сказанного: «Обитатели острова вполне дружественны (как известно, обитающие на каждом острове люди делятся на два вида – на тех, кого называют каннибалами, и тех, кого принято называть „вполне дружественными“). Они добры, гостеприимны; преступление здесь большая редкость, понятие „кража им неведомо». И к вопросу о справедливости данного определения я еще вернусь.

Итак, прежде всего, следует сказать о продукции. Насколько мне известно, недавно в Парламенте прозвучали определенные высказывания (весьма неосторожные) по поводу возможной оккупации Майорки французами, и смею предположить, что если бы этот текст случайно попал в руки кому-нибудь из членов Парламента, то последнего скорее бы заинтересовали те отрывки моей книги, которые имеют отношение к сфере продовольственной, но никак не мои философские рассуждения о майоркинцах, относящиеся к сфере духовной.

Еще раз повторю, что почвы Майорки сказочно плодородны. Однако при более активном и грамотном подходе к их возделыванию их производительность могла бы быть гораздо более высокой. Основные экспортные культуры – это миндаль, апельсины и продукты свиноводства. О, чудесные деревья, растущие в саду Гесперид, охраняемые омерзительными тварями, не по своей воле приходится мне вспоминать о вас всякий раз, когда перед глазами возникает образ нечистоплотной свиньи, той, что вызывает в душе майоркинца больше трепета и гордости, нежели ваши благоухающие золотые плоды! Увы, любой майоркинец, с которым вам доведется встретиться, окажется не более поэтичен, чем депутат Парламента, который будет читать мою книгу.

Вернемся же к нашим поросятам. Эти животные, дорогой мой читатель, самые прекрасные животные на земле. Доктор Мигель де Варгас, переполненный чувством искреннего восхищения, даже создал портрет одного такого юного борова, описывая как тот, в своем деликатном полуторагодовалом возрасте, весил двадцать четыре arrobas (испанская мера веса, 12–15 кг. – Прим. ред. ). В те времена свиноводство на Майорке еще не достигло того расцвета, который мы наблюдаем в наши дни. Торговля животными плохо развивалась не без участия жаждущих наживы майоркинских поставщиков, которым со стороны испанского правительства было оказано доверие или, другими словами, продано право осуществлять деятельность в сфере продовольственных поставок. Результатом приобретенных майоркинскими дельцами дискреционных полномочий стал тот факт, что они остановили весь экспорт скота, сохранив за собой право на неограниченный ввоз.