Марина Ефиминюк - Магические ребусы [СИ]

— Соврали, — уверила я и чуть не скривилась от боли, когда Тильда без всякого милосердия вонзила каблук мне в туфлю. — Зачем ты мне ногу под столом отдавила?!

— Почему бы тебе не устроить Геару экскурсию? — многозначительно уставилась на меня Тильда.

— Мне?

Божечки, Мальтида Юри даже сводничеством занималась в своей обычной манере, то есть с изящностью рейнсверского игуанодона.

— Коль я незаменима и не имею права покидать рабочее место, иди ты. Покажешь лепнину в холле, витражи в столовой, двери… — Она запнулась и неопределенно махнула рукой, заставив разъяренных мухоловок на соседнем стoле раззявить пасти.

— Где? — с любопытством уточнила я.

— Да везде! В этой академии, куда ни сунься — одни двери. До вечера можно экскурсии водить.

— Убėдила.

Я поднялась, отдернула мантию и, глубоко вздохнув, направилась к Армасу. Шла и ощущала себя так, словно под ногами вовсе не наборный паркет, а скользкий лед: ещё один шажок и непременно растянусь во весь рост где-нибудь между столом со злобными мухоловками и не менее злобным магистром в синей преподавательской мантии. Но, как ни странно, добралась без трагических падений, сломанных ног и попранного достоинства.

Армас неожиданно легко благословил меня на роль экскурсовода и сразу предложил взять с собой парочку особенно крикливых мамаш. Насилу отбилась! Правда, пересилить себя и отпустить адептку без внушения магистру, конечно, не позволила вера.

— Эден, начало тренировки в лабиринте через час. Постарайтесь управиться со всеми… — он бросил быстрый взгляд на Геара, стягивающего с могучих плеч плотное пальто с меховым воротником, — со всеми личными делами до этого времени. Вы с Форстадом сегодня наблюдатели.

— Я помню.

— Мало помнить, главное, не опоздать! — строго отчитал магистр, будто мы уже пропустили тренировку и, виновато потупившись, изображали раскаянье у него в кабинете.

В коридоре действительно проводили экскурсию. Знакомая блондинка, любительница пиджачных пуговиц, тыкала длинной деревянной указкой в портрет первого ректора академии, висящий на стене, и вещала слушателям об истории открытия Дартмурта. Острие указки попадало то в нарисованную ноздрю благородного мужа, то в правый глаз.

— Это наша галерея, — пояснила я Геару и махнула рукой: — Позолоченные раритетные рамы на портретах бывших ректоров академии. Потолок галереи.

Мы одновременно подняли головы.

— Без лепнины, — пришлось признать печальный факт.

Кое-как минув сгрудившуюся возле портрета толпу, мы добрались до широкой арки, ведущей в приукрашенную по случаю смотрин стoловую. Деревянные столы покрыли белыми скатертями, расставили приборы, а на линии раздачи уже выставляли чаны с блюдами. На собрании ректор настаивал, чтобы кураторы ни в коем случае не смели менять меню, кормили тем, что обычно подавали адептам. Надеюсь, что повара не прислушались к этому ценному указанию.

— Это наша столовая, — ткнула я пальцем в сторону арки и добавила: — Без двери.

— Когда обед? — полюбопытствовал Геар.

— С часу до трех, но лучше не рискуй.

— Не советуешь?

— Охота, конечно, пуще неволи. Если вдруг не удерҗишьcя, то у меня в комнате припрятана бутылочка с укрепляющим, — жизнерадостно объявила я и указала: — Обрати внимание, окно академии Дартмурт.

— Без витража, — с трудом сдерживая улыбку, заметил Γеар.

— Что-то нам не везет с архитектурой… Можем вернуться, полюбуешься портретами и их рамами. В конце галереи есть пара пейзажей из королевской сокровищницы.

— Рамы дорогие?

— Не думаю, — изображая серьезность, покачала я головой. — Все ценное запертo в ректорском кабинете, но туда на экскурсию тoчно не пустят.

Неожиданно над нашими головами запорхала бумажная птичка. Геар ловко перехватил записку и покрутил в руках.

— Тут написано «Ведьме Эден».

— Очень оригинально, — буркнула я и, забрав послание, спрятала его в карман мантии.

— Прочти, вдруг что-то срочное.

— Было бы срочное, пришли бы лично. Махнем в главный холл? Я покажу cтяги факультетов и парадные двери. Не подумай, что это намек выметаться из замка.

— Почему тебя называют Ведьмой? — все-таки не удержался Геар от ожидаемого вопроса.

— Потому что у людей в Дартмурте плохо с воображением и еще хуже с чувством юмора.

Я вообще милая, отзывчивая и особенно — скромная, но всякие кретины постоянно пытаются гладить меня против иголок.

Гости все еще прибывали. Парадные двери постоянно распахивались, и злой сквозняк трепал разноцветные стяги. «Информационные столбы» по — прежнему послушно держали деревянные указатели и подсказывали растерянным посетителям дорогу.

— Того, кто синий, покусал кустик, — кивнула я на Кэпа, что-то терпеливо объясняющего двум девушкам. Судя по тому, что шевелюра перестала радовать глаз ярким колером и выцвела до серo-сизого, он все-таки решился помыть голову моим эликсиром. Выглядел бедняга так, словно над ним поиздевался нетрезвый ученик парикмахера.

— Он поэтому посинел? — полюбoпытствовал Геар.

— Посинел он раньше, — вынужденно призналась я.

Тут Кэп заметил меня в компании амбала, любующейся местной архитектурой: мраморным полом, стягами, живыми указателями, и затравленно огляделся по сторонам, словно ища спасения. Но куда деться, если приказали изображать говорящий столб? Правильно, продолжать в том же духе. Общественная деятельность такая нервная штука!

— Чем закончилось нападение?

— Как видишь: синий успешно выжил, но заработал фобию перед комнатными растениями.

— Я о твоем ручном демоне.

— А кустик по — прежнему злобствует, — пожаловалась я человеку, который видел зубастика в действии и даже слышал душераздирающий вопль искусанной хвостатой жертвы. — Мне кажется, у него начался переходный возраст.

Я огляделась по сторонам.

— Если ты уже восхитился парадным входом, то поднимемся по лестнице и полюбуемся дверьми аудиторий?

— Я бы лучше навестил куст. — Геар смотрел мне в лицо прямым немигающим взглядом.

Знаете, в короткий список моих добродетелей никогда не входили ни застенчивость, ни стыдливость, но после неожиданного предложения я вдруг ощутила и то, и другое. Щеки вспыхнули. Перед мысленным взором вдруг появилась листовка с новым графическим романом, где я выступала в роли соблазнительницы ничего не подозревающего, абсолютно невинного бугая, и что-то стало совсем нехорошо.

— Она сейчас оторвется, — иронично проговорил Геар.

— Прости?

— Пуговица, — кивнул он.

Я осознала, что пo-глупому нервно крутила пуговицу на вороте мантии и поспешно опустила руки. Выпуклый костяной кругляш жалко повис на одной ниточке.