Борис Батыршин - Забытые в небе

– Охранников напряги. – подумав, вынес вердикт командир. Пусть реабилитируются.

– Верно! – кивнул Мессер. – Ихний кум – им и корячиться, вертухаям драным…

Люк огляделся. Знакомый кабинет – громадное, во всю стену окно, массивная мебель, кресла. Вот в этом он корчился под действием, колдовского голоса, торопливо отвечая на вопросы. А в то швырнули Лею – небрежно, как смятую тряпку…

– Они и дальше будут от огня шарахаться? – спросил командир пришельцев. Он пренебрёг начальственным креслом – демократично устроился на углу стола Генерального. Автомат с дырчатым кожухом ствола и большим диском, и фуражку – с лаковым чёрным козырьком, синим верхом и малиновым околышем – он водрузил поверх бумаг.

– Откуда мне знать? – пожал плечами другой пришелец. Тот самый, что первым вошёл в Паучий холл – правда, сейчас он избавился от резинового костюма и баллонов за спиной.

– Этот их старший – толковый, вроде, мужик, забыл, как зовут…

– Дядя Антон. – торопливо подсказал Люк. – Это наш Офис- Менеджер. Вообще-то он хороший, добрый.

– Во-во, тот самый. Он хочет послать делегацию к этим, как их… ну, которые на древолиане…

– К даунам. – поторопился пояснить мальчик. – Их «даунами» называют. Если с ними договориться, это будет здорово!

– А я о чём? – согласился гость. – Вот они вам и помогут освоиться с огнём.

– Если не спалят по дороге свой Офис. – буркнул командир. – Столько лет без огня, разучились, поди…

– Научатся.

– Трудно им будет. – сказала Майка. Она в обнимку с Татьяной пристроилась в уголке огромного дивана. – И даунам, и здешней публике тоже. Сколько лет враждовали, убивали друг друга, казнили. Такое не забудешь!

– Слышь, мы их проблемы решать не подписывались! – заявил ещё один чужак, чернявый, с быстрым, пронзительным взглядом и бледно-синими рисунками на пальцах. – Нам тебя папахену сдать, получить баблосики, и отвалить. Всё по понятиям. А эти – пусть сами разруливают …

И сплюнул сквозь зубы на пол. Люк поморщился – неужели и у других гостей снизу такие же отвратительные привычки? Да нет, не может того быть. Вот, к примеру, девушки….

Майка, услыхав слова Мессера, недобро сощурилась.

– Я не ослышалась? Мною, кажется, хотят торговать?

Рука её сползла к поясу, к торчащей из-за ремня рубчатой рукоятке.

– А на кой ляд ты ещё сдалась? – хохотнул чернявый. – Не, ну я бы нашёл применение, ты только скажи…

– А ну, прикуси язык, боец! – осадил его командир. И вовремя: побагровевшая от ярости Майка, вскочила с дивана. В руке у неё плясал пистолет – трофей, изъятый у застреленного Гнилозубого.

– И ты тоже сядь! – прикрикнул на девушку командир пришельцев. – Ишь, удумала – за ствол хвататься, Вера, блин, Засулич…

Майка уселась обратно на диван, сверля чернявого яростным взглядом. Пистолет она убирать не стала, так и держала в руке стволом вниз. Обидчик в ответ ухмыльнулся, сделал непристойный жест – и получил локтём в бок от соседа, широкоплечего верзилы в вытертой до белизны кожаной куртке.

– П-пшепраше, пани Май-йя… – заговорил ещё один пришелец, рыжий, в смешной угловатой шапочке. – Он у на-ас дурач-чок, не обра-ащайте вн-нимания.

Чернявый хотел, было, возмутиться, но под пристальным взглядом серо-ледяных глаз потух.

