Анатолий Батов - Перевозчик

Было неудобно нести оставшийся запас пищи, но я нашел прошлогодние стебли растения, напоминавшие лиану и оказавшиеся очень крепкими, и сплел из них что-то типа авоськи, положил остаток туда, привязал к дубинке, а ее закинул на плечо, и стало удобней.

Прошло еще несколько дней, я привыкал, проблема пищи в этом благодатном мире уже решалась мною легко: меню состояло не только из птицы, но была и крольчатина, и зайчатина. Спал теперь только на земле. Прошел уже очень большое расстояние, километров триста, никак не меньше, но ландшафт совсем не менялся – река и лес, только река несколько сузилась, очевидно, я шел к истоку. Никаких признаков жилья или, на худой конец, какого-нибудь бывшего стойбища дикарей не встречалось.

Было не по-весеннему жарко. Один день выдался особенно душным, и я решил искупаться, а заодно проверить, действительно ли могу долго находиться под водой. Я разделся и по грудь зашел в воду – дно оказалось песчаным. Вода уже более-менее прогрелась, но я некоторое время постоял, привыкая и прикидывая, смогу ли донырнуть до середины. Потом нырнул и постарался, пока хватало захваченного воздуха, уплыть как можно дальше. Все-таки не совсем верилось, что смогу долго пробыть под водой, ведь одно дело задержать на десять минут дыхание в родной среде – на воздухе, а другое – непривычный подводный мир. Минут пять я усиленно плыл, но потом, сообразив, что моего рекорда оценить все равно будет некому, остановился и, чувствуя, что пока не испытываю потребности в новом глотке воздуха, начал осматриваться. Я находился примерно в полутора метрах от поверхности. На этом уровне видимость была отличной.

В двух метрах от меня медленно проплывала стайка красноперок. Вдруг, сверкнув серебром и на солнце красно-розовым переливом плавников, они юркнули вниз и пропали. Испугал их полуметровый судак, на них даже не обративший внимания, а всплывший то ли подышать, то ли погреться на солнышке. Постояв, пуская пузырьки у поверхности, он заметил меня, перебиравшего руками и ногами, удивленно уставился на это доселе не виданное им чудо и решил от греха отплыть подальше. Вспомнилась телевизионная передача о ныряльщиках, когда-то виденная мной. Там некоторые особо одаренные и усиленно тренировавшиеся могли по нескольку минут проводить под водой. Прошло уже, наверно, побольше десяти минут, но потребность всплыть и подышать не ощущалось, и я решил обследовать дно. Медленно опускаясь, чувствовал, что вода становится холоднее. Дно оказалось слегка заиленным. Глубина метров шесть или семь. Свет едва проникал сюда, но вода была чистой и прозрачной, поэтому метров на пять виделось неплохо. Передвигаться по дну было трудно, все время выталкивало и приходилось взмахами ладоней снизу вверх удерживать себя.

Ко мне подплывала крупная – больше метра – рыбина, по форме напоминающая дельфина или даже акулу, но снизу, на морде, имеющая множество разновеликих усиков, из чего я заключил, что это какая-то разновидность донных рыб. Тем более что плыла она в полуметре от дна. Она ощупала мои ноги и начала подниматься. Остановившись на уровне моей груди, она уставилась на меня. Очевидно, из-за своих размеров у нее не было врагов и она никого не боялась. Я протянул руку и потрогал ее. Она не испугалась, а, повернувшись, ощупала мою руку усами и губами потом туловищем и хвостом, словно приглашая поиграть, слегка ударила меня по груди. Тогда я обхватил ее обеими руками, и она, не вырываясь, проплыла со мной несколько метров, как будто желая покатать. Я выпустил ее, оттолкнулся от дна и несколько отплыл, но она, развернувшись, снова подплыла ко мне. Так некоторое время мы с ней играли.

Наконец я почувствовал, что начинаю промерзать. Пришлось проститься со странной игруньей, и я начал подниматься. Она, недолго провожая, следовала за мной, но на полпути остановилась и, на прощанье взмахнув хвостом, снова ушла вниз.

За это время пару раз я вроде бы начинал чувствовать кислородный голод, но через мгновение он проходил. Прошло уже около получаса, и, подумав, что на первый раз достаточно, я всплыл на поверхность. Хоть течение было несильным, но метров на пятьдесят меня отнесло от места, где я раздевался. Я заметил это по двум отдельно стоящим большим соснам.

Восьмого мая, значит на седьмой день моего нахождения здесь (я хорошо это запомнил), вдруг увидел в небе быстро передвигающийся четырехугольник темно-серебристого цвета. Он передвигался на небольшой высоте, одним более острым углом вперед со скоростью, раза в два превышающей наш реактивный самолет, но абсолютно без звука. Весь этот предмет был окутан голубоватым искрящимся облачком и вместе с ним перемещался.

– Вот это да! – удивленный, открыв рот, машинально проговорил я вслух. – Самолет что ли; может, разновидность тарелки.

Да нет, хоть он и быстро скрылся, но я отчетливо успел заметить на серебряном фоне боковых углов его какие-то знаки, а зачем знаки «богам», и потом, ведь наш самолет в принципе представляет собой тоже четырехугольник – нос, хвост и два крыла.

Здорово озадаченный, я задумчиво продолжил движение. В этот день произошел и еще один случай.

В полдень я уселся пообедать остатками зайца метрах в пятнадцати от небольшого возвышения, на котором когда-то росло дерево, сейчас оно было выворочено с корнем, и под ним, в образовавшемся углублении, как потом оказалось, находилось логово тигрицы с двумя тигрятами. Это выяснилось позже, а пока я, досыта наевшись, подумал, куда бы деть остатки – жалко выбрасывать. Только я так подумал, как из углубления под корнем вылезли, потягиваясь (наверно, спали) один за другим два маленьких тигренка и принялись весело возиться и играть. Решив оставить им остатки зайчатины и идти дальше, я поднялся и, не забыв прихватить дубину, направился к ним. Они насторожились и попятились, один юркнул в нору, но второй, похрабрее, остался. Остановившись недалеко, я кинул свое угощение, оно упало в полуметре от него. Он, принюхиваясь, осторожно подошел и лизнул его.

В это время сзади послышался шум, я обернулся: на меня с оскаленной пастью неслась тигрица, она была уже рядом. Представляете ситуацию? В первый момент меня охватил ужас. Метров с пяти она прыгнула и на лету лапами и грудью уже готовилась сбить меня. В последний момент, придя в себя, я успел отпрыгнуть и поднял дубину, а она, видя, что промахивается, уже повернула в мою сторону оскаленную пасть и наклонила корпус, чтобы, приземлившись, тут же повторить нападение, и как раз в момент ее приземления, сделав шаг вперед, я нанес удар, не успев подумать, в какое место бить, и попал по спине. Удар получился такой силы, что перерубил ее пополам. Она захрипела, затем затихла и осталась лежать. После этого у меня образовалась дрожь в коленках, и я опустился на землю. Сейчас бы закурить, чтобы снять стресс… но, увы…