Руслан Агишев - Клан. Обрести силу

одобрительных возгласов со стороны остальных и своего господина.

- Достойный выстрел, Керим! - молодой мужчина спустил шерстяную повязку с лица, защищавшую его от морозного воздуха. - Снял этого вестника смерти первой же стрелой. -

Даданджи Зарат, новый Верховный кади Великого Шамора, Око великого султана, милостиво похлопал сияющего воина по щеке. - Твоя меткость достойна награды...

Стать Верховным кади огромного султаната с сотнями тысяч подданных и получить в

руки власть, уступающую лишь власти великого султана, в неполные тридцать лет, невозможно сказал бы любой, даже вонючий бродяга из подземных трущоб Великолепного

Селина, столицы Шамора. В добавок еще и рассмеялся бы в лицо. На эту вершину

взбираются годами, а то и десятилетиями, буквально зубами вгрызаясь в каждую ступеньку

и нередко оставляя за собой не один десяток трупов. Характерными примером был

незабвенный кади Рейби, занявший эту должность лишь к своим шестидесяти двум годам

после того, как его предшественник очень быстро умер от болотной лихорадки. При этом от

самого Селима и до ближайшего болота, где водились болотные гадюки, было более двух

сотен лиг …

Однако, невозможное становиться возможным, если твоей родной сестрой была любимая

супруга самого великого султана, который в ней души не чаял и проводил с ней все свое

свободное время. В таком случае должность Верховного кади падает в твои руки словно

перезрелый фрукт с плодового дерева.

- Господин! Господин! - вдруг до них донесся громкий крик, когда кади Зарат уже

вытянул из ножен свой кинжал, чтобы одарить им своего телохранителя. - Господин, засада!

Телохранители кади тут же привычно закрыли своего господина несколькими кругами. В

сторону леса со стороны каждого из всадников смотрел большой щит, который почти

полностью скрывал туловище воина.

- Господин, там засада..., - выскочивший из-за поворота всадник, отправленный в

передовой дозор, в доли секунды оказался перед отрядом. - Была! На наш патруль кто-то

напал!

Выслушав его Зарат махнул рукой и кавалькада всадников защитным ордером двинулась

вперед.

За поворотом их уже ждали — трое спешенных всадников, настороженно следящих за

окружавшим дорогу лесом, и один лежавший на плаще и стонущий от боли воин. Едва стяг

с оком приблизился на два десятка шагов, как оба стоявших бессмертных сразу же упали на

колено и склонили головы, приветствуя Верховного кади Шамора.

- …, - недовольно оттопырив губу, кади Зарат кивнул им, разрешая говорить.

Один из воинов, мощный легионер, выглядевший за счет массивных доспехов еще

больше, сразу же заговорил.

- Комтур Велей, господин, - он вновь склонил голову; в разговоре с таким лицом поклон

никогда лишним не бывает. - Направлялись из пограничного Добжора с посланием. Тут

близко, около двадцати лиг..., - добавил он, словно оправдывая столь ничтожную

численность своих сопровождающих. - На рассвете нас обстреляли из луков. К счастью, стрелки были не очень...

Ничего не говоря, кади тронул поводья и его жеребец прошел несколько шагов, где лежал

раненный и трое павших скакунов. Несмотря на свою молодость (молодость для занятия

такого поста) Зарат был отнюдь не неопытным глупцом, скакавшим при дворе из постели

одной перезревшей красотки в постель к другой. Он успел отслужить почти полный срок в

пограничной страже и потому неплохо разбирался во многом, что касалось воинского

искусства.

- Говоришь, стрелки были не очень? - змеиная усмешка тронула его губы с щегольскими

усиками над ними. - Так, комтур? - спрыгнув на землю, он коснулся одной из стрел. -

Подойди, - насмешливо произнес он, от павшей лошади подойди к раненому. - Этот ранен в

ногу! - он показал на ногу бессмертного, замотанную какими-то тряпками. - Эта лошадь

получила стрелу в глаз, эти две по левую лопатку передних ног, прямо в сердце... И где ты

тут видел стрелков, которые не очень?

Смутившийся легионер, снова всей своей тушей опустился на колено.

- Простите, господин, - кади внимательно посмотрел в лицо комтуру, который судя по

странному голосу что-то то ли не договаривал, то ли просто скрывал. - ...

- Говори..., - резко вспыхнул кади, до умопомрачения не ненавидевший

недоговоренность. - Червь!

Тот буквально в лице переменился. Гневное слово из уст Верховного судьи, обладавшего

правом казнить и миловать, могло означать почти однозначный смертный приговор.

- Пощадите, господин, - легионер уже рухнул на оба колена. - Я не хотел... Господин, просто это уже не первый случай.

Вокруг них уже кругом выстроились телохранители кади, которые тоже настороженно

вслушивались в слова комтура.

- Они всегда так делают, - не поднимаясь с колен, он махнул рукой сначала в сторону

леса, а потом на лежавшие тела лошадей. - Выстрелят несколько раз и растворяться в лесу.

И стрелять стараются в лошадей или в ногу, руку, - кади Зарат непроизвольно скосил глаза

на скулившего раненного, которого чуть потряхивало от боли. - И всегда лишь несколько

выстрелов, и всегда точно в цель. Редко, когда промахивались...

Один из телохранителей, с хеканьем выдернувший стрелу из тела лошади, тут же подал ее

кади.

- Эти проклятые стрелы, господин, легко пробивают наши доспехи, - комутр с ненависть

посмотрел на длинную стрелу с листообразным черным наконечником ; однако в его

взгляде и голосе Зарат к своему удивлению уловил еще и страх. - Еще наконечники мажут

какой-то дрянью, - рука кади неуловимо дрогнула при этих словах. - Раненного от нее

отрясет как болотной лихорадки, - едва прозвучало название одной из самых страшных

болезней этого мира, как рука кади разжалась и стрела упала на землю. - Потом его

проносит..., - комтур тяжело вздохнул. - Эти нападения происходят почти каждый день.

Дня не проходит, чтобы кого-то не подстрелили или … не отравили. Мы наводнили

патрулями Кордову и ближайшие окрестности. Между соседними городками постоянно

кочуют поисковые отряды. Всех пойманных сразу же отправляют на петлю... Но обстрелы

продолжаются... Господин, мы хватаем уже всех — и бродяг, … и женщины и дети.

Зарат с ожесточением растер руки, пытаясь избавиться от склизкого ощущения на них.

- Что командующий? - прервал он, легионера.

- Победоносный был ранен, - понизил голос комтур. - Когда мы брали штурмом этот

проклятый лагерь Роланда, ему в лицо попала..., - он на мгновение замолк, но тут же

продолжил. - Драконья слюна... Победоносный лишился глаза, но он по-прежнему силен и, так же как и всегда страстно жаждет победы.

Глаза у кади от удивления расширились. Такого он еще не слышал.