Виталий Гавряев - Контра

И вот, прибыли, знакомый Александру, до последнего камушка двор, обнесённый кованым забором и засуетившаяся дворня, явно ожидавшая появление дорогого гостя. Узнаваемых лиц, наоборот не было. Разве что неизменные, мажордом и Марта, они, естественно, почти одновременно появились на пороге и расцвели в приветливых улыбках.

— Добро пожаловать домой, Александр Юрьевич. — с неброским акцентом проговорила заметно постаревшая за это время гувернантка.

— Ну вот, Марта Карловна, вы и меня записали в почётные гости этого дома.

— Я не поняла вас, молодой человек.

— Полно, те, Марта. Я говорю о вашем чудном акценте, который чудесным образом проявляется при вашем общении с посторонними людьми.

— О-у-у, — Марта мгновенно перешла на немецкую речь, — вы всё не правильно поняли. Дело в том, что отныне, после вашего отъезда, я помогаю Акиму управляться по хозяйству, стала кем-то вроде экономки. И ещё. Ваши родители, в этом городском гнезде, поменяли всю дворню, по-видимому, сослав сюда самых нерадивых холопов. Вот я и изображаю из себя злую, излишне придирчивую иноземку. И настолько вошла в этот образ, что иначе уже не могу говорить.

— Не переживайте Марта, всё в порядке, я не обиделся, наоборот, это даже забавно. Так что, воспитывайте подчинённых и дальше, не буду вам в этом мешать.

— Благодарю, Александр Юрьевич.

В доме было по-прежнему уютно и тепло, с тех пор как Саша съехал на постоянное жительство в своё новое имение, ничего не поменялось. Почти. Это определение можно было употребить и к работникам, по крайней мере, кухонный коллектив, остался неизменным, как и их кулинарные произведения искусства. Что не могло не радовать. А Александру многого было и не надо: всего-то переночевать, поесть — не обязательно это должны быть изысканные блюда. И, скорее заняться неотложными делами, которые можно было решить только в Павловске. Вот и пришлось уединяться, подтверждая расстроившиеся в обществе слухи о его добровольной затворнической жизни. То есть, засесть в кабинете, в очередной раз перебирать, перечитывать и перекладывать бумаги, думая, как умудриться провести презентацию как можно выгоднее.

Не удивительно, что утро застало Сашу в том же кабинете, спящим за столом, уткнувшегося лбом в один из листов лестного отзыва на новый пистолет. Из-за сна в неудобном положении, болела голова, ныла шея и плечи и мысли не хотели хоть как-то упорядочиваться.

"Вот так отдохнул, перед тяжким днём". — Уныло заключил Александр, после того как рефлекторно потянулся, желая расправить отёкшие плечи и оглядел "творческий бардак, царивший на столе. Но останавливаться на такой полумере, было бессмысленно, Поэтому, буквально через минуту, Саша, сняв рубаху и штаны, оставшись в кальсонах, приступил к своему утреннему комплексу упражнений. Последовавшие за этим водные процедуры заняли ещё какое-то время, как и завтрак, вот так, незаметно, и пролетело времечко, которое, по идее, должно было пройти в тягостном ожидании. Финалом всех этих утренних хлопот, был тихий звон колокольчика.

— Вот Александр Юрьевич, за вами и приехали. — Флегматично подметила Марта, которая в этот момент, контролировала, как молодые горничные убирали со стола. — Удачи вам в ваших начинаниях.

— Благодарю, фрау Марта. Именно сегодня, мне удача сильно понадобится, как никогда.

— Но что вы? Не переживайте так сильно. Я знаю вас с давних времён, и всегда поражалась вашему напору.

— Благодарю за добрые слова. Приятно знать, что в тебя верят такие люди как вы, фрау.

— Не стоит меня так смущать…

Всё это, конечно же, говорилось на языке Гёте. Так что, участники этого диалога, общались спокойно, особо не стараясь подбирать слова. Не то, что ожидало Сашу в ближайшее время, — объясняться с высокопоставленными чиновниками, тщательно подбирая слова.

— Доброго тебе утра, Алекс! — излишне громко прозвучал задорный демонстративно бодрый голос Михаила. — И вам здравствовать, уважаемая Марта! Вижу утро только начинается, а наш пострел, уже успел вас чем-то смутить.

— Здравствуйте, Михаил Николаевич. Вижу что вы снова не оставили своего друга без своей помощи. Уверена, с вашей поддержкой, он сегодня одержит великую Викторию.

— Не-есо-омне-енно-о. — буквально по слогам ответил Миша. — Кстати, Саша, ты все, что необходимо подготовил?

— Да.

— Тогда не будем терять время, распорядись о погрузке всего что необходимо и поехали. Нас уже ждут.

Кипучая энергия, которой сегодня фонтанировал Михаил, заражала всех окружающих. Так что подготовка к выезду, не заняла много времени. И уже, через десять минут, Саша сидел в утеплённом возке своего друга и, вновь поддавшись переживаниям, нервно покусывал нижнюю губу.

— Ты чего такой потерянный? Поинтересовался граф Мусин-Елецкий у своего друга, как только возок выехал на широкую улицу. — А ну ка, соберись, возьми себя в руки. Там тебя ждёт несколько генералов, перед которыми ты должен предстать весьма боевым молодым человеком, иначе, они даже не пожелают с тобою разговаривать.

— Легко сказать, да трудно сделать. Ведь сегодня будут решаться вопрос, брать ли образцы моих пистолетов на вооружение, или нет.

— Ну, ты даёшь. Ты вообще-то, читал мои письма?

— Да. А что такое?

— Да-а. Ты не исправим. Сегодня решается совсем другой вопрос. Нужны ли подобные твоим револьверы в нашей армии? И не более того. Если ты убедишь тех стариканов в необходимости перевооружения, они объявят соответствующий конкурс, на который будут приглашены многие оружейные мастера, в том числе и ты.

— Но…?

— Никаких но. Запомни, в нашей империи нечего быстро не делается. Если бы ты знал, каких трудов стоило моему отцу и тётушке, добиться только согласия на сегодняшние "смотрины".

Дальше ехали в молчании, почти. Задавались уточняющие вопросы, оговаривались некоторые моменты, в которых Сашка или терялся, или совсем не разбирался. Так что, друзья не заметили, как подъехали к величественному зданию адмиралтейства. И Сашка, на деревянных ногах, подошёл к огромным дверям главного входа. Вот уже сдана швейцару шуба, вслед за сопровождающим служивым, пройдены парадные ступени, ведущие на второй этаж, почти беззвучно закрылись створки огромного кабинета, отрезая Александра от окружающего мира.

Пока трое лакеев раскладывали на единственном столе бумаги и пистолеты, именно так Саша воспринял услужливых служащих этой организации, граф окинул любопытным взглядом всё помещение. Посравнению с фасадом здания, и его холлу, обстановка этого кабинета оказалась слишком аскетичной. Никакой лепнины на потолке или стенах, на весь кабинет единственный портрет — правящего императора, под ним большой стол, с пятью стульями и одинокое, громоздкое кресло, стоящее почти посередине помещения. По всей видимости, его утвердили на этом месте именно сегодня — по случаю предстоящего мероприятия.