Илья Рясной - Семь смертей майора Казанцева

– Представляешь, никаких тебе атлантов с лемурийцами, Левик. Какая боль! – иронически произнесла Ива.

Писатель определенно помешался на всех этих працивилизациях. Это была его навязчивая идея, покушение на которую ему виделось как личный выпад именно против него.

– Это твой журнал так решил? – угрюмо отбрехивался Писатель, не отрываясь от иллюминатора.

– Эта наука решила. База научной истории какая? Письменные и материальные источники. Твоя занюханная Атлантида – это всего лишь фантастический рассказик Платона, зациклившегося на изобретении модели идеального государства. Ни одного жалкого черепка. Ни одного хотя бы косвенного письменного источника. Ничего.

– Как же ничего? Две тысячи лет ищут Атлантиду – и ничего?! – все же завелся Писатель.

– Флогистон ищут. Эфир ищут. Много чего ищут, чего нет.

– Вы, закостенелые материалисты, просто не понимаете суть этого мира. Ну и что, что нет черепков из Атлантиды. Зато есть образ Атлантиды.

– Сказка-рассказка.

– Образы обязательно материализуются, душа моя. Теория ветвящейся вселенной – слышала? Множественные параллельные миры. Реальности ветвятся, чтобы реализовывать образы.

– Ага, – зааплодировала звонко и вызывающе Ива. – Понятно. Атлантида, оказывается, не здесь, а за триста измерений. Осталось послать туда того, кто проверит.

– Может, она возникнет и здесь. Образ готовит реализацию. И наш мир меняется под образ.

– Вот ты где этого набрался? Это все твои шатания по всяким пыльным дырам на Востоке. Все эти твои буддисты-куплетисты. Это их идиотские песенки об иллюзорности мира. Вспомни еще маразматичную идею о Вселенской Голограмме…

– Она несостоятельна.

– О как. Рассудил быстренько, что состоятельно и что несостоятельно. Вот когда в вопросы науки лезут, расталкивая всех локтями, дилетанты, такое и получается. Вы настолько демагогичны, что трамбуете неокрепшие умы чиновников. И тогда на полном серьезе выделяются деньги на поиск НЛО, на всякие Лемурии, Гипербореи и снежного человека. А когда ничего этого не находят, следует железобетонная отмазка – да все это лишь образ. Который обязательно реализуется. Так что дайте еще денег… Ты сам себе не противен?

– Только с утра. Когда мешки под глазами и есть хочется. А так – очень даже ничего. Блестящий мужчина, – Писатель погладил свою и правда поблескивающую лысину, скорчил умильную физиономию.

Ива нахмурилась. Хотела изречь еще что-то гневное. Но не выдержала и рассмеялась:

– Ну, дурак, да. Настоящий дурак.

– Куда нам до вас, академиков…

Самолет резко клюнул носом и устремился между пиков гор. Мы заходили на посадку на один из самых опасных гражданских аэропортов мира.

Взлетная полоса проходила совсем рядом с огромной коричневой, с красным отливом, скалой, на которой чернели опаленные отметины. Это следы не вписавшихся в посадочный коридор погибших самолетов.

Мелькнул синий параллелепипед здания аэровокзала. На стоянках отдыхали три белоснежных «Боинга». В стороне скучали пузатый винтовой транспортник и два штурмовика местных ВВС. Военные тоже использовали этот аэропорт.

Со стуком, резко, ударились о бетон шасси. Ну, здравствуй, Горный Ишхан. Вот мы и здесь.

И в душе моей в тот миг что-то запело. Я будто наяву услышал, как нить Ариадны натянулась и зазвенела.

У меня возникло четкое ощущение, что мы здесь не зря…

Глава 25

Наверное, так выглядит Луна. Серые скалы, причудливые камни, глубокие овраги и целые кратеры. А где же жизнь? Иногда шар из колючих веток понесет мимо порывистый ветер. И по отвесной скале взберутся вверх горные козлы. Небо здесь не черное, как на спутнике Земли, а пронзительно синее.

По узкой извилистой горной дороге бодро пылит наша колонна. В ней «Буханка» – это такой старый зеленый фургончик фирмы «УАЗ», гордость еще советской армии. Минимум комфорта, максимум выживаемости в любых условиях. Моя небольшая компания трясется в ее салоне.

Следом подпрыгивает на ухабах военный внедорожник «Тигр». В нем передвигаются полные достоинства и величия местные военные. Союзники, куда же без них, да еще в их владениях.

Замыкает колонну легковой «Уазик», творчески переработанный военными дизайнерами в стиле «мечта моджахеда» – то есть крыша спилена, вместо нее присобачена турель с крупнокалиберным пулеметом, грохочут на ухабах цинки с патронами. Едут в нем тоже чистые моджахеды – пыльный камуфляж, на головах повязки, на руках перчатки. Ну а как еще должны выглядеть бойцы разведроты русской военной базы?

Приказ у сопровождающих – хоть костьми лечь, но обеспечить выполнение нами секретной миссии. Представляю, как им тоскливо – опекать гражданских шпаков. Но эти ребята понасмотрелись на игры спецслужб, видали еще и не такое, так что кислые мины не строят, дисциплинированы и предупредительны.

Наших спецов из группы оперативной поддержки я пока привлекать не стал. Это скрытый резерв. А охранять могут и другие. Тем более, видно, что и русские, и местные – народ ушлый, боевой и местную специфику знает отлично.

Мне не сильно нравится здесь. При невероятных просторах все вокруг будто тесно и давит. Ощущение, что мы рассекаем не высокогорье, где воздух разряжен, а наоборот нас обжимает со всех сторон воздушная среда.

Дышать тяжело – все же почти четыре километра над уровнем моря. И пыль здесь какая-то острая и агрессивная. Солнце жесткое и яркое, приходится нацеплять дорогие солнцезащитные очки, которые прошли со мной через множество командировок в южные широты.

Плелись мы по этим дорогам уже десять часов. С остановками и перекурами в немногих островках цивилизации – горных аулах и одном райцентре.

Странное чувство, что мы не на Земле, а где-то в другом мире, похоже, терзало не меня одного. Во время остановки у горной речки, струящейся между скал, Писатель, умывшись ледяной водой, вдруг объявил торжественно:

– Кажется мне, что попытайся мы вернуться назад, уже не найдем наших городов. И что на всей Земле остался только такой потусторонний пейзаж.

– Ты же баснописец. Тебе по статусу забивать голову всякой ересью положено, – резонно отметил я. В нашей компании мы как-то быстро и естественно перешли на «ты». – А я скучный реалист. И я знаю – впереди буддистский монастырь. А позади мы оставили аэропорт.

– Иногда быть реалистом – не лучшая стратегия.

– Как-то у вас, писателей, все не просто, – хмыкнул немного высокомерно я, понимая, что нарочито рисуюсь таким прагматиком, а на самом деле в моих Поисках именно ощущения порой играют решающую роль. – Ладно. По машинам!

Конечно, вертолетом добраться до цели было бы куда быстрее и комфортабельнее, но вот только для него места здесь опасные. Слишком тяжелый горный ландшафт. Слишком разряжен воздух – его трудно цеплять лопастями, и винтокрыл может навернуться в любой момент. Да и ненароком заглянет с территории простиравшегося рядом Горного Пуштуна заплутавшая банда, да угостит от всей щедрости души вертолет «МИ-11» «стингером» или выстрелом из гранатомета. Так что по совету военных мы решили не рисковать. Десять часов, надеюсь, не будут решающими.