Муъминат Хаттаева - Сакинат

Всё было хорошо, вот только Ахмед Гаджикурбанович по-прежнему не замечал, есть или нет на земле Сакинат. Перейдя в девятый класс, девушка стала уделять больше внимания своему внешнему виду. В школу она надевала платья, сшитые мамой. Отец привёз ей два шерстяных коричневых платья, таких же, какие носили девушки в городе, и Сакинат обрадовалась обновке. Такие же платья были подарены и Аминат, но младшая не хотела их чистить и гладить и продолжала ходить в школу в платьях, которые шила мама, как и другие сельские девушки. Сакинат очень шли платья школьной формы. Уже хорошо сформировавшуюся девичью грудь скрывали под платьем бретельки фартука, на изготовление которого был израсходован большой отрез ткани. Она уже не носила, как в детстве, штанишки ниже колен. Не скрывая красивых стройных ног, она поднимала чулки выше колен и носила туфли на высоких каблуках. В то время как многим сельским девушкам родители не имели возможности приобрести и одной пары туфель, Абидат купила своей дочери сразу две пары дорогой обуви – чёрного и бордового цветов. Эти туфли долго лежали в сельском магазине – никто не покупал их, жалея отдавать за них немалые деньги. Что касается платка на голову, и тут Сакинат отличалась от сверстниц. Она не прикрывала волосы традиционным большим платком, как делали большинство сельчанок, а пользовалась маленькими платочками из шерсти и шёлка, которые, как пионерский галстук, повязывала на шею. Свои роскошные густые волосы девушка заплетала в толстую, как рука, косу и отпускала вдоль спины. Но что бы ни делала Сакинат – ничего не менялось.

Ахмед Гаджикурбанович её не замечал.

Однажды Сакинат специально опоздала в школу. Ахмед Гаджикурбанович, даже не взглянув на девушку, предложил ей сесть и продолжил урок, как будто ничего не случилось.

Каждый день, аккуратно заплетя косу, чистая и опрятная в белом фартуке, и в дождь и слякоть в чистой обуви, подготовившись на «отлично» ко всем урокам, Сакинат приходила в школу. Но увы – не получала со стороны Ахмеда Гаджикурбановича даже взгляда в свою сторону.

То, что творилось в душе у Сакинат, она не давала знать никому, даже сестре Аминат. Девушка постоянно думала о том, какие беседы могли бы проходить у них с Ахмедом. Они могли бы говорить о книгах, которые оба прочитали, об уроках, преподаваемых им, о городах мира, об астрономии, о космонавтах… Если у учителей начальных классов что-нибудь случалось, и они бывали вынуждены срочно уйти домой, урок для малышей поручали провести Сакинат. Она видела, что дети её слушаются, и сама знала, что способна доходчиво объяснить им урок. Один Ахмед Гаджикурбанович по-прежнему не смотрел на нее… Она никак не могла привлечь его внимание и не знала, как это сделать.

Сакинат очень хотелось вычистить дом Ахмеда до блеска, чтобы он стал уютным, как и её собственный дом, чтобы учитель не чувствовал себя приезжим, не чувствовал свою неустроенность. Она хотела видеть его равным среди жителей села. А он на годекане, где собирались взрослые люди, не появлялся и всё свободное время проводил со школьниками – играл с учениками в волейбол, баскетбол или футбол на площадке возле школы. В глазах Сакинат он вёл себя как человек, который ни о чём не думает и хочет легко прожить свою жизнь. Тем не менее она продолжала мечтать и строить планы. Позже, после обустройства дома и быта, думала она, они вместе могли бы поехать в Махачкалу, в Москву, в Ленинград, увидеть весь мир… Но эти мечты были из числа тех, которым не суждено исполниться. Никто не знал, что у девушки на душе. Даже её мама, которая знала многое.

* * *

Сакинат окончила десятый класс, сдав нелёгкие экзамены на «отлично». В её аттестате красовались только отличные оценки. Односельчан судачили меж собой, что Сакинат, скорее всего, после школы уедет продолжить учебу в Махачкалу. Но сама девушка пока ничего не решила. Родители её одноклассниц готовились после окончания школы выдать дочерей замуж. Сакинат не хотелось никуда уезжать из села, даже ради учебы. Никто не спешил её сватать. Да ей, кроме Ахмеда, никого и видеть не хотелось.

Было теплое июльское утро. Сакинат, Убайдат и Марьям отправились за водой. Встретившись, они долго ждали, пока появится Аслимат. По своему обыкновению та не торопилась и сегодня. Сакинат никогда не нравилось это ожидание. Не дождавшись Аслимат, подруги направились к роднику. По очереди наполнив кувшины, сели на траву.

– Доброе утро, девушки! Не знала, куда вылить воду из кувшина, поэтому опоздала, – подошедшая к ним Аслимат весело улыбалась. Её круглое лицо, всегда казавшееся Сакинат скучным и безжизненным, сегодня буквально светилось от счастья. Новое платье из зелёного шёлка с мелкими складками на талии подчёркивало её фигуру, голову покрывал большой старинный платок. Этот наряд удивительно шёл Аслимат, и она, явно зная об этом, не скрывала хорошего настроения. Марьям вскочила, сорвала платок с головы Аслимат и отбежала в сторону.

– Поздравляю с женихом! Поздравляю с женихом! Без подарка платок не возвращается! – смеялась Марьям, размахивая платком над головой.

Аслимат даже не попыталась догнать её и отобрать свое имущество. Опустив рядом пустой кувшин, она с улыбкой села на траву рядом с Убайдат.

– Если ты не дашь подарок, я возьму его у Ахмеда Гаджикурбановича. А даром, без выкупа, платок всё равно не верну! – держа платок, Марьям подошла к девушкам.

Если бы Сакинат не сидела на траве, она могла бы упасть. Мир перевернулся перед её глазами, она молчала, не в силах вымолвить ни слова. Девушки не замечали её состояния, они смотрели на Аслимат.

– Дам тебе подарок, конечно, – пообещала Аслимат. – А вы можете и у Ахмеда взять подарок, он тоже даст. Отдай мой платок, Марьям, без платка стыдно будет вернуться в село.

– Подарок мой – платок твой. По-другому платок не вернётся, – твердо настаивала Марьям.

Аслимат достала из рукава своего платья десять рублей.

– Два килограмма шоколадных конфет вам за платок хватит?

– Хватит! Хватит! – Марьям выхватила из рук Аслимат десять рублей и кинула платок ей на колени.

Конечно, Аслимат ещё дома приготовила деньги, чтобы отдать как выкуп, если подружки отберут у неё платок. Этот обычай был скорее игрой, и девушкам не понравилось, что она так сделала, тем не менее Аслиматке никто ничего не сказал. Они ещё долго сидели на траве. Марьям всегда любила шутки, поэтому никто не удивился её проделке с платком. Аслимат ничего кругом не замечала от своего счастья. Что же касается Сакинат, несчастье заслонило от её взора весь мир. Ей не хотелось вставать, не хотелось идти домой. Она боялась, что, когда встанет, – ноги не удержат её на земле и все догадаются о её состоянии. Горы, освещённые солнцем, покрытые зелёной травой и яркими цветами, казались ей чёрными. Она молча слушала щебетание подруг, никак не участвуя в беседе.