Сергей Марьяшин - Роботы божьи

― Может быть, внедрение соционики слишком форсировали? ― предположил Егор.

― Конечно, были и перегибы, и ошибки. Хотя они и близко не могли сравниться с тем, например, как в России внедряли марксизм.

Люба нервно затянулась и с шумом выдохнула дым.

― Собственно, так было всегда: люди разделены на касты с рождения. Для чего-то это задумано природой. Мы психически специализированы, подобно муравьям. Отсюда врожденное неравенство. Узнав соционику, человечество лишилось невиннности. Впервые в новейшей истории факт неравенства и чуждости людей разных типов психики был, наконец, осознан и публично признан. И никакая политкорректность не могла его замазать, слишком уж он резал глаза. Неравенство стало наглядным, как никогда. Последней каплей оказалась статистика...

― Статистика?

― Данные о том, какие типы преобладают среди властной элиты. Когда их сопоставили со статистикой по уголовной преступности, ситуация оказалась крайне неловкой. Настолько неловкой, что ее стало невозможно выносить. И были приняты меры. Началось, как я говорила, с Америки. Так, во всяком случае, рассказывал мой дед.

Егор подавленно молчал. Из любиных слов выходило, что он абсолютно неверно представлял себе историю человечества за последние сто лет. Неверно представляли ее и его мать, и дед, и даже Мишка Сурмилов. Да и все остальные люди тоже. Либо все они сговорились между собой, желая обмануть Егора ― что, конечно же, невозможно.

― Интересно, ― наконец, сказал он, ― что в вашей семье передавали эти знания. А вот мне дед ничего такого не рассказывал. Хотя должен был знать о соционике от своих родителей.

― Мои родители знали от деда, дед от своего отца. Передавали тайно, как при советской власти шепотом рассказывали детям об их происхождении и дворянских предках. Кто-то это делал, кто-то нет. Мне трудно судить, почему, ― сказала Люба, пожав плечами.

― Странно, что столь широко распространенное знание сумели искоренить всего за поколение.

― Вы плохо знаете историю, ― ответила Люба с печальной усмешкой. ― К примеру, Мао Цзэдун ухитрился стереть опыт не жалких двух поколений, а тысяч лет китайской культуры! Это на самом деле просто: вычищаются архивы, книги и фильмы, вводится запрет на профессии для неблагонадежных, штрафы и наказания для упорствующих. И главное ― перенастраивается поисковая система Гулла. Если чего-то нет в Среде Гулл, этого не существует в природе. Вуаля!

― Зачем вы рискуете, изучая соционику и передавая ее дочери, если это чревато последствиями? ― спросил Егор. ― Может, лучше забыть все и жить спокойно?

Люба улыбнулась и спросила Нину:

― Ты согласна все забыть?

― Ни за что! ― решительно воскликнула та.

― Понимаете, какая штука, Егор... Человек, знающий соционику, обладает большим преимуществом в несоционическом обществе, в котором мы волею судьбы живем.

― Пост-соционическом, ― поправила Нина.

― Можно и так, ― согласилась Люба. ― Важна суть, не термин. Такой человек становится зрячим в стране слепых. Он не ошибется в выборе профессии или, что несравненно важнее, будущего партнера на всю жизнь. Он рано распознает таланты и склонности ребенка и направит его по верному пути. Встречая незнакомца, он будет заранее знать, что от того ждать. Он понимает, кого следует избегать, а к кому стремиться. Кого нанять на работу, а кого отвергнуть. С кем делать бизнес, а от кого бежать, как от чумы. Он предвидит развитие и результат любых отношений: как своих с другими людьми, так и между окружающими. Такой человек не подставится миру слабой стороной. Любую задачу он будет решать с применением своих самых сильных способностей. Признаю, использование соционики в условиях ее запрета ― это своего рода жульничество, читерство. Но преимущества слишком велики, чтобы отказываться от этого знания. Они с лихвой перевешивают любой риск.

― Ваш знакомый, погибший профессор, про которого рассказала мне Нина, наверное, не согласился бы, ― осторожно возразил Егор.

На любино лицо набежала тень.

― Ему следовало тщательнее выбирать тех, кому можно доверять, ― сказала она. ― Он пренебрег соционикой и поплатился. Решил, что интрижка с конфликтером стоит того. Девчонка получила от него все, что хотела, а потом безжалостно с ним расправилась.

― Лучше переспать с конфликтером, чем с бездушным пластмассовым отродьем, ― резко бросила Нина.

― Гулловские андроиды ― наши дуалы, ― недовольно сказала Люба. ― Дуал всегда предпочтительнее конфликтера, даже если он робот.

― Неужели?! ― язвительно воскликнула Нина. ― Давай-ка спросим Егора, счастливого обладателя гулловского андроида. Ты уже спал с ней? Как это было, тебе понравилось?

― Нина, прекрати! Это невежливо, ― потребовала Люба.

― Нет, конечно! С чего бы мне это делать? ― смущенно ответил Егор.

― Неужели? ― воскликнула Нина, не обращая внимания на мать. ― Скажи еще, что не заказал ей соответствующие разъемы!

― Не заказал, ― соврал Егор и отвернулся, чтобы Нина не увидела, как он краснеет.

Заказать интерфейсные разъемы его убедил Марк во время их первой встречи. "На общую стоимость это почти не влияет, но вдруг пригодится", ― сказал менеджер. Егор не стал возражать. Однако спать с Наташей он действительно не собирался. По крайней мере, он сам так думал.

― Нина, я хочу, чтобы ты извинилась, ― громко потребовала Люба.

― Еще чего!

― Девочки, не ссорьтесь, ― робко вмешался Алехандро.

― Не лезь не в свое дело! ― крикнула Нина.

Ее лицо побелело, губы дрожали, а на шее и щеках выступили багровые пятна. Она набрала воздух, чтобы что-то сказать, но передумала. Махнув в отчаянии рукой, Нина вскочила из-за стола и бросилась прочь из комнаты. Дверь хлопнула с такой силой, что хрустальные подвески люстры жалобно зазвенели. В комнате воцарилась тишина. Егор услышал, как открылись и закрылись двери лифта в коридоре. Он тоже встал, чтобы пойти вслед за Ниной, но Люба удержала его.

― Останьтесь, пожалуйста, ― попросила она. ― Вы ее не догоните, она уже внизу.

Она была права. Нина не пользовалась Твитчером, поэтому узнать ее местонахождение было невозможно.

― Простите, что так вышло, ― сказал Егор.

Его слегка трясло. Егор ненавидил конфликты и вспышки страстей. Внезапная выходка Нины неприятно поразила его. Меньше всего он ожидал от нее подобного. И зачем только он рассказал ей про покупку робота?

― В этом нет вашей вины, ― сказала Люба успокаивающе. ― Она нервно относится к андроидам. Болезнь, лишившая ее чипа ― тяжелое испытание для всех нас.

― Я понимаю, ― сказал Егор и послушно сел.

Алехандро заботливо поставил перед ним свежеоткрытую бутылку и новый пакетик с саранчой. Егор благодарно кивнул и сделал из вежливости пару глотков. Они поговорили еще немного: в основном о Нине и о том, как трудно было Любе, когда она воспитывала дочь одна. Однако настроение было безнадежно испорчено и разговор не клеился. Наконец, Егор решился сказать, что ему пора. Люба не стала его удерживать.