Борис Батыршин - Забытые в небе

Люк сначала не понял, о чём говорит громила, а догадавшись – обмер от страха.

«…ну конечно – запах костра, запах золы, гари, пропитавшие их одежду, волосы, даже кожу! Тот запах, на который жаловалась Лея, и который так и не удалось вывести с помощью Майкиных ароматических травок…

…какие же они болваны! И отрицать бессмысленно – ни один законопослушный обитатель Офиса попросту не может пахнуть ни чем подобным – здесь открытого огня попросту нет. А уж тем более – кузнечного горна с его древесным углём и железной окалиной…»

Гнилозубый подтвердил его догадку:

– Были бы не водопроводчики, а фермеры – хрен бы мы что заметили! От них свинячьим дерьмом за цельный коридор разит – от них и грибников, те тоже в помёте копаются, в удобрениях… Но выто чистенькие, всё время возитесь с водичкой, поливаете друг друга, что твой душ! Вот запах вас и выдал…

Люк заскрипел зубами: «Попались, попались как последние болваны…»

Гнилозубый довольно ухмыльнулся во всю свою щербатую пасть.

– Ну что, понял, что не отвертеться? Давай, парень, колись, как ореховая скорлупа. А будешь упираться – я сестричку твою допрошу… наедине. Она ласковая такая, мяконькая, всё мне расскажет.

Он повернулся к скорчившейся в углу Лее.

– Ты ведь всё расскажешь малышка? Например – где ваш третий? Это ведь он заводила?

Он сделал бёдрами непристойное движение, демонстрируя свои намерения.

– …а не скажешь – придётся тебя того, разговорить. А может, ты только этого и ждёшь? Ну, признавайся дяде, дядя добрый…

Он запустил короткопалую, волосатую пятерню в пушистое облако её волос. Лея жалобно пискнула и попыталась вжаться в стенку. Гнилозубый ухмыльнулся ещё отвратнее и склонился к девочке.

Этого Люк снести уже не мог. Он заорал, вскочил и кинулся на негодяя с кулаками. Встречный удар швырнул его обратно на скамью. Ослепляющая вспышка боли, новый бросок – удар, сломанный нос хрустит под костяшками.

– Так и запишем… – издевательски заговорил гнилозубый. – Поскольку арестованный оказывает сопротивление, следует применить к нему меру пресечения в виде наручников.

Второй громила извлёк из чехла на поясе блестящие стальные браслеты. Люку заломили руки за спину, холодный металл болезненно впился в запястья.

– Ну вот, теперь можешь дёргаться, недоносок, а я пока с твоей сестричкой поболтаю…

– Ну-ну, зачем же так строго? Уверен, мы сумеем убедить молодого человека сотрудничать по доброй воле…

Люк рванулся (скованные руки отозвались острой вспышкой боли) повернулся к говорившему – и замер.

В дверях, перекрывая своей массивной тушей проход, стоял Генеральный.

Допрос в кабинете Генерального, большой комнате, обставленной громоздкой мебелью, с большущим, во всю стену, окном, слился для Люка в непрекращающийся полубред-полукошмар. Вот его, как мешок, швыряют в огромное, обтянутое чёрной кожей кресло. На соседнее кресло усаживают Лею – та утыкается лицом в скрещенные руки, плечи содрогаются от рыданий. Вот выплывает из него круглое, словно полная луна, лицо Генерального, и в уши льётся, вползает, забирается знакомыми скользкими червячками негромкий, сочувственный говорок…

«…мы всё понимаем: молодость, стремление прикоснуться к неизведанному… все прошли через это, только у нас-то молодые годы пришлись на тяжёлое время, когда жизнь в Офисе только налаживалась. Думаешь, нам тогда не хотелось вниз, вверх, прочь из ловушки, которой стала для нас башня? Хотелось, да ещё как! Но, поверь, мальчик, внизу нет ничего, кроме смерти – ты бы видел эти лестничные пролёты, заваленные скелетами! Люди шли вниз и умирали, умирали, … теперь там – только ядовитые твари, тебе ли не знать, ты ведь водопроводчик …

…но как же так, пытался возражать Люк, с трудом продираясь сквозь липкую паутину слов, ведь она прилетела издали – и там тоже живут люди, много, повсюду…

…не верь, звучало в ответ, это всё ложь, выдумка – и выдумка неумелая. Вы слишком неопытны, слишком мало знаете, не умеете отличить ложь от правды, мечты от реальности. И этим пользуются те, кто желает зла вам самим, нам всем, нашему Офису…

…но она столько рассказывала, и всё это не может быть выдумкой, слабо сопротивлялся мальчик. А как же брат и сестра Скайуокеры и их друг, капитан Соло? Как же вопросы, на которые у прилетевшей издалека девушки всегда находятся ответы – ясные, расставляющие всё по местам?

…ты просто не умеешь задавать нужные вопросы, успокоительно отвечало лицо-луна. Приведи меня к ней, и я спрошу и тогда ты поймёшь, кто прав, кто твой настоящий друг, а кто обманывал …

…но вы же их всех убьёте, из последних сил пытался крикнуть Люк, но вместо крика выходил только шёпот. Я знаю, я видел: скормите всех волосанам – и стариков-даунов, и Майку и кузнеца и его дочку. Вы и нас с Леей им скормите, как только узнаете, что хотите…

…ну что ты, мальчик, удивлялся собеседник, как ты можешь так думать? Все вы, дети, выросшие в Офисе – и мои дети тоже, а ведь даже такие отвратительные твари, как руколазы защищают своих детёнышей! Мы просто хотим вас защитить – от обмана, от роковой, возможно, смертельной ошибки. А насчёт даунов не волнуйся: если они не станут сопротивляться, мы просто прогоним их обратно на древолианы, и пусть живут себе, как им хочется. Ты, главное, покажи, как попасть к ним, не поднимая тревоги. Тогда обойдётся без схватки, и никто, в особенности, твои друзья, не пострадают. Вас простят – поругают, конечно, возможно, переведут на день-другой на какие-нибудь тяжёлые работы – но ведь у нас в Офисе любая работа почётна, не правда ли? Особенно такая, как ваша – где мы ещё возьмём таких умелых, таких опытных водопроводчиков? Вот и Офис-Менеджер просит за вас, переживает, беспокоится, и мы, конечно, пойдём ему навстречу…

… тогда ладно, согласился Люк. Раз вы пообещали – я помогу вам, проведу наверх в обход ловушек, покажу, как преодолеть завалы на лестничных пролётах. Только пообещайте, что…

..конечно-конечно, звучал в затянувшей всё вокруг мути голос, мы тебе обещаем, не волнуйся, всё-всё будет хорошо…»

Люк пришёл в себя от того, что в лицо ему плеснули водой. Отфыркался, попытался вытереть глаза – мешали стягивающие запястья стальные браслеты.

«…откуда они появились? И где это я?..»

Осознание происшедшего накатывало, накрывая с головой. Фрагменты бредового разговора выплывали в памяти резкими, рваными эпизодами, словно на экране кино, про которое столько рассказывала Майка.

– Ну что, понравился тебе мой коктейль? – насмешливо поинтересовался Генеральный.

Люк сглотнул и скривился от отвращения – рот заполняла незнакомая горечь.