– Присоединяюсь к предыдущему оратору. – Насмешливо ухмыльнулся тот гость что расспрашивал о дяде Антоне. – Дурачок и есть. А вы, барышня, не переживайте: никто вами торговать не собирается. Съездите с нами на Речвокзал, отцу покажетесь – и делайте, что хотите!

– Уже не сомневайтесь, сделаю! – Майка обвела собеседников гневным взглядом. – И сюда я ещё вернусь! Вы у меня через год этот паршивый Офис не узнаете…

Гости громко заспорили, но Люк уже не слушал. Он во все глаза смотрел на командира пришельцев.

«…Сейчас! Потом им будет не до двух измученных подростков – забудут за своими делами, оставят, бросят…»

– Простите пожалуйста… – несмело начал он. – А нас вы возьмёте с собой? Меня и мою сестру, Лею? Вот она… – он кивнул на Татьяну, она говорила, что нам обязательно надо учиться в Университете…

Девушка в ответ ободряюще улыбнулась.

– Егор, я не успела тебе сказать: Люк с Леей отправляются с ними.

– И это не обсуждается! – торопливо добавила Майка.

Пришелец, тот, кого назвали Егором, недоумённо уставился на девушек. Майка подмигнула Люку и показала оттопыренный большой палец – «не тушуйся, Скайуокер, всё получится!»

– Не обсуждается, значит?.. – командир «партизан» поскрёб затылок. – ладно, что с вами будешь делать… берём!

Девушки упорхнули, прихватив с собой Люка. «Им с сестрой ещё со своими надо проститься! – объявила Майка. – Неизвестно, когда назад вернутся. Заодно собраться помогу, дорога впереди длинная…»

Чекист проводил их задумчивым взглядом. Дождался, когда захлопнется дверь, встал со стола и потянулся, с хрустом разминая суставы.

– Значицца так, бойцы. Сапёр, Мехвод отправляются со мной на Речвокзал. Отвезём барышню к отцу. Яцек, Мессер – доставите ребят с Майкой в ГЗ и будете ждать нас там.

– Пшеп-праше п-пан к-коман… к-командзир… начал Яцек. – Я б-бы за в-вашим поз-зв… поз-зв…

– Позволением… – тихо подсказал Егор.

– З-за вашим поз-зволеньем т-тоже хот-тел бы на Речвок-кзал…

– А старшим мне кого ставить? Может, его?

Коомандир ткнул пальцем в Мессера.

– Нет уж, Обрез, на Воробьёвы отправишься ты. Заодно передашь Шапире эту дрянь. Что нам её, по всему Лесу его таскать?

Он кивнул на стоящее в углу ведро с плотно запечатанной крышкой. Мессер шёпотом выматерился. Яцек вздохнул.

– Ну, добже, як скажете…

Егору вдруг припомнились взгляды, которыми поляк весь день награждал Майку.

«…ну, попал Обрез – девчонка-то с гонором, да ещё каким! А Мессер, и правда, дурак, запросто могла и шлёпнуть…»

Он легонько подтолкнул поляка в бок.

– Ничего, пан Яцек. Обещаю, привезём её назад в целости и сохранности. Только уж потом не теряйся – такая краля надолго одна не останется. Уведут.

– У м-меня-то? Кто? – поляк пренебрежительно усмехнулся. – Ст-тудзенты, что ли? Ну, нехай сп-пробуй-й-йут…

И погладил цевьё обреза. Егор заметил, что к прежним зарубкам добавилась новая, совсем свежая.

– Это её отметка? – он кивнул на дверь, за которой скрылись девушки. – За убитого охранника?

– Т-так есть… – шёпотом отозвался поляк и мечтательно улыбнулся. – Г-говорю же: не п-паненка, ог-гьень!

Стебли древолиаан, оплетающие башню, уходили вверх, словно колонны, искривлённые по прихоти безумного архитектора. Высоко над верхней площадкой – стебли смыкались, скручивались в жгут и на высоте в сотню метров расходились по сторонам плоской громадной кроной.