Владимир Семибратов - Попаданец наоборот. С Гражданской войны на Великую Отечественную

Немцы открыли огонь, с ходу пытаясь отсечь пехоту от танков. Но не тут-то было. Пехота, конечно, залегла, но вот танки. Танки устроили немцам настоящую бойню. Особенно Т-34 и КВ. Не прошло и пяти минут, как восемь из семнадцати немецких машин горели, испуская клубы чёрного бензинового дыма. Но победа далась нашим танкистам дорогой ценой. Немцам удалось уничтожить четыре БТ из пяти, потом вспыхнула, поражённая в лобовую броню, тридцать четверка. Счет почти сравнялся. Новый залп с нашей стороны. Еще три немецких танка окутались чёрным дымом, а у одного снесло башню. Ну что, получили Продолжаем атаку, – Истомин снова выглянул из-за танка. Самое время. Немцы уползают в лес, можно наступать. Как бы ни так. Вдали раздался отдалённый гул, и через несколько мгновений всё поле боя содрогнулось от взрывов гаубичных снарядов. Да чтоб… Истомин скатился в воронку. О продолжении атаки не могло быть и речи. Танки дали задний ход, пытаясь уйти из-под обстрела. Танк Истомина тоже, но вдруг крутнулся на месте и замер. Очередной взрыв, причём очень близко. Громыхнуло так, что потемнело в глазах, и Истомин на некоторое время потерял сознание. Очнулся он от того, что его тряс за плечи танкист.

– Пехота, ты живой

– Живой. – Истомин помотал головой, вроде всё в порядке, – а у вас что

– У нас У нас гусеницу перебило и башню заклинило. Сейчас обстрел кончится, попробуем починиться и к своим, не бросать же немцам машину. Наши-то на исходную отошли.

Ещё несколько взрывов. Артобстрел прекратился.

Истомин выглянул из воронки. Так наши отступили до немецких позиций метров триста-четыреста, а у нас танк без хода и с заклиненной башней, причём мы в низине и с нашей стороны невидны. «Весело». Как пить дать немцы танк захватить попытаются.

– Лейтенант, – обратился он к танкисту, заметив под расстёгнутым воротником комбинезона лейтенантские петлицы. – Пулемёт с танка снять можно. Чует моё сердце, сейчас к нам немцы штурмовую группу двинут.

– Согласен, двинут, – кивнул командир танка.

– Еремеев, снимай курсовой пулемет, в случае чего будешь немцев от танка отсекать, – приказал он лежащему рядом радисту-пулемётчику, – а мы ремонтом займёмся сперва гусеницу, потом башню.

Ну вот и отлично. Истомин поглядел на залёгшего рядом с ним пулемётчика. Пулемёт и моя самозарядка, маловато, конечно, но до окончания ремонта отбиваться сможем. Так всё, ждём.

Вскоре в лощине между холмами появились два немца. Истомин тут же дважды выстрелил, оба упали. Так, а вот ещё трое. Еремеев дал короткую очередь, и пулемёт неожиданно замолк. Что там Истомин глянул в сторону Еремеева. Тот дёргал рукоятку затвора – пулемёт заклинило. Увидев, что по ним больше не стреляют, немцы, залёгшие после первой пулемётной очереди, короткими перебежками стали продвигаться к танку. Ладно, сами справимся. Один за другим Истомин сделал восемь выстрелов, свалив шестерых. Немцы опять залегли. Истомин сменил магазин и прицельными выстрелами снял ещё двух. Немцы в ответ открыли шквальный огонь из автоматов. И тут наконец ожил пулемёт Еремеева. Длинная, в полный диск очередь поубавила немцам прыти. Пулемёт снова замолчал. «Опять, что ли, а, нет, диск меняет». Ещё три выстрела и два убитых немца. Стук инструментов прекратился.

«Все в танк»! – раздался сквозь шум стрельбы крик лейтенанта.

Истомин выстрелил ещё раз и пополз вслед за Еремеевым к открытому нижнему люку.

Рёв дизеля, скрежет и лязг металла, КВ, двигаясь задним ходом, отходил к позициям батальона, и тут по броне садануло как кувалдой. «Попадание, – тут же понял Истомин, – немцы нас добить хотят, танк замер. Опять, что ли» Но нет, громыхнуло танковое орудие, и КВ возобновил движение, а, ясно – остановка для более точного прицела. Заряжающий дослал в казённик пушки новый снаряд, ещё остановка и ещё выстрел, потом ещё и ещё. Отвечая огнём на огонь, экипаж КВ расстреливал пытающуюся уничтожить их танк немецкую батарею. Поворот, двигатель смолк, танкисты распахнули люки. Наконец-то Истомин, прихватив винтовку, вылез вслед за экипажем и спрыгнул с брони на землю. Так, а вот и командование пожаловало. К ним подошёл улыбающийся комбриг.

– Молодцы, за спасение машины, уничтожение противотанковой батареи… – он вопросительно посмотрел на командира танка.

– Троих сожгли, товарищ полковник.

– И уничтожение трёх танков противника экипаж к награде представлю. Да, а это кто с вами

Комбриг перевёл взгляд на стоящего возле танка Истомина.

– Ефрейтор Василий Лаптев, из маршевой роты, – представился по всей форме Истомин.

– Он из пехоты, товарищ полковник, на броне с нами в атаку шёл, а потом вместе с сержантом Еремеевым танк от немцев отбивать помогал пока мы гусеницу и башню чинили, – пояснил командир танка. – Причём исключительно хороший стрелок. У Еремеева во время боя пулемёт повредило, так он в одиночку немцев как в тире клал.

– Как в тире, значит, – комбриг многозначительно посмотрел на Истомина. – Ворошиловский стрелок

– Никак нет, – мотнул головой Истомин, – просто практика большая была, с первого дня воюю. «Если бы вы знали, с какого», – закончил он про себя.

– Практика – это хорошо, – протянул комбриг. – Как раз то, что нужно. В общем, всё, экипажу отдыхать, Лаптев со мной.

«Интересно, и зачем я ему как хороший стрелок понадобился – думал Истомин, идя вслед за комбригом к штабной палатке. – Инструктором по стрельбе для новобранцев, что ли, сделать хотят Так не время вроде учебными стрельбами заниматься, война как-никак. Солдат в мирное время стрелять учить надо или, может быть…»

Они подошли к штабу.

– Твой боец, капитан Комбриг кивнул в сторону Истомина.

– Так точно, мой. Вася это – золотоноша который. Что натворил

Капитан, командовавший батальоном, в состав которого и вошла маршевая рота, куда был приписан Истомин, удивлённо посмотрел на своего подчинённого. О ефрейторе Василии Андреевиче Лаптеве – в миру Вася-золотоноша, а это прозвище приклеилось к Истомину намертво после того как была рассекречена история про полпуда золота, он был самого лучшего мнения и вот теперь..

– Да ничего, комбат, ничего. Просто орлам моим танк от немцев отбить помог, ну они и доложили, что стреляет отлично. Так вот я и подумал, что он как раз нам для этого дела и подойдёт. Да, кстати, а почему золотоноша, он же Лаптев

– А, вот оно что, – облегчённо вздохнул комбат, – тогда подойдёт. А золотоноша, ну вы историю про золото слышали, товарищ полковник

– Да, слышал, неужели он

– Так точно, он.

Капитан расплылся в улыбке.

– Прямо в расположение моего батальона третьего дня с восемью килограммами золота, через линию фронта. Повышен в звании до ефрейтора, к ордену Красной Звезды представлен и принят в члены ВКПб без кандидатского стажа.