Арест Ант - Как стать контрабандистом

Все заказы на перевозки сэндвич-панелей он получал через своих диспетчеров. Девочки по телефону диктовали ему дату, время прибытия и номер мобилы сопровождающего аборигена. Пользуюсь тем, что тахограф в России, для непросыхающих ребят с полосатыми палками, вещь исключительно заумная, то он его вообще отключал и за ночь спокойно добирался из дома до Нижнего Новгорода. Там он пересекался с местным Сусаниным, который показывал дорогу до склада, занимался пропуском, ошивался рядом во время погрузки, а затем сопровождал до таможни, где помогал в ускоренных темпах пройти процедуру прощания товара с родиной. Ничего необычного. Но меня интересовали конкретные вопросы:

– А почему в протоколе суда у тебя отмечены противоречивые показания?

– Это ты об адресе и сопровождающем?

– Ага.

– Сам не знаю чего тут больше. Меня спросили сначала про первую поездку, а потом сразу про последнюю. Зато по протоколу выходит, что я про одну и ту же поездку не смог толково рассказать. Или переводчик напортачил, или эта жаба… судья постаралась.

– Плюнь. Тут все такие… в одной связке. А что с адресом?

– У меня во всех документах стоял только адрес их регистрации. А адреса склада я до сих пор не знаю. Следователю это раз десять подробно объяснял.

– Но до склада ты мог сам доехать?

– Мог. А зачем? Кто меня просто так на охраняемую территорию пустит? Даже если и пустят, то откуда я узнаю место погрузки? Склад это тебе не одинокий сарай с древним сторожем. Там десятки машин одновременно обслуживают.

– Так за что тебе впаяли четыре года?

– Сам не пойму. Судья упирала на то, что я не знаю точного адреса склада.

– И из этого сделала вывод, что ты знаешь про сигареты? Как в анекдоте про универсальную логику 207.

– Я такой про зверей слышал…

– Ага, каждый суслик в поле агроном. Только я не зоофил, да и мы пока не в джунглях. А у тебя вообще таможня эти панели проверяла?

– Постоянно. И наши и эти. Я даже через российский рентген проходил.

– А сколько раз финны просвечивали?

– В самом начале четыре раза подряд, а потом в Валиме последнюю ходку.

– Но таможенники говорили, что только два раза в Нуйяме, а один раз на Ваалимаа.

– Не знаю, что там они говорят, но, поверь, такие события надолго запоминаются.

– А они заводскую упаковку вскрывали?

– Каждый раз. Иногда заклеивали за собой, иногда нет.

– Странно, но что-то мои следаки никогда ни прокурору, ни судье об этом не говорил. Боялись корешей расстроить? А ты своему это озвучивал?

– Да.

– И как?

– А никак. Покивает головой, и другие вопросы сразу начинает задавать. При этом мои ответы не записывает.

– Понятно… здесь играем, здесь не играем, здесь рыбу заворачивали.

– Какую рыбу?

– Прокурву морскую. Наши следопыты совсем не роют копытом. Они своему прокурору только разные версии подбрасывают, сказочники. Им не факты важны, а только подозрения, чтобы судья потом сам выбрал, что лучше для более глубокого взгрызания.

– Ну, это ты загнул.

– Это тебе суд загнул. А следаки? When the shit hits the fan. Тебе не встречалось такое выражение?

– Нет.

– Ошибаешься. А кидать дерьмо на вентилятор знакомо?

– А то.

– Это и есть их основной метод работы. Тогда давай, подробно рассказывай, как ты груз получал. Что видел, чего слышал.

– Всё как обычно.

– Дьявол кроется в деталях. Последняя погрузка отличалась от предыдущих?

– Да вроде нет.

– Так вроде или нет?

– Дай подумать, – он прошагал полный круг в молчании, – Знаешь, а точно, в последний раз все люди совершенно другими были. Кроме постоянного сопровождающего, который с бумагами везде бегал. Да, и эти… гестаповцы…

– Кто?

– Не знаю… вроде охраны. Гоблины в кожаных плащах. Раньше никакой охраны точно не было. Загружали, пломбировали и вперёд. А остальное вроде как обычно. Хотя нет, они мне так в конце угрожающе сообщили, что надо прибыть точно в 11:00 третьего ноября в Мустолу, типа они так время согласовали и меня без досмотра пропустят.

– А ты что?

– Послал. У меня там груз в Россию после обеда из Лаппеенранты намечался. Ну, я с ночи выехал и на границу прибыл где-то в три утра, чтобы по быстрому все успеть разгрузиться, а потом и лишних денег заработать. Заработал…

– Не понял. Твои гоблины обещали проезд без досмотра?

– Типа того. Но я их не знаю и они мне не указ.

– Следакам об этом не говорил?

– Нет. Да я только сейчас вспомнил.

– Капец! Теперь таможню никак не привлечь. Ты со своим леваком явно не на ту смену нарвался. Зато теперь следаки всё на нас валят. А если ты сейчас им это сообщишь, то точно уроют за лжесвидетельство. И протоколы допросов приложат.

– А что делать?

– Искать дальше. Тебя загружали в том же месте?

– Не помню. Может и в том, а может и в соседнем. Это у сопровождающего надо спросить.

– У тебя его телефон есть?

– Да, мне же все личные вещи вернули. Даже записную книжку.

– Тогда позвони, поинтересуйся здоровьем, передай привет из ближнего зарубежья. Может он что-то важное сообщит, а мы найдем способ его сюда подтянуть. Только последи за лексикой.

– Может ему ещё поздравительную открытку послать? – хмуро отреагировал Алексей, – Или скромный подарочек?

– Который по самые гланды? Пожалей человека. Может, ему ещё арию пропеть предстоит перед местным судьёй.

– А потом к нам в камеру в гости, – он плотоядно усмехнулся, – Хоть на пару суток.

– Грех это. Вдруг этот перец ни сном, ни духом, а ты его сразу в оборот?

– Всегда кому-то не везёт.

Утро пятницы внесло очередной сбой в распорядок. Сразу после завтрака, вертухай, странно косясь на меня, приказал срочно спуститься в подвал. Видно моя писулька медленно, но верно достигла высокого адресата. Теперь узнаем результат.

Настраивая себя на позитивный лад, я попытался сдвинуться хоть немного дальше пары жизнеутверждающих строчек, но безуспешно. Только липучие:

Smoke on the water

And fire in the sky… 208

Зато вспомнилось, что раньше были времена, когда реклама табакокурения, типа Don’t panic, it's organic (Без паники – это органика) или Smoking is sexy (Курение сексуально) вдохновляли людей на разные подвиги. А один актёр второго плана пролез в президенты, даже не вынимая сигарету изо рта, и везде рекламируя Smoking is good for your memory and concentration (Курение помогает вашей памяти и концентрации).

Спускаясь по ступенькам, я стал загадывать, сколько пачек сигарет мне вернут, но последняя ступенька подло сообщила, что zero тоже числительное, чем привела меня в меланхолическое настроение.

– По зерам, по зерам. Нынче здесь, завтра там , – мрачно пропел я, подмигнул Сулеву, который лениво читал газету в своей каптёрке