Жаклин Уилсон - Печенька, или История Красавицы

Я с облегчением перевела дух.

– Пап, в эту субботу я не могу. В субботу Рона празднует свой день рождения.

– И ты к ней пойдешь?

– Она меня пригласила.

– Чудненько! Кстати, нам тоже пора подумать о том, как отпраздновать твой день рождения.

Я снова закусила губу.

– Прекрати! – сказал папа. – Да, на твой день рождения мы устроим шикарный праздник и пригласим всех девчонок из твоего класса! Всех твоих новых подружек!

– Пап, а разве обязательно устраивать такой большой праздник? – спросила я в отчаянии.

Мама быстро сказала:

– Не знаю, хорошо ли это, если по дому будет бегать толпа неуправляемых детей.

Мама знала, как папа бережет ковер и кремовые диваны.

– Здесь мы им носиться не позволим! – ответил папа. – Мы их пригласим в какое-нибудь роскошное место. Я обо всем позабочусь, не волнуйтесь! Пусть у моей Красавицы будет сказочный день рождения!

– Спасибо, папа, – промямлила я, хотя сердце у меня сжалось.

Оставалась еще слабая надежда – вдруг он забудет. Я не знала, кто из наших девчонок согласится прийти. Уж конечно, не Скай, не Эмили и не Арабелла. А если даже они согласятся, то будут меня обзывать точно так же, как в школе.

– А что моя доченька хочет в подарок? – спросил папа.

– Не знаю…

– Так подумай! – Папа постучал мне пальцем по лбу. – Что там такое варится в этой головенке, а? Наверняка ты уже давно придумала, какой подарочек хочешь!

– Ну-у…

– Ага, я так и знал! Ну, говори, что?

Мама заметно насторожилась. Папа спихнул ее со своего колена.

– А ты, Дилли, давай поесть что-нибудь приготовь. Помираю с голоду! Бифштекс, что ли, поджарь на гриле. Это даже тебе под силу.

Я хотела тоже встать, но папа меня удержал.

– Нет-нет, ты сиди, Красавица! Поболтай со своим старым папочкой. Я хочу все-таки разобраться с подарком. Что ты там надумала, признавайся?

Я заерзала, не решаясь заговорить.

– Ну, давай, моя сладкая, не стесняйся! Что ты себе приглядела, а? Дорогущий наряд какой-нибудь? Ничего, ничего, я уже с твоей мамулей к такому привык. С удовольствием раскошелюсь на дизайнерские шмотки и на хорошенькую сумочку в придачу… А может, купим тебе первую в жизни пару туфелек на небольшом каблучке?

– Вообще-то, я думала не об одежде…

– Ага! Еще подороже? Ничего, дорогая, мой бизнес процветает. Слышала, что я маме говорил? Мы вот-вот заключим такой контракт, какого у нас еще не бывало! Хочешь ноутбук? Или собственный телевизор с плоским экраном?

– Нет, пап. Спасибо тебе огромное, но мне это правда не нужно.

– Что же тогда? Говори смелей! Я куплю все, что моя доченька пожелает!

– Тогда, пожалуйста, можно мне… кролика? – прошептала я.

– Что-что? – папа приставил к уху ладонь.

– Кролика, – повторила я. – Я очень-очень хочу белого кролика с висячими ушами, но вообще можно и любого…

Тут мне отказал голос – я увидела выражение папиного лица.

– Красавица, ты что, совсем тупая? – спросил папа.

– Н-не знаю, – ответила я.

Я не понимала, как будет безопасней – сказать «да» или «нет». Похоже, что ни скажи, все равно будет плохо.

– Ты все умную из себя корчишь, а я тебе скажу: ДУРА ТУПАЯ! – рявкнул папа, на каждом слове тыча меня в спину.

От последнего тычка я слетела у него с колен прямо на ковер. Хотела убежать на четвереньках, но папа схватил меня за руку.

– Джерри, не надо! – Из кухни выбежала мама.

– Я не делаю ей больно.

Папа ослабил хватку. Его пальцы смыкались вокруг моей руки, будто мясистый розовый браслет.

– Красавица, я тебе сделал больно?

– Нет, папа.

– Так ты тупая?

– Да, папа.

Он пискляво передразнил мой голос:

– Да, папа! Конечно, папа! Тупая, как самый тупой чурбан, папа!

– Джерри, отпусти ее, пожалуйста, – сказала мама. – Что она такого сделала?

– Всего лишь наплевала на одно из главных правил нашего дома! Нашего роскошного дома, построенного по спецзаказу лучшими специалистами моей фирмы! Разве я многого прошу? Всего лишь заботиться об этом чудесном доме как следует! Неужели кто-нибудь скажет, что я придираюсь, а?

Мы с мамой не посмели возразить.

– Я всего лишь хочу, чтобы мой дом содержали в порядке. Чтобы не было царапин на паркете, сколов на лепнине, грязных волосков и пятен на ковре. А от чего больше всего портятся паркет, и ковер, и лепнина? Красавица, разве ты не знаешь?

– От домашних животных, – прошептала я.

– Молодец! Пятерка! А что я всегда говорил о домашних животных?

– Я знаю, что нельзя собак и кошек, но я подумала – может, кролика можно, он ведь будет жить не в доме, а снаружи, в клетке.

– В клетке, говоришь? И куда я эту клетку поставлю? Посреди клумбы? Возле розовых кустов? Или в патио?

– Нет, просто где-нибудь у стены.

– Да, вонючая кроличья клетка – это очень стильно! Больше ничего не хочешь? Голубей на голубятне или чтобы хорьки по саду бегали?

– Джерри, только не хорьки, они едят кроликов! – Мама попробовала обратить все в шутку.

– А ты, Дилли, помолчи! – оборвал ее папа. – Тебя не спрашивали!

– Джерри, пожалуйста, не говори со мной так.

Мама постаралась произнести это твердым голосом, но я видела, что она дрожит.

– В своем доме я буду говорить, как хочу! – рявкнул папа. – А теперь, Красавица, послушай меня. Я не против животных – на ферме или в поле. И лошадок на скачках очень даже люблю. Я просто не разрешаю животных в нашем доме и вокруг него, понятно? В мрачном Средневековье крестьяне жили в землянках и там же держали скотину – и корову, и козу, и сторожевую собаку. А мы – не крестьяне и живем не в землянке, а в элитном доме. Понятно тебе?

Папа наклонился ко мне так близко, что его лицо казалось огромным. На лбу дергалась жилка, я отчетливо видела красные сосудики у него в глазах, волоски в носу, капельки слюны на губах.

Он был похож на людоеда из сказки, который хочет меня съесть. У меня защипало глаза. Я знала, что при папе плакать нельзя. Я всегда становлюсь некрасивой, когда плачу: глаза зажмурены, из носа течет и рот квадратный. Папу это только разозлит.

«Не плакать, не плакать, не плакать», – повторяла я мысленно, а слезы уже бежали по щекам.

– Красавица, иди сейчас же в свою комнату! – строго сказала мама. – Как не стыдно клянчить зверюшку, ты же знаешь правила!

Я знала, что мама на самом деле не сердится. Она меня спасает.

– Да, сейчас же иди к себе! – заорал папа.

Я тут же кинулась к двери. Так спешила, что на лестнице упала и ободрала ногу. От этого заревела еще сильнее.

В комнате я бросилась на шелковое покрывало и крепко обняла свою старую тряпичную куклу Замарашку. У меня была целая полка фарфоровых кукол в старинных нарядах Викторианской эпохи. Завитые волосы, кружевные зонтики и капоры, длинные платья с оборочками и крохотные башмачки на каблучках. Очень красивые коллекционные куклы, только играть с ними невозможно. Они так и стояли рядами на полках и равнодушно смотрели вдаль жутковатыми стеклянными глазами.