Люси Хокинг - Джордж и сокровища Вселенной

Анни знала, что кислорода у неё осталось совсем мало, но всё-таки отважилась спросить:

– Почему вы всех так ненавидите, Линн? Почему так хотите всё уничтожить?

– Почему я всех ненавижу, дитя моё? – переспросил Линн. – Потому что все ненавидят меня, вот почему. Всё пошло наперекосяк много лет назад, с того самого дня, когда меня вышвырнули из Братства научных исследований во благо человечества. С тех пор вся моя жизнь – это мрак и отчаянье, отчаянье и мрак. Но теперь всё изменилось! Отныне всё будет по-моему.

– А вот и нет, – сказал Джордж. Бусик перестал ёрзать и сонно свернулся калачиком у него на руках. Красные глазки уже не светились угрозой, а приобрели тёплый желтоватый оттенок. – Вы просто обиделись, огорчились и злитесь теперь на всех. Но если вы нас здесь бросите и мы никогда не вернемся домой, разве вы от этого станете счастливее? Друзей у вас не прибавится, ума тоже. Останетесь таким же одиноким с этим вашим глупеньким хомяком.

Бусик негодующе пискнул.

– Ой, Бусик, прости, пожалуйста! – Джордж успел привязаться к маленькому пушистому компьютеру. – И потом, – добавил он, – вы ведь знали, что будет, если нарушить правила Братства. Вы же давали клятву.

– Ах да, клятва… – рассеянно протянул Линн. – Как же давно это было! Я и думать забыл об этой нелепице. Что там за слова были, не напомните?..

Анни открыла было рот, но Джордж шикнул на неё:

– Тише, Анни! Береги кислород. Слова такие…

И Джордж произнёс слова клятвы, которую он дал, вступая в Братство, в первый же день своего знакомства с Эриком:

– Клянусь использовать научные знания только во благо человечества.

Обещаю на пути познания никому не причинять вреда.

Обещаю бесстрашно и усердно стремиться к разгадке тайн, окружающих нас.

Обещаю, что никогда не применю научные знания для собственной выгоды и не поделюсь ими с людьми, которые хотят погубить нашу удивительную планету.

Если же я нарушу эту клятву, пусть тогда прекрасная Вселенная навеки скроет от меня свои чудеса!

– А вы нарушили клятву, и поэтому у вас всё пошло не так! – добавил Джордж.

– Вот как? – тихо произнёс Линн. – А почему, спрашивается, я нарушил клятву? Этим вопросом вы никогда не задавались? Зачем я это сделал, если знал, что потеряю так много?

– Не знаю, – прошептала Анни.

Эрик снял ногу с груди Линна и отвернулся.

– Тогда спроси своего отца, – предложил Линн, поднимаясь с земли.

– Папа! – Анни требовательно взглянула на Эрика.

– Это было очень давно, – пробормотал Эрик. – Мы были совсем ещё молодыми.

– Но что тогда случилось, папа, что?

У Анни слегка кружилась голова – кислорода оставалось всё меньше.

– Давай, признавайся! – Линн уже поднялся в полный рост. – Или ты предпочтёшь, чтобы я это сделал? Учти, пока не расскажешь, мы все так и будем здесь торчать!

– Мы с Закари, – медленно начал Эрик, – вместе учились в университете. Наш учитель был величайшим космологом в мире. Он стремился выяснить, как возникла Вселенная. Под его руководством мы с Заком построили первый компьютер Космос. Он был совсем не похож на Космос, с которым вы знакомы. Тот, первый, был огромным и занимал целую подвальную лабораторию в одном из зданий университета.

– Не отвлекайся, – приказал Линн. – Ближе к делу, иначе останетесь здесь навсегда.

– Первое поколение Братства состояло именно из нас – из тех, кто использовал в своих исследованиях Космос. Мы все понимали, что, владея таким мощным орудием, мы просто обязаны соблюдать осторожность. Зак дал клятву учёного, и поначалу мы с ним работали вместе. Но прошло немного времени, и он стал вести себя странно…

– Ничего подобного! – возмутился Линн. – Просто ты ни на секунду не оставлял меня в покое. Ты вечно ходил за мной по пятам и всё время подглядывал в мои записи! Я всё про тебя знаю! Ты хотел выдать мои открытия за свои. Хотел издать мои труды под своим именем и присвоить себе всю славу!

– Нет, Закари. Всё было не так. Наоборот, я хотел, чтобы мы с тобой работали вместе, – но ведь ты изо всех сил сопротивлялся. Все мы видели, что ты прячешь результаты своих исследований, все замечали, что ты стал замкнутым и скрытным. Наш учитель попросил меня приглядывать за тобой, чтобы не стряслось беды.

– Вот как? – удивился Линн. – Я не знал…

– Потому-то я и последовал за тобой в ту ночь, когда ты решил поработать с Космосом один. Понимаете, – Эрик обернулся к детям, – у нас было правило: никому не разрешалось работать с Космосом в одиночку. Но Закари его нарушил. Ночью он тайно проник в университет – и тогда мне пришлось его остановить.

– А что он хотел сделать? – спросил Джордж.

– Он хотел с помощью Космоса увидеть Большой взрыв. А это было слишком опасно. Мы попросту не могли предугадать, что произойдёт, если наблюдать взрыв такой силы – пусть даже с помощью Космоса, пусть даже с другой стороны портала. Мы уже спрашивали учителя, можно ли посмотреть на Большой взрыв, но он твёрдо сказал «нет». Он объяснил, что мы пока слишком мало знаем о первых минутах жизни Вселенной, да и о собственном компьютере тоже. Так что учитель строго-настрого запретил нам это делать.

– Глупцы! – застонал Линн. – Какие же вы были глупцы! Мы могли откопать краеугольный камень человеческого знания! Могли своими глазами увидеть, как создавалась Вселенная! Но вы струсили. У меня не оставалось иного выхода, кроме как попытаться сделать это самому, втайне от всех вас. Я должен был узнать, что же произошло тогда, в начале начал.

– Слишком большой риск, – покачал головой Эрик. – Вспомни, мы ведь поклялись никому не причинять вреда на пути познания. Я разгадал твой замысел: увидеть первые мгновения зарождения самого Времени. И вот в ту ночь, когда я незаметно пошёл за тобой…

Над старинным университетским городком, где жили и работали молодые учёные Эрик Беллис и Закари Линн, стояла холодная, ясная ночь. Мороз обжигал щёки, колючий ветер проникал сквозь самую тёплую подкладку. Общежитие их колледжа выходило окнами на университетский двор, вымощенный старыми, истёршимися за века каменными плитами. В ту ночь двор был пуст; изумрудная трава в лунном сиянии отливала густой синевой. Когда Эрик приблизился к внушительным воротам – казалось, за ними не обитель знания, а средневековая крепость, – часы на башне пробили одиннадцать. Он свернул к домику привратника.