Герман Матвеев - Тайная схватка

Четыре дня прошло с тех пор, как Иван Васильевич задал ему задачу об аммиаке. Старший механик был сильно занят эти дни, но, что бы он ни делал, о чем бы ни думал, в голове крепко сидело слово «аммиак». Это слово неотступно следовало за ним повсюду, и чем больше он о нем думал, тем дальше уходил от решения загадки, как ему казалось. Не доверяя своим познаниям, он просмотрел много литературы, но это не помогло. «Как могут немцы использовать аммиак для газовой атаки? Это сравнительно безвредный и очень легкий газ. Употребляется он в холодильном деле, и, если его выпустить на воздух, он никакого вреда принести не может».

– Черт бы их побрал с этим аммиаком! – проворчал вслух Николай Васильевич, переворачиваясь на бок.

Откуда-то издалека доносился грохот разрывающихся снарядов. В коридоре послышались шаги. Кто-то спустился по трапу и, шаря рукой по стенке, приближался к каюте. Затем раздался стук.

– Можно!

В каюту вошел Иван Васильевич в штатской одежде.

– Наконец-то! – обрадовался брату механик.

– Ты не спишь?

– Не могу заснуть.

– Лежи, лежи. Я на минутку зашел. Почему ты не спишь? Обстрел мешает? Это в Московском районе…

– Какой там обстрел? Из-за тебя не сплю. Задал ты мне задачку. Как только еще не свихнулся!

– Какую задачку?

– Да насчет аммиака.

– Ну-ну? – заинтересовался майор, усаживаясь около койки. – Что же ты придумал?

Механик подробно изложил все свои соображения и догадки относительно безвредности этого газа.

– Думаю, что тут что-то не так, – добавил он. – Аммиак – это скорей всего шифровка. Условное обозначение какого-то другого газа…

– Нет, Коля, – перебил майор. – Аммиак они аммиаком и называют. Ты не совсем понял задачу и пошел по неверному пути. Конечно, аммиак безвредный, легкий газ, но ведь им такой и нужен, чтобы устроить панику. Это трюк, провокация. Мы все время находимся в боевой готовности, и они хотят использовать нашу настороженность. Газовая тревога, растерянность в обороне, а тем временем они двинут танки. Если бы немцы применили более устойчивый и вредный газ, то во время штурма они и сами столкнулись бы с ним.

– Тогда в чем же задача?

– Задача в том, как они могут аммиаком создать видимость газовой атаки? Снарядами? В баллонах?.. Но ты не ломай голову. Загадку мы почти раскусили.

– Это секрет?

– Секрет.

Механик сел на койку.

– А насчет аммиака, действительно, – задумчиво сказал он. – Так просто… В самом деле, зачем им настоящий газ? Именно тут хорош аммиак… И его там очень много… Холодильники в Московском районе… Их там сколько угодно. Молококомбинат, мясокомбинат… Да, наконец, и в столовых есть компрессоры…

– Алексеев вернулся? – спросил майор.

– Миша? Не знаю. Что-то не видел его сегодня целый день.

– Надо узнать. Пошли кого-нибудь.

– Я схожу сам.

Николай Васильевич спустился в кубрик.

– Алексеев! Алексеев!

Миша выскочил из каюты.

– Я здесь, Николай Васильевич.

– Ага! Ты давно пришел?

– Да с час…

– Оденься и поднимись ко мне.

– Есть!

Миша забежал к себе в каюту, на всякий случай надел кепку, пальто и побежал наверх. У каюты механика, прежде чем открыть дверь, снял кепку.

– Здравствуй, Миша, – приветливо встретил его майор.

Миша от неожиданности растерялся.

– Товарищ майор… вы зачем… то есть вы как сюда попали?

– Пешком пришел. Говорят, что ты сегодня где-то целый день болтался?

– Было такое дело…

– С ворами познакомился?

– Познакомился.

– Ну и как?

Миша замялся.

– Весело было?

– Какое там веселье, – ответил Миша. – Выпили водки…

– И ты пил?

– Нет, я не стал пить.

– Был там высокий парень, по прозвищу Брюнет?

– Так это их атаман!

– А еще кто был?

Миша перечислил присутствовавших на вечеринке воров, рассказал о встрече на рынке с человеком, знакомым по фотографии, и передал содержание некоторых разговоров о краденых карточках. Судя по выражению глаз майора, это все его не задевало, интересовало его что-то другое…

– А ты не заметил у них новеньких противогазов? – спросил майор.

– Нет. Хотя знаете что? На рынке Брюнет передал противогаз тому, который на карточке снят, Горскому, – сказал Миша и сразу заметил огонек в глазах Ивана Васильевича.

– Ну а дальше?

– А дальше я его не видел.

– Он не приходил туда вечером?

– Нет.

– Ну а они тебе ничего не предлагали?

– Нет.

– А насчет немцев или о политике ничего не говорили?

– Нет.

– Ну а что вы еще делали?

– В карты играли.

– Ты тоже играл?

– Играл, – сильно смутившись, сказал Миша.

Это смущение не ускользнуло от внимания майора.

– Ну и как?

– Проиграл.

– Много проиграл?

– Да нет… рублей пятнадцать, что ли. Я так, для видимости, играл, Иван Васильевич.

– Понимаю. А были у тебя еще с собой деньги?

– Были. У меня рублей двести накоплено.

– Ну, молодец! – похвалил майор. – Я на тебя крепко надеюсь. Сознаюсь: были у нас сомнения. Бураков выражал опасения, что эта компания воров может втянуть тебя в игру, испортить… Но я, Миша, за тебя поручился. Верю и знаю, что ты вполне самостоятельный и крепкий мальчик. Не подведи меня. Самое трудное сделано. Ты установил с этой шайкой связь, но главное впереди. Сейчас нужно добиться того, чтобы они тебе доверяли. Продолжай держаться так же независимо. Ворье уважает людей, которые не пляшут под дудку таких, как Брюнет, и не боятся их. Брюнет – это подлый и ловкий враг. У него ни совести, ни чести. В карты он проигрывает и выигрывает с расчетом. И взаймы дает – тоже. Тут тонкий прием.

– Я ничего такого не заметил.

– А тебе и замечать особенно не надо. Нас интересует он не как картежник, а как враг… как предатель. К ремесленнику присмотрись. Это жертва. Надо узнать, где он такие деньги достал.

– Ворует.

– Ну, конечно, не заработанные приносит… Ну, ты еще об этом завтра поговоришь с Бураковым. Он утром зайдет. Значит, помни: главное впереди, и будь все время осторожен. Малейшая ошибка, промах, лишнее слово – и все сорвется.

– Сволочи они, товарищ майор.

Иван Васильевич серьезно сказал:

– Опасные сволочи, Миша. Враги…

– Противно быть около них…

– Понимаю, Миша. Может быть, посылать тебя к ним больше не стоит?

– Что вы, что вы, товарищ майор! Я не боюсь.

– Верно, Миша… Но будь осторожен. А теперь иди спать. «Утро вечера мудренее», как пословица говорит.

Миша попрощался и ушел к себе в кубрик.

Как только за ним закрылась дверь, вошел механик.

– Беспокоит меня эта история, Ваня, – сказал он.

– Какая история?

– Да с Мишей…

– А что?