Илья Рясной - Семь смертей майора Казанцева

Военные попрощались с нами и отчалили восвояси. Остался лишь капитан разведчик с русской военной базы. Одет он сейчас был не в привычную военную форму, а в джинсы, бордовую футболку и длинную синюю рубаху навыпуск. Отсутствовал автомат, с которым он доселе не расставался, но опытный мой глаз различил кобуру, которую скрывала рубашка.

Капитан куда больше своих коллег был в курсе происходящего, являясь нашим офицером связи с местными органами власти и с военной базой. Он должен был решать все наши проблемы, которые автоматически становились его проблемами.

– Ну что, погнали! – азартно воскликнул он.

И началась Джеймсбондовщина, которая всегда меня тяготила, но без которой в нашем деле никак.

Неторопливо к нам подкатил белый микроавтобус «Ивеко» – старый, потрепанный и, казалось, дышащий на ладан.

– Все на борт! – велел капитан.

Автобус, приняв пассажиров, натужно подвывая мотором, довольно бодро завертелся по улицам, пробираясь из цивилизованных районов в занюханные трущобы. Пятиэтажные жилые панельки с самостройными дощатыми пристройками и выбитыми входными дверьми пересеклись с промзонам. Потом пошли глиняные духаны, напоминавшие военные укрепления.

Около небольшого мутного озера на окраине города нас ждал массивный «Джип» с тонированными стеклами, через которые и не увидишь, кто в салоне – здесь дорожной инспекцией это не наказуемо. За рулем скучал один из «гопников» Лешего.

«Джип» не стал крутиться по улицам, чтобы сбить возможную слежку. Водитель просто выехал на прямую трассу, до упора вжал педаль в пол. Если и висели у нас на хвосте преследователи, то они сразу остались далеко позади. Но наружного наблюдения за нами что-то незаметно. Точнее, я был уверен, что его не было.

– Будем считать, что проверились, – с улыбкой объявил капитан-разведчик. – А теперь на новую штаб-квартиру!

«Джип» свернул с основной трассы на вполне приличную прямую дорогу. Мимо нас пролетали сады, поля и огороды. Журчала полноводная река.

А где-то впереди с каждым километром нарастал шум, постепенно переходящий в грохот. Мы въезжали в зону водохранилища и мощной гидроэлектростанции, на энергии которой живут три области.

Не доезжая до плотины, «джип» свернул в небольшой поселок из аккуратненьких европейских домиков. Скорее всего, здесь проживал персонал ГЭС.

– Ну, вот и прибыли, – «гопник» лихо остановил машину перед высоким забором, за которым в зелени скрывался двухэтажный каменный дом. – Обживайтесь.

Он положил на панель «джипа» ключи от машины. За ними последовали ключи от дома. Из бардачка вытащил два телефонных аппарата – для экстренной и обычной связи. Покинув салон и махнув нам на прощанье рукой, он отправился пешком куда-то вдаль, насвистывая бодрый мотивчик.

За него беспокоиться нечего. Вскоре наши подберут его на дороге. А мы остаемся в одиночестве. И, что хорошо, вне поля зрения местных товарищей, которые, думаю, не против держать дружественных зарубежных гостей под плотным колпаком. И это несмотря на взаимную дипломатически-теплую и даже братскую атмосферу взаимоотношений между нашими союзными государствами.

Дом оказался комфортабелен даже выше самых оптимистических ожиданий. Каждому полагалось по своей спальне. Но не это главное. На первом этаже гудел трансформаторами просторный компьютерный зал, заполненный самой совершенной техникой, имевшей выход на все возможные сети и базы данных. Послабее, конечно, чем в нашем информационно-поисковом пункте в Москве. Но тоже очень неплохо. Похоже, в наше распоряжение передали один из региональных конспиративных центров управления разведки России. Иначе такая мощь необъяснима.

В нашем распоряжении оказалось три холодильника, забитых едой и напитками. Алкоголя в них мало, но соков и газировок хватит на роту умирающих от жажды пехотинцев.

В саду росли гранаты, абрикосы и виноград, радующие душу. Журчал ручеек. Райское место.

– Ну, вот и твой долгожданный пятизвездный отель, Ивочка, – довольно почесывая пузо, хохотнул Писатель.

– Еще бы пару горничных и повара, – снисходительно улыбнулась она. – И жизнь бы совсем наладилась.

– Размечталась. Ты о работе думай,– погрозил ей пальцем Писатель. – А не о поварах.

Работа ждала. Нам нужно было лопатить дневник лорда Радклиффа…

Глава 31

– Это не дневник. Это сказка «Тысяча и одной ночи», – объявила Ива, заходя ко мне в комнату и кладя на стол папку с распечатками.

– Так фантастично и утопично? – попробовал уточнить я.

– Настолько, что я что-то сильно сомневаюсь в успехе всего этого предприятия. По мне, так это черновик мистического романа-путешествия. Ну, так не бывает в жизни!

– Поглядим, – я открыл папку и углубился в чтение.

Все же Ива была хорошим специалистом в своем деле. Пару дней она практически без отдыха корпела над невозможным почерком лорда. И справилась с ним блестяще. В распечатке корявые английские буквы трансформировались в английский и русский типографский текст.

Сам дневник, в стиле того времени, был достаточно многословным, пространным. Он изобиловал описаниями природы, флоры, фауны, быта и нравов, а также архитектурных памятников Индии, Китая и Тибета.

Жирным шрифтом в распечатке был выделен текст, из-за которого и начался весь переполох.

«Событие то до сих кажется мне настолько неестественным, что возникают серьезные опасения – а не вызваны ли эти картины кислородным голоданием и тяготами нелегкого пути? Может именно эти факторы злым образом повлияли на мою психику и явились причиной столь замысловатых галлюцинаций?»

Если передать изложенные в дневнике события простым языком, то получается следующее. Лорд Радклифф бродил с группой паломников по Тибету, ища там, как и все, какие-то сногсшибательные откровения. В то время в Европе вовсю гремел бум интереса к загадочной горной стране, крыше мира, где правят мудрые ламы и куда под страхом смерти не пускают иностранцев. Но лорда пустили, для чего ему пришлось претерпеть немало тягот и применить иезуитские хитрости. Не обошлось, думаю, и без давления со стороны вездесущей английской разведки, на которую в то время работали практически все такие вот скромные путешественники.

Так или иначе, лорд заручился поддержкой тогдашнего Далай Ламы и получил от него что-то вроде охранной грамоты. А в нагрузку опытного и верного сирдара – так в Тибете именуют горных проводников.

Лорд, при всем его рационализме и вульгарном материализме, все же в глубине души надеялся увидеть нечто совершенно необычное и выбивающееся из привычных представлений. А бесконечные религиозные учреждения, в которых они останавливались, хотя и выглядели экзотично и обросли легендами, как киль бригантины ракушками, но были все же больше от сего грубого мира.