Людмила Бояджиева - Нострадамус

Генрих берет том, листает :

— Г..Ге..Ген… Вот я — великий Генрих Валуа! Второй… Смотри, да тут еще и третий, и четвертый… Седьмой! Не многовато ли?… Толпа… А рядом кто? Какой–то Гёте, Гендель, Гегель… Откуда набралася шантропа, что за порода? Не слыхивал таких. Везде пролезут ловкачи из бойкого народца.

(Бросает том, отряхивает с рук пыль. Королеве:)

А все же, что не говори,

простое резюме:

в истории остались короли, ( показывает на парадные портреты, которые вдоль лестницы держат лакеи)

а остальные — пфе!

ЧЧ. — Парадные портреты для потомков?

К ним руку приложил и я.

Пусть мастерство не слишком тонко,

Зато в критериях моих очерчены масштабы бытия…

Шарманщик. — Вот так и остаются на века фальшивых добродетелей фальшивейшие лики.

Король:

Забвенье смерти — правильное сито,

что золотой песок очистит от земли.

Кто вспомнит, например, как звался некий лекарь?

Ну — пекарь, зеленщик или аптекарь?

их тьмы и тьмы — пыль, шелуха, никто.

Церемонимейстеробъявляет всем: — Выходит, как не посмотри: в истории остались короли.

ЕлизаветаКоролю: — Их тьмы и тьмы — безликих королей

забытых цезарей, магнатов–дураков.

Лишь Избранным забвенье не грозит

им пропуск дан через барьер веков.

Спроси–ка тех, что слушать нас готов,

— кто к ним дошел из тьмы веков

чьи имена сверкают из ночи?

— Мэтр Нострадам, Екатерина Медичи!

_________________________________________________________________________

((Полагаю, лучше выбросить следующие реплики — Автор. Шарманщик обращается к Королеве:

— А все ж, мадам остались некие вопросы.

Про Нострадама — друга моего.

Он более не пересекал границ веков,

судьбу избранника оставив с носом.

Он выкупил жизнь Марты у Небес,

по чести расплатившись с кредитором.

Но девочку тем самым мой герой не спас.

Оставив место разным спорам.

Королева: — Что я могу сказать об этой тяжбе? Сомненья нет, вмешался бес . (кивает на ЧЧ, прячущегося за лакеями) Мой яд не убивает дважды. Видит Небо, он во время умолк. А то такого бы еще потомкам напророчил, такие бы картины начертал… что в самый раз умом рехнуться… Недаром говорят: что сеешь, то и жнешь. Предначертанья огласив, ты путь к осуществленью им даешь.

Роже Бонтан( В сторону Время и Злободневности ): — Да, слово, вроде как, не воробей. Попридержи язык, коль доброго сказать не можешь. Авось, хоть бесу не поможешь. Так не молчат ведь — хоть убей!

Появляется сын Нострадамуса Сезар:

Ну, мне–то думается — главное в другом.

Свободен человек — по предписанью свыше.

Но пусть прогнозов впредь никто не пишет.

И так полно советчиков кругом.

Закон. — И верно — в суе словом не обмолвись, указ не сформулируй, поправку ни введи! Всенепременно благое намеренье извратят и извращенное уже осуществят!

Злободневность:

— Еще с как бесстыжим вдохновеньем перевирают суть!

И в сторону другую гнут от правильного толкованья.

Сегодня, мол, совсем другие времена, нам не нужны старейшин назиданья! А ваша обветшавшая мораль, пошла б куда подаль!

Ч. Ч. — Вот это в точку! Люди метят в ад!

А сколько бился я над совращеньем?

Ведь человека надо было обучить

небесной кары меньше опасаться.

Смелей и дерзостней грешить -

В пороки мерзкие с восторгом окунаться!

И хорошо пошло! Какой энтузиазм, смекалка в массах!

Куда не плюнь — завистники, убийцы, скупердяи,

воры, тираны и лгуны — мои ученики,

внучата их и детки. Причем, куда девался страх?

А как живуч их род! Я в битве с добротой небес изрядно преуспел.

Вот Нострадам прошел сквозь семь тысячелетий! — и что нашел там? — Все одно — разгул пороков и полнейший беспредел!

Время:— А все ругают Время, с упорностью осла на те же наступая грабли. Девиз их, властелин ли, раб ли:

«Ужасный век, ужасные сердца». И дата: «от начала до конца».

Злободневность:

У сцены бытия афиша неизменна:

— Трагедии, комедии, как не крути, одни.

Ассортимент из лавки секенд хенда -

с уценкой ярлыки большого бренда.

А на поверку — пыльный хлам:

— в обносках добродетель, в «мерсе» — хам.

И вычурный фасон какой–нибудь идейки -

— едва пришитые друг к другу, затрепанные лоскуты.

Роже Бонтан: — Но сила вечная искусства! Оно бессмертно, хоть творцов не слишком густо. Таких, что бы настроить камертон всем временам на нужный тон.

Король: — Искусство — вне игры. Все остальное — тлен. Хотя б из кожи лезь и завоевывай полмира.

В веках котируется, видите ли, лира

Да слов и красок вычурная смесь.

Сын Ностр.: — Мораль разжевывать — ученая напасть.

Всем ясно и без всякого научного кульбита:

Земная власть, увы, забыта.

А как к небесной–то припасть.

Церемонимейстер:— На эту тему размышляет всякий

и каждый сочиняет свой трактат.

Названия устанешь объявлять…

Рыдая выхохочешь очередной сюжет,

забудешь, плюнешь и кричи опять!

ИЗ современной толпы: — Но лучше или хуже пьески?

Время:

— Закон спирали — выше на виток, но в то же духе все манеры:

Что дам возьмем, что кавалеров.

В химчистку кринолин, а фрейлин — в баню.

В джаккузи фаворитку, детектив в кровать.

А вместо киллера роскошные перчатки

с нежнейшим ароматом спонсору послать.

Из толпы: — Отравленные?

Роже Бонтан: — Боже упаси! Вот этого не надо!

Цивилизация — за бич чумы и мор -

простому смертному огромная награда!

Конфликт на уровне держав решает мирный спор.

Жизнь совершенствуют ученые дебаты…

Шарманщик:— Ах, я б заткнул плотнее в уши вату!

И совершил круиз вокруг Земли.

Взирая только на экзотику одну

И всласть штудируя оккультные трактаты.

Сын Нострадамуса.:— Но чтоб Америку объехать без заботы,

опять же потрудиться должен кто–то.

И чтобы с ней конфликт какой–нибудь решить,

Неплохо бы ее, как минимум, открыть!

ЦЕР:— Открыл один и стал велик. Его уж имя не забыть. ( Объявляет ) Выходит, как не посмотри: в истории остались не только короли.

ХОР: — В истории остались не только короли.

Но и избранники, любимчики Фортуны.

Еще Искусств великие сыны.

А мы — словно ковыль в степи — расти иль не расти,

не будет и следа — как будто ветром сдуло.))

___________________________________________________________________

ЦЕР — Великиль не велик — все та же круговерть

— смех, слезы, роды, годы, смерть….

А что же посередке?

Скажу без ложного стыда — сплошная маята.