Виталий Гавряев - Контра

— Как?

— Вот так и получается. Нижний чин — сердобольный мальчишка, перевязывая культю вашего брата, закрыл его своим телом от ружейного залпа врага. Он нарушил устав — в бою покинул строй и, как это ни парадоксально, этим спас жизнь вашего брата.

— А где он сейчас?

— Кто? Ваш брат? Так его отправили в один из трёх монастырей, расположенных под Царьградом. Монахи его подлечат, а как он окрепнет и наберётся сил, отправят его домой. А погибшего героя, как и всех принявших в тот день смерть во имя спасения отечества, похоронили, со всеми положенными почестями.

— Спасибо вам.

— А мне-то за что? Калеченных воинов, монахи выхаживают, а не я. И, зная какие в обители искусные и заботливые лекари, мне думается, что Виктора уже "подлатали" да отправили домой. Так что, искать вам его уже не стоит, опоздали вы с этим.

— А каковым будет ваше решение относительно моей персоны — моего пребывания в вашем полку?

— Юрий Владимирович пишет, что вы стали хорошим оружейником. Хотя. Об этом, в моём полку, знают многие. Некоторые офицеры воюют вашими пистолетами и оценивают их намного выше, чем трофейные. Особенно те иностранные "шедевры", что попадают в наши руки в последнее время. Но. Одними этими малышами, войну не выиграть.

— Я вас понимаю и в этом, полностью с вами согласен. Поэтому, я привёз не только револьверы, которые собираюсь отдать именно вам, для поощрения ваших подчинённых. Тех офицеров, отличившихся в бою. А испытывать я буду механическую картечницу.

— А что толку с неё? Ну, даст она залп и всё, "Finita la comedia" [45] Комедия окончена (итал.). . Так её, после этого замучаешься заряжать. Бой окончится, а вы, если умудритесь выжить, всё будете продолжать с нею возиться.

— Не совсем так, Игорь Владиславович. Моя картечница механическая, и способна стрелять до тех пор, пока будет подаваться боеприпас — без долгих задержек. Но я, желаю испытать её в бою — для выявления недостатков не заметных в стенах моих мастерских.

— Допустим, что всё так, как вы утверждаете. Но у меня нет лишних солдат, чтоб выделить их в ваше подчинение. Да и во время сражения, будете стрелять не только вы, но будут и те, кто выстрелит в вас.

— По этому поводу не извольте беспокоиться. В моём подчинении мои гайдуки, они уже обучены управляться с картечницей. Единственное что у вас попрошу, это солдат, но только на ближайшее время. Прошу помочь как можно быстрее, разгрузить мой багаж и отпустить нанятых возниц.

— Это не проблема. Но у меня остаётся ещё один вопрос. Вы осознаете, что в вас будут стрелять с намерением убить? Или нет?

— Осознаю. Ведь я не маленький ребёнок и понимаю всё, что вы мне сказали и, представляю все вытекающие из этого риски. Но мне, как оружейнику, необходимо провести это полевое испытание.

В дальнейшем, разговор более не касался описания "прелестей" войны, его можно было назвать непринуждённо светским. К немалому удивлению вызванного в шатёр штабс-капитана, ему был отдан неожиданный приказ, гласящий: "Определить место для проживания гостя и помочь его людям с разгрузкой багажа". И когда дежурный офицер их покинул, полковник похвалил Александра за предусмотрительность. Тут и выяснилось, князь Голицын был удивлён тому, что молодой человек привёз с собою две большие палатки, провиант и самое главное, набор шанцевого инструмента. Князя даже удивило его разнообразие: лопаты, кирки, топоры и ломы. Так что, пока гайдуки обустраивались, молодой человек и старинный друг его отца, вели светскую беседу на отвлечённые темы. А именно. Князь рассказывал как давным-давно, он, служил с его отцом в одном полку и то, как временами они куролесили. А Сашка слушал и удивлялся тому, насколько тесен этот огромный мир.

А поутру, начались военные будни, точнее самая нудная их часть — инженерно-строительная. Ну, обо всём по порядку. Сашка побывал на передовой, где с помощью назначенного опекуном Подпоручика Смирнова, кстати тёзки, тоже Александра Юрьевича, определил место для своих картечниц, для того чтоб они могли вести фланкирующий огонь по наступающему противнику. Кстати, молодой офицер, подсказал, как следует возвести габионы, чтоб они защищали от обстрела, но при этом не мешали вести огонь по атакующему противнику. До поры, до времени, на строительное на чудачество шпака никто не обращал внимания. Ну, заставил он своих холопов возводить дополнительные укрепления и бог с ним. Зато, когда на только что возведённых позициях стали собираться пулемёты, намеренно называемые Александром картечницами, к ним подтянулись любопытствующие бойцы. И среди них оказались парочка весельчаков-острословов. Пока не извлекли на свет и не установили на станину сам пулемёт, шутники только шептались и стоящие рядом солдаты тихо посмеивались. Но когда молодой крепыш, рыжий гайдук Богдан, крутанул рукоять, в холостую проверяя работоспособность механизма, весьма громко прозвучал насмешливый вопрос:

— Это чо? Кофемолка? Будем турку кофеем угощать!

— А-га-га — га! — засмеялись все кто был рядом с шутником.

— Не, братцы! Это туркамолка. Осман будет подходить, его тудой засунут и будут ручку крутить, тобиш турку перемалывать!

— О-хо-хо! Га-га!…

— Не братцы! басурманин сам будет туда лесть! Вон видишь, уже и маленькую крышечку для энтого дела откручивают!

Вновь раздался дружный хохот.

С одной стороны, Александр был не против того, что русские солдаты, найдя очередную забаву, таким образом, "выпускают пар". Но в данной ситуации отмалчиваться было неразумно. Поэтому граф, обратился не к доморощенному юмористу, а к десятнику, да так громко, чтоб вопрос услышали все:

— Десятник Увельский, у тебя там все детали становятся на место? Не требуют дополнительной обработки и подгонки?

— Всё в порядке, Александр Юрьевич! Всё работает. Думаю что ничего подтачивать не нужно.

— Жаль. А то, я тебе замену забытого дома рашпиля нашёл. — С этими словами, Александр кивнул на низкорослого, жилистого пушкаря, автора последней реплики.

Пётр смерил взглядом весельчака и, поняв, к чему был начат этот разговор, отрицательно покачал головою: "Нет, барин. Дюже мал он, быстро сточится и нечего от этого штыбзика не останется". — В воздухе повисла тишина, все старались понять смысл сказанного. Первым опомнился седой солдат и поинтересовался:

— А что энто такое, ваш раншпел? И почему наш Кирьян быстро сточится?

— Тут ты прав служивый. — ответил Александр. — это не беда что ваш Кирюша такой малый, зато его язычок настолько острый, что ему сноса не будет. Так что, одолжите нам его братцы, на время. Он один, для нас больше дров напилит, чем мы, тремя нашими железными пилами.

Как говорил один известный персонаж — Остап Бендер: "Лёд тронулся, господа присяжные заседатели, лёд тронулся". — Вот гайдуки и притихли. Видимо они немного растерялись от осознания того, что попали на передовую. А сейчас, парни неожиданно обрели дар речи и начали отшучиваться. Так что, смех, разносящийся над русскими позициями, долетал до вражеских укреплений. В результате чего, османы, как и воюющие на их стороне наёмники, недоумевая наблюдали за противником, стараясь понять, что там такое эти неверные празднуют? Что там у них за веселье?