Сергей Марьяшин - Роботы божьи

Ох, Мишка! Как же глупо ты умер... Егор ходил из угла в угол, бессвязно бормоча что-то под нос, а Наташа, устав от его причитаний, ушла на кухню готовить ему завтрак. Вот уже час он собирался вызвать Авдеева, чтобы рассказать обо всем, что узнал вчера от китайца ― и никак не мог решиться. Что будет, когда священник узнает о мишкиной смерти ― слезы, истерика, инфаркт?

― Просто вызови его, ― велела Наташа, выглянув из-за двери. ― Прямо сейчас!

Егор послушался. Священник долго не отвечал ― должно быть, искал свой раскладной банан. Когда Егор с чистой совестью хотел сбросить вызов, он ответил. Оказалось, вчера его продержали в полиции до поздней ночи и отпустили, не предьявив никаких обвинений. Егор долго и обстоятельно, с подробностями рассказал о своей поездке к китайцу. Услышав о гибели Сурмилова и замене его автономным роботом, Авдеев долго молчал, а затем тихо произнес:

― Вот и все.

Егор испуганно замолчал. Нужно было что-то сказать ― важное и соответствующее трагическому моменту, но у него не нашлось слов.

― Я все время волновался, потому что чувствовал, что он плохо кончит. Но что я мог сделать? Что, скажи, Егор? Э-э, да что теперь... Разве свой ум человеку вложишь?

Авдеев тяжело вздохнул. Егор пробормотал о своем сожалении, но вышло не слишком убедительно. Потом он осторожно продолжил рассказ, признавшись, что проговорился насчет соционики.

― Лю Куань? ― еще раз переспросил священник сквозь помехи. ― Знаю, конечно. Нет, он тебя не выдаст. У него слабость к тем, кто, подобно ему, тайно изучает... сам знаешь что. Нас слишком мало в этом городе, делить нам нечего.

Егор подробно рассказал о набитом охраной здании и многочисленных мерах предосторожности вокруг старого китайца. Он хотел посоветоваться насчет предложения Лю Куаня, но не знал, как о нем сказать.

― Видишь, он тоже боится! ― воскликнул Авдеев. ― Он знает, что кто-то ведет на нас охоту.

― Я слышал, "Стеклянный город" принадлежит китайской мафии. Может, все эти охранники ― боевики "Триады"? ― осторожно предположил Егор.

― "Триады" не существует, ― не согласился священник. ― То, что раньше так называли, сейчас зовется Комиссией по русско-китайскому экономическому сотрудничеству. Мне приходилось иметь с ними дело по прежней работе. Они пообтесались: больше не берут заложников, не отрезают руки и не палят в конкурентов средь бела дня. Хотя методы у них порой жесткие, все далеко не так плохо, как раньше.

Подбадриваемый Наташей, Егор решился и выложил остальное. Он рассказал священнику о предложении