Юлия Гордон-Off - Два письма

Кроме меня здесь мы пересеклись только раз с конопатым матросом, который громко шмыгая носом старательно писал письмо и после нескольких часов сопения у него получилась целая страница, могу себе представить как тяжело ему дался этот эпохальный труд, потому, что исподволь поглядывала на него всё время и видела, что всё это время он писал не отрываясь от старания двигаясь кажется не только плечом вместе с рукой, а ещё помогая себе спиной тазом, а по движениям его головы при определённой сноровке наверно можно было бы угадать каждую написанную букву. Вот ведь молодец, с такими трудами, но всё-таки собрался и написал письмо. Мне даже стало стыдно, и я написала письмо в Ленинград. Ведь на моё первое письмо они пока ещё не ответили, и надеюсь что у них всё по возможности хорошо…

А о чём мне сейчас писать Сталину? Про Хрущёва? Про Брежнева? Про март пятьдесят третьего? Про два инсульта, и что после второго произошло явное эмоциональное размягчение? Про всё надо писать, в том числе про перестройку, про развал Союза, про национальную политику, которую расхлёбывать пришлось через пятьдесят лет… И как излагать только факты, без личного мнения, ведь не бывает просто фактов, умелая их подборка может самое свирепое идеологическое оружие. Так, что даже не питюкаем про свою непредвзятость, нет у меня и Соседа объективности, мы не Боги, да и у них, мне кажется с объективностью проблемы. Помню, как услышала в детстве про Великий Потоп и долго потрясённая ходила, это же если прикинуть, творил своих детишек по образу и подобию, а потом обиделся и всех, как котят в ведёрке утопил, только одного подлизу с семейкой оставил, а звери и птицы за что? Но ведь тогда гадов, что в воде обитают это не затронуло, почему же не сжёг всех на фиг? Ладно, это я опять отвлеклась.

Короче, не пытаюсь написать сразу всё, пишу по мере вспоминания, ведь это у меня черновик. А ещё нужно подумать, как эту тетрадку переправить. Вариант с кучей писем отметаем, как твердит Сосед, одно из главных правил хорошего детектива — это не повторяться. А значит об этом тоже нужно думать. А так как почту отметаем, то надо закапывать и подбрасывать указание места в письме, которое уже можно и по почте, письмо то получится маленькое и всего одно, которое можно бросить незаметно и где угодно. А лучше закопать в безлюдном месте и оставить там лежать на полгодика, так на душе спокойнее будет. И закапывать где-нибудь, куда немцы точно не дойдут и подальше отсюда. То есть даём себе установку "не спешим и ждём!", то есть написать нужно быстрее, а вот дальше не спешить. Надо ещё как-то упаковать, чтобы с собой без опаски носить можно было… А ведь можно использовать какой-нибудь старый дом, закопать в засыпке на чердаке, по чердакам только мальчишки маленькие лазят, но они копать засыпку не станут, там обычно опилки с известью или шлаком смешанные, копнёшь, пыль поднимется, потом не отчихаешься… Решено! Значит пока пишем…

И у меня появилось хобби, каждую удобную минутку сидеть и писать, на вопросы отвечала, что стихи сочиняю, но читать не буду, потому что стесняюсь, и ещё не очень хорошо получается…

Я уже многое, узнав от Соседа, могла себе представить, что работа ему предстоит большая, но как оказалось, работы было ещё больше. Но всё время сидеть и безвылазно писать невозможно, не только потому, что это выглядит подозрительно, но и потому, что Соседу нужно мысли собрать, память напрячь и всё оформить. От нечего делать залезла в сарайку, рядом с нашей хибарой, в ней раньше, как говорят, какая-то бабка одинокая жила и умерла несколько лет назад, с тех пор этим домиком никто не занимался, в деревне жилья хватает, а молодые новые семьи предпочитают в центральной усадьбе строиться. Вот и стоят заброшенными и разваливаются дворовые постройки. В сарае провалилась крыша с одной стороны, но угол крыши уцелел, и часть сарая не подверглась воздействию влаги. Там среди какого-то хлама вроде остатков старой кровати, остова сундука с истлевшими тряпками внутри, неизвестно как и зачем сюда попавшего рассохшегося буфета, я нашла целенькую небольшую жестяную коробку, на которой с трудом разглядела остатки надписи"…ждественс…..дар…чные…фейни С…тина", Сосед предположил что-то типа РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ПОДАРОЧНЫЕ КОФЕЙНИ СЫТИНА, скорее всего в коробке было печенье или конфеты, а может пирожные, и коробка сама времён ещё до революции. Внутри коробки обнаружились письма перевязанные шнурком, я глянула, письма личные и написаны на французском с единичными вкраплениями русских слов и фраз. Но пара просмотренных писем начинались по-русски: "Милый, милый Лихник!", кто такой этот Лихник, и вообще это фамилия или прозвище? В общем, я выкинула эти вопросы из головы, аккуратно положила связку писем в один из сухих ящиков буфета, а коробку зажуковала в своё пользование, потому, что коробка простояла здесь несколько лет точно и на неё явно попадали снег и вода, но она практически не пострадала и внутри письма остались невредимыми. То есть, если я решила своё послание закапывать, то лучше упаковки не найти. Да и хранить в такой коробке и в мешке надёжнее, чем просто отдельной тетрадкой, ведь вскрывать упакованную коробку не просто решиться, а вот заглянуть соседке в тетрадку для удовлетворения своего женского любопытства — это даже и не грех, святое дело, можно сказать. Мысленно извинилась перед хранившим эти дорогие ему, надо полагать, письма, и объяснила, что коробка мне нужна не для забавы, а для очень важного дела, мне очень стыдно, но дело действительно важное и для Родины. Ведь как ни крути, а почти воровство получилось. Тем более, что я не откладывая дела в долгий ящик, достала тетрадку и проверила, что свёрнутая она идеально помещается в коробку и не мешает закрываться крышке, как специально сделали. Тут же я нашла кусок старой, но чистой мешковины, которую только отряхнула от пыли и оторвала, сколько требуется завернуть коробку…

Товарищ Сталин.

Выполняю своё обещание и постараюсь описать более поздний период нашей истории.

Для некоторого понимания, я родился в шестидесятых годах, когда генеральным секретарём ЦК КПСС (Коммунистическая партия Советского Союза так переименовали ВКПб) уже был Брежнев Леонид Ильич. У меня было замечательное детство и юность, я служил срочную в армии, потом закончил мединститут, отучился в ординатуре, написал и защитил диссертацию по сосудистой хирургии, много лет работал практикующим хирургом, пока в 2017 году не попал в сознание вашего современника. То есть политиком или историком не являюсь, но этими вопросами интересовался. На эту тему есть милая шутка, что специалисты построили утонувший "Титаник", а дилетанты непотопляемый Ковчег.