Ande - Старые долги

Кортофелеуборочная жизнь между тем текла как то неторопливо, но не скучно. Меня ни с того ни с сего сочли страшно остроумным и веселым. Этого за мной не водилось… Но гигабайты мемасиков и приколов из будущего, периодически давали о себе знать. И действовали на народ убойно.

Наши барышни брезговали общественным скворечником, и предпочитали попарно посещать опушку леса. Ребята этого пропустить не могли, и настырно у них интересовались, куда это девушки пошли. Я никогда не был фанатом такого рода шуток, и поэтому, закидывая ящик с картохой в кузов самосвала, пробурчал:

— Вован, ну чего пристал к девушкам? Все знают, — принцессы не какают!

К моему удивлению ржало все поле.

А уж когда на очередных посиделках в сарае, я озвучил основные признаки женского/мужского идеала, то стал признанной звездой.

С посиделками все было тоже забавно. Через пару дней после шашлыка, ко мне подошла обиженная делегация парней. И заявила, что в кулинарии шашлык не то что не продают, а даже не делают. И я обязан раскрыть источник. Я заявил что никому не обязан. Возникла напряженность. Драки не случилось. Но Ринатик, один из предъявителей, наш комсомольский вождь. И он мне сообщил, что наш с Саней концерт, который я обещал поварихам, стоит в плане культмассовых мероприятий. И если его не будет, то последуют оргвыводы. СанСэй страшно возбудился, и мы приступили к репетициям.

Прозвище СанСэй к АлекСАНдру СЕргеевичу прилипло именно здесь, в колхозе. А я случайно вспомнил, что такой же псевдоним, уже в десятых, взял себе участник группы «5nizza» после распада. И часть программы концерта стала ясна.

Обиженные любители шашлыка в отместку распространили слух, что я трахнул директора колхозного ресторана в обмен на шашлык. О она — почтенная дама, бабушка и ваще… Не в курсеподробностей, но водители колхозных самосвалов, увозящих картофель с поля, уважительно жали мне руку. А несколько наших девушек даже посетили станцию. Конечно же, ради магазина и покупки всяких мелочей. Но, судя по тому, как они на меня потом возмущенно смотрели, директора они тоже видели.

А я, с Ефремом и Петровичем, отправились на совхозную бойню, где разжились говядиной. Я думаю, Петрович, до конца жизни будет рассказывать, как за десятку купил десять кг парного мяса. Просто он не видел, что я по — тихому сунул семьдесят рублей начальнику. И попросил нарезать.

Тем не менее вечером мы опять выпивали, и закусывали. Уже на пару с Саней голосили про «ууу-уу… когда твоя девушка больна» и прочие «Ямайки».

Барышни, впечатленные слухами о моей геронтофилии, завели разговор про что ж этим мужикам нужно?

Ко мне весьма многообещающе прижималась Танька, я хлопнул тридцать грамм, и поэтому выдал на автомате:

— Ну чего тут неясного то? Готовит вкусно, говорит мало, голова не болит!

Когда народ отсмеялся, Светка спросила:

— А мужики тогда какие женщинам нужны?

— Те, которым в мозг удается втатуировать-«люблю, куплю, поедем»!

— Нет, Тоха, в тебе романтики! — отсмеявшись заявила Светка.

— Тебе нужна романтичная история? Пожалуйста! На переходе возле института тебя, на своей волге сбивает молодой, высокий, красивый сын второго секретаря ЛенГорКома. Впрочем, я думаю, холостой второй штурман Балтийского Морского Пароходства тоже сойдет. И вот приносит он тебе в больницу ведро белых роз. А ты лежишь, вся такая — нога на гире к потолку. А он сраженный наповал красотой твоих ног, тут же предлагает тебе руку и сердце. Ты, поломавшись, уступаешь и вы расписываетесь. Через пару лет интеллигентно разводитесь. Ты снисходительно удовлетворяешься всего лишь квартирой на Невском, дачей в Паланге, и ежемесячным содержанием в размере оклада ИТР. И уже спокойно ищешь единственного. А?

— Но всем нравятся разные девушки, вкусы то разные. А какой твой идеал? — это Максимова.

Что подколола что ли? Бггг… держите в ответ патетику от Евы Браун:

— Понимаешь, Лен. Моя избранница может быть какой угодно. Главное, что когда весь мир пойдет на меня, она не будет бухтеть, пищать. Она будет стоять за спиной и тихо подавать патроны.

Короче, этим вечером мне Танька дала. Нет, все было прилично, я повел девушку показать особенности архитектуры изб северных регионов. В них оказывается есть сеновалы. Очень уютные, и даже с кроватями. Об аренде сеновала я договорился с одним из водителей. И все делали вид, что мы просто вот увлеклись особенностями избостроения.

Только Саня на следующее утро проворчал:

— Ты полегче. Помни — одно неловкое движение, и ты отец.

Тем не менее, мы подготовили часовую программу, которую отыграли в столовой. Мне было пофик. Но Саню нужно было обкатывать. Это только в дурацких книжках, человек, никогда не выступавший, выходит и берет стадион. Все много сложнее. Прежде всего исполнение должно быть — очень хорошим. Люди никогда, или мало слышавшие то, что им поют, должны чувствовать, что это — хорошо.

Так что я был беспощаден. Основная борьба шла за то, чтоб Саня не красовался, а был точен.

А так — концерт удался. Я лично привел Наташу и Оксану. Усадил на лучшие места, и дальше пел только для них.

Ну и дальше не снижая темпа:

И дальше через, «я иду, считаю встречных девушек глазами…», через Цоя и прочих питерских звезд, вырулили, на восторг публики, и благодарственные обнимашки. А под конец вдарили «Ямайку», «Время» и «Я солдат» от 5nizzы.

СанСэй почти не лажал, в отличие от меня. Ночью я опять изучал особенности северной сельской архитектуры. А на следующий день уехал.

И вот сижу уже час в приемной. Жду, когда же ареопаг из Директора, Главного Инженера, и Зам директора, наконец снизойдет.

На столе у секретаря зазвонил телефон. Она сняла трубку, выслушала, и повернулась ко мне.

— Антон Владимирович. Вас ждут.

У Директора Управления все прошло спокойно. Не тот уровень, чтоб случаться неожиданностям. Да и вообще, ему, похоже, было просто интересно на меня посмотреть. Он хорошо знал моего отца. Больше того, в конце девяностых я узнал, что он был одним из тех, кто зарубил отцу докторскую. Причем уже сейчас он знал, что был не прав. Жизнь — еще тот шутник.