Жаклин Уилсон - Печенька, или История Красавицы

А Замарашку мне подарили, когда я еще ходить не умела. Мама ее сшила специально для меня. Глаза получились косые, рот кривой, руки и ноги разной длины. Я ее еще и обстригла однажды. Куклу звали Замарашка Джейн – или просто Замарашка. Пусть она была страшненькая, а я все равно ее любила. Замарашка улыбалась мне, она была такая мягкая и приятно пахла. Я, когда была совсем маленькая, любила сосать большой палец, уткнувшись носом в ее тряпочную щеку. Так я чувствовала себя в безопасности.

Вот и сейчас я прижала к себе Замарашку и попробовала сосать палец. Снизу доносились папины вопли. Бедная мама, ей теперь за меня достанется.

Вот бы превратиться в Супер-Красавицу! Я бы прибежала в гостиную и врезала папе как следует, а маму схватила бы на руки и через окно одним прыжком взлетела бы в небо, в самую высь. Подальше от нашего «Счастливого дома».

Я свернулась на кровати калачиком, прижимая к себе Замарашку, словно огромный младенец. Из кухни пахло жареным бифштексом. Хоть я и не очень любила мясо – мне всегда жаль убитых животных, – у меня слюнки потекли.

Похоже, мне сегодня ужинать не придется. Я грустно пососала палец и стала рыскать по комнате в поисках еды. Открыла коробку со школьным завтраком. Все уже съедено – и бутерброд с яйцом, и морковные палочки, и картофельные чипсы, и батончик мюсли, и яблоко, и апельсиновый сок. Я слизнула крошки, выпила последние капли сока из пакетика и сжевала потемневший яблочный огрызок.

Еще я нашла на дне школьного рюкзака половинку мятной пастилки и вмиг слопала. Во всей комнате из съестного оставалась еще только шоколадная курочка – мне ее мама подарила на Пасху. Курочка мне ужасно нравилась, и я решила, что не буду ее есть – пусть стоит на столе просто так, для красоты.

С тех пор прошло много месяцев, и у меня ни разу даже сомнений на этот счет не возникало… до сегодняшнего дня. Я развязала желтую ленточку, вытащила коричневую курочку из целлофановой обертки и посадила на ладонь. Притворилась, что курочка испуганно кудахчет: «Куд-кудах! Куд-кудах!»

– Не бойся, курочка, я тебя не съем, – прошептала я. – Только полюбуюсь на тебя немножко. Ну, может, лизну разочек…

Я лизнула блестящую спинку. Мягкий молочный шоколад растекся по языку. Слюни сразу закапали прямо на фигурку. А зубы сами собой куснули. Я отхватила курочке голову и мгновенно проглотила.

Вид у безголовой курочки был ужасный – все пустое нутро видно. Я поскорее сжевала остаток. Скоро о шоколадной курочке напоминали только кусочек целлофана и темные пятна у меня на пальцах.

Тут я пожалела о том, что сделала. Я так жадно глотала, что даже не распробовала шоколад. Голод чуточку притупился, зато меня подташнивало.

Что, если меня вырвет? Однажды я не добежала до уборной и меня вырвало прямо на ковер. Папа так рассердился! Надо срочно отвлечься. Я вытащила учебники и быстро сделала домашку – все задачи за двадцать минут, а они были трудные. Потом стала записывать в черновике свою самую трудную задачку.

«Папа – хороший, потому что:

а) он нас любит;

б) он купил для нас прекрасный дом;

в) он много работает ради нас.

Папа – плохой, потому что:

а) он все время сердится;

б) он все время нами командует;

в) он постоянно на нас орет.

Вопрос: папа хороший или плохой?»

Ответа я не знала. Перевернув страницу, я попробовала нарисовать по памяти шоколадную курочку. Совесть мучила меня все сильнее. Я раскрасила курочку цветными карандашами – очень аккуратно, ни разу не вылезла за контуры и специально оставила на коричневом фоне белые незакрашенные участки, чтобы показать, как блестит шоколад.

Вверху страницы я написала печатными буквами: «Дорогие Сэм и Лили, это моя курочка. Только я ее не кормлю зернышками. Я сама ею покормилась!»

Немного погодя мама принесла мне поднос с едой.

– Кушать подано, сударыня! – сказала мама и сделала реверанс, как будто она горничная.

Мама весело улыбалась, хотя глаза у нее покраснели.

– Ой, мама, ты плакала?

– Все хорошо, солнышко, – быстро ответила мама. – Ты ешь, ешь!

На подносе были сэндвичи с тунцом и кукурузой, несколько ломтиков печеной картошки и салат из помидоров. Мама срезала с хлеба корочку, разложила картофельные ломтики, будто лепестки цветка, а помидоры нарезала зигзагами, чтобы было красивее. Надо бы в благодарность быстро все съесть, но меня до сих пор тошнило. Наверное, из-за шоколадной курочки.

– Мам, я это все не съем.

– Ничего, я тоже отщипну чуть-чуть, хорошо? Ах, картошечка, ням-ням!

– Прыг скорей в животик к нам, – машинально закончила я. – Скажи… Папа все еще сердится?

– Уже успокоился. Он сейчас поехал на работу, что-то там проверить. Знаешь, Красавица, у него сейчас очень важный новый проект, «Заливные луга». Может, он потому такой… раздражительный.

Голос у мамы звучал как-то странно, как будто она читала вслух по книжке. И в глаза мне старалась не смотреть.

– Мама, ты говоришь ерунду. – Я придвинулась к ней поближе. – Прости, что я его разозлила, сказала про кролика. Из-за меня он на тебя наорал. Так разозлился – я думала, он меня побьет!

– Солнышко, папа тебя ни в коем случае не ударит. Ты же его любимая маленькая Красавица!

Мама потянулась меня обнять и опрокинула стакан с апельсиновым соком.

– Ох! Какая я неуклюжая! Придется сменить простыни, а то можно подумать, будто ты описалась!

Мама снова старалась шутить. Улыбка у нее была вымученная.

– Мама, прости! – И я опять заплакала.

– Ну-ну, не надо, солнышко. – Мама выхватила из лужи сока альбом и цветные карандаши. – Ой, какая замечательная курочка!

– Мам, я ее съела, – призналась я. – Настоящую шоколадную курочку. Всю слопала. Ее больше нет…

– Вместе с лапками и клювиком? – спросила мама. – Ну и молодец! Тебе долго пришлось ждать ужина.

Она снова посмотрела на картинку.

– Ты так хорошо рисуешь… Можно я возьму ее себе? Давай вставим ее в рамку и повесим на кухне!

– Вообще-то, я для Сэма рисовала. Он всегда просит присылать рисунки, а самые лучшие показывают по телевизору. Только я, наверное, уже слишком большая. Передача же для самых маленьких. Мам, не говори никому, что я ее смотрю!

– С чего бы? Чудесная передача, я сама ее очень люблю. Может, это передача для самых маленьких детей и самых маленьких мам? Сэм мне нравится.

– И мне! И Лили тоже нравится, – вздохнула я.

– Ах, Красавица, я бы так хотела, чтобы у тебя был свой кролик… Все бы отдала, чтобы папа передумал. Но он никогда не разрешит, мое солнышко.