Виталий Гавряев - Контра

— Да нужен ты мне: "Как зайцу стоп сигнал" — остановившись, с нескрываемым призрением ответил Саша. — Только руки о тебя марать. Мразь.

— Я при исполнении…

— Так исполняй. Только действуй как подобает — в рамках закона! А я, за тобою посмотрю, чтоб не баловал тут.

Идти на продолжение конфликта, было безумно, так как на графа были нацелены сразу несколько кавалерийских пистолей. Кавалеристы, трое, находившиеся ближе всех, чётко выполняли свои обязанности по охране следственной группы. И делая вид, что обстоятельство, его это ни капельки не беспокоит, молодой человек остановился в десяти метрах от зарвавшегося следователя и картинно, по-хозяйски скрестил руки на груди. Так что, на несколько секунд, во дворе воцарилась немая сцена, участники которой замерли как парковые статуи, исключая бегающих по двору кур и переминающихся с ноги на ногу коней.

Неизвестно, как долго бы это продолжалось, но, из кареты послышался голос кукловода (так, для себя, его обозначил Саша), пожелавшего и далее оставаться инкогнито:

"Господин Котов, право же, прекращайте этот балаган. Ваш коллега, на самом деле вышел за все рамки дозволенного поведения. Так что, предъявите графу все необходимые постановления, и выполните то, зачем мы сюда приехали. А вы, Александр Юрьевич, меня сильно удивили. Я, конечно же, слышал, что в последнее время, ваша речь не совсем соответствует принятым в обществе нормам. Но. Сегодня, я убедился, что это утверждение соответствует действительности".

"А вы кто такой?" — поинтересовался молодой граф, стараясь разглядеть пассажира кареты, скрывающегося в её недрах.

"Это не важно. Прощайте. И напоследок, позволю себе дать вам один совет: "Не препятствуйте служителям правопорядка выполнять свои обязанности" — Пусть они и переусердствовали в своём рвении выслужиться, но изменить что-либо не в ваших силах".

Кучер "ожил", щёлкнул кнутом и карета тронулась с места, сделав вокруг дома-усадьбы "круг почёта", неспешно скрылась из виду. Оставив молодого графа Мосальского-Вельяминова в полном недоумении: "Кто это был, и как понимать всё здесь, и сейчас происходящее?"

На этом "чудеса беспредела", показываемые Фемидой, не окончились. Из папки Котова, одна за другой, были извлечены пара бумаг. Из содержания оных, следовало, что все его десятники арестованы, по подозрению в бандитизме, ограблении, и как следствие, убийству курьеров, перевозивших весьма большую сумму денег, которая оценивалась как в бумажных облигациях, так и в золотых, и серебряных монетах. На самого Александра Юрьевича, на время проведения следствия, налагается домашний арест. Пусть на момент совершения вышеуказанного преступления, он находился в Павловске. Однако. Юридически, молодой человек уже являлся владельцем имения, пусть, по причине учёбы и последовавшей после её окончания болезни, так не вступившим в права обладания. Все эти документы были готовы ещё до приезда в имение, из чего можно было сделать вывод, что за неимением настоящих преступников, было решено назначить на их место первых подвернувшихся людей. Что и было сделано.

Сегодня, впрочем, как и всё последнее время, граф Мусин-Елецкий младший, откровенно скучал. Ему давно, до тошноты, приелась столичная жизнь, с её обязательными посещениями светских раутов [31] Торжественный приём, званый вечер без танцев. , где молодому человеку, согласно замыслу родни, надлежало оттачивать своё искусство светского общения и обзаводиться столь нужными в самостоятельной жизни знакомствами. По сравнению с ещё недавно проходившими студенческими, кнейп-абендтами, в коих он был постоянным участником, здесь была тоска, смертная. Ах, как хотелось молодому человеку вырваться на свободу, сделать "глоток свежего воздуха". Но. Ему приходилось улыбаться, делать не искренние комплименты, кланяться и вновь улыбаться. Со всем этим можно было смириться, если не одно обстоятельство. По искреннему убеждению, окончательно укоренившемуся в душе молодого человека, высшее общество Российской Империи, деградировало. А происходило это потому, что оно само изолировалось от всех остальных граждан империи и жило в своём замкнутом, отгородившемся от реальности мини мирке.

Как-то раз, не так давно, во время разговора со своим отцом, Михаил, не сдержал накопившихся в душе эмоций и высказался: "Отец, почему ты меня не понимаешь? Да там всё давно протухло! В этом, твоём высшем свете, нечем дышать! Со всех сторон смердит нафталином! Если не хуже". — Причём, молодой человек имел в виду не только великовозрастных представителей дворянства, но и их чад: неустанно кичащихся своим рождением — единственной их заслугой в этой жизни. Его более всего раздражали именно эти прожигатели жизни, хвастливо рассказывающие о своих любовных увлечениях, или "залихватских" похождениях, во время которых, они бывало, за день "спускали на ветер" баснословные суммы. И при этом, как само разумеющее, пренебрежительно, брезгливо, отзывались о тех, кто им прислуживал. Нет. Эти персоны небыли абсолютно безмозглыми "куклами", (что было самым омерзительным) многие из них могли похвастать отличным образованием — чаще всего, полученным за рубежом, и свободно владели несколькими языками, включая древнюю латынь (в отличие от родного). Там же, в Европе, их семьи были "счастливыми" владельцами недвижимости, где почти безвылазно проживали все домочадцы. Ну а главы семей, вынуждено "трудились", на высокооплачиваемом поприще "управления отсталой державой". Не сказать, что это явление имело поголовное распространение, но это имело место. И затмевало всё, что в этом обществе ещё не подверглось тлену. Но эта часть "элиты", была той "ложкой дёгтя в маленьком бочонке мёда". Ну а отец Михаила, тогда, после высказывания сыном наболевшего, ничего не ответил, только выставил из кабинета и наказал, как следует подумать над своими словами, и как он собирается жить на этом свете. Ну а если сын не одумается, то, как говорится, кроме него, никто в этом не виноват.

Вот и сегодняшний званый вечер, грозился стать очередным, нудным пунктом обязательной повинности, невыносимой мукой, не повстречайся Мише князь Шуйский. Как выяснилось, его товарищ тоже, находился здесь по воле своего отца, и "отрабатывал свой долг", не позволяя обществу забыть о своём существовании. Эта "случайная" встреча, "пролилась бальзамом" на усталые души обоих парней.

— Ты только посмотри на этих разукрашенных "павлинов", — поздоровавшись, тихо, чтоб не слышали окружающие его люди, проговорил Александр, не "снимая" с лица дежурную улыбку, — Вон как распушили перья, яркие, броские, а внутри голов этих кукол, пыльная, затхлая пустота. Противно смотреть, ей богу.