Муъминат Хаттаева - Сакинат

Умукурсум глубоко вздохнула.

– В четверг на базар собираюсь пойти, – поделилась планами Абидат. – Сейчас, сама понимаешь, одной постелью не обойдешься, много других вещей тоже нужно приобрести. Никелированные кровати, говорят, есть на базаре, – задумчиво высказала она мысль. – Сейчас люди из одной тарелки не едят, сервизы покупают. В городе они продаются, в магазинах… Женщины вчера об этом говорили, когда коров собрались выгонять в стадо.

– Ой, этот народ с ума сходит! – Умукурсум хлопнула в ладоши. – Люди, которые вчера не могли найти хлеба, чтобы покушать, сегодня так возгордились! Сервизы-мервизы покупают!

Затем другим тоном добавила.

– Ну, что делать, Абидат? То, что делает один, – нам тоже необходимо сделать. Нужно будет, и сервиз купим. Слушай, Абидат, вчера моя соседка Субалжат на базаре купила такой красивый платок! Нашей невесте он тоже очень подошёл бы.

– Очень ли дорого взяла? – у Абидат засверкали глаза.

– Говорит, пятьдесят рублей.

– Если согласятся, чтобы мы после свадьбы деньги отдали, принеси. О, Аллах, сколько всего надо! Даже если хочешь, нет возможности всё купить, – озабоченно посетовала Абидат.

– Принесу, принесу платок, – пообещала Умукурсум, вставая. – Первая твоя девочка выходит замуж – ничего не пожалеем. Сильно не переживай, всё образуется, – она заторопилась к выходу. – Сейчас домой пойду, за домашним скотом надо присмотреть, потом приду. Посмотрим ещё, что сторона жениха принесёт.

Младшие сестры Абидат, не участвовавшие в разговоре, молча проводили её взглядами. Когда за двоюродной сестрой мужа закрылась дверь, Абидат перевела дух:

– Слава Аллаху, ничего не обругала, не принизила. Сегодня она, видать, встала с правильной ноги. Спаси нас, Аллах, от её языка!

К вечеру в гостиной сидели самый старший из рода Абдулгамида – Исакади, двоюродный брат отца, три троюродных брата, а также мужья обеих сестёр Абидат. Люди, которые принимали сватов, были из уважаемого рода и по уровню авторитета не уступали гостям.

Когда на небе появились звёзды, во двор Абдулгамида, открыв настежь большие дубовые ворота, зашли Раджаб и родственник из рода Али – Басир, старший брат Раджаба, который шёл впереди. Произнося молитву, они переступили порог гостевой комнаты. Хасбулла шёл рядом и показывал дорогу. Родственники Абдулгамида встали со стульев, приветствуя гостей. Абдулгамид показал пришедшим на места вокруг стола напротив себя, предлагая сесть. Комнату освещали три керосиновые лампы, стоящие на полках между окнами. Хасбулла и Амирбег поставили перед гостями тарелки с хинкалом и подносы с мясом. От еды шёл аппетитный дух. Амирбег, как самый старший мужчина в своём доме, после того как положил перед гостями угощение, сел за стол вместе со старшими. Шестилетний Абдулкадыр тоже старался помочь, чем мог.

Гости, однако, к угощению не притрагивались. Родственники Абдулгамида смотрели на них и тоже молчали. Наконец со своего стула поднялся старший из гостей – Басир, сын Али. Не торопясь он начал разговор:

– Ваша еда пахнет очень аппетитно. Но цель, которая нас привела сюда, – не узнать вкус еды. Наш сын и ваша дочь – очень подходящая пара друг для друга. Если Аллах поможет, у них получится очень красивая семья. Цель нашего прихода сюда – чтобы наш Али и ваша Сакинат образовали семью.

В это время Абидат, стоявшая за дверями, подала голос:

– Ой, моя дочь ещё маленькая! А другой причины не согласиться нет…

Тут вмешался Исакади, сразу остановив словесный поток хозяйки дома:

– Не говори больше ни слова, Абидат. Девушка, которая не падает, когда кидаешь в неё папаху, должна быть определена на свое место – должна быть замужем.

– Вот, это свидетельство того, что мы к вам пришли. На, прими в свои руки, Исакади, эти вещи, – Басир, сын Али, протянул свёрток в красном платочке.

– Бисмилляхи рахмани ррахим! Пусть это будет самый счастливый час из двадцати четырёх часов. На, Абидат, держи эти вещи и ни слова больше не говори, – Исакади взял из рук Басира свёрток и отдал вошедшей Абидат.

Абидат молча вышла из комнаты, где сидели мужчины.

Гости не торопясь принялись за еду. Насытившись, хозяева и гости заполнили стаканы красным дербентским вином и выпили, скрепляя брачный сговор. Надолго задерживаться гости не стали и вскоре покинули дом. Басир остановился возле Абидат, стоявшей на веранде, и тихо промолвил:

– Сейчас, Абидат, мужские дела закончились. Остались ваши женские дела. Все, что нужно принести, унести, – решите меж собой. Соберёмся все вместе и сыграем свадьбу, да такую, чтобы другие могли позавидовать. Пусть всё будет в добрый час.

– Спасибо и тебе. С помощью Аллаха всё будет хорошо, – провожая гостей, Абидат произносила обычные в таких случаях слова.

После ухода гостей родственники Абдулгамида снова собрались за стол. Женщины тоже пришли и сели вместе с мужчинами. Абдулкадыр сел между Хасбуллой и матерью. Не пришли только Сакинат и Аминат – для девушек считалось неприличным сидеть среди мужчин.

Подаркам от семьи Раджаба особенно обрадовалась двоюродная сестра отца. Это были удивительно красивые изделия кубачинских мастеров из белого серебра: браслет, кольцо, цепочка на шею и серьги. Если другим девушкам при сватовстве приносили одну серебряную николаевскую монету, Сакинат принесли пять таких монет. Не было ни малейшего повода упрекнуть жениха и его родственников, и никаких претензий к ним не возникло.

* * *

Всё происходящее не произвело на Сакинат никакого впечатления. Ожидая, пока гости уйдут, Сакинат сидела в своей комнате и читала, и за это время истратила целую лампу керосина. За день до этого она начала читать «Три мушкетера» и успела осилить больше половины романа. То, что описывалось в книге, было весьма далеко от реальной жизни. Книги не могли ничего объяснить Сакинат. Она не могла найти причину для того, чтобы не выходить замуж за Али. Даже если бы она отказала, ни отец, ни мать не послушали бы ее. И её троюродный брат Амирбег, её родственник и опора среди молодежи мужского пола, был согласен, чтобы она вышла замуж за Али. Амирбег, сын тёти Умукурсум, ничего не говорил, как того и требовали обычаи села, и молча делал то, что ему положено при проведении сватовских дел.

Хотя в горах существовал обычай, чтобы девушка выходила замуж за парня, которого ни разу не видела, Сакинат не хотелось так поступать. Она хотела, чтобы всё было как в книгах, которые она читала: встречи под луной, пылающие любовью трепещущие сердца… Но осознавала, что в жизни ей не суждено ничего подобного. В таком деле, как любовь, она никак не могла сделать первый шаг. Сакинат достойно берегла свою честь и хорошо знала себе цену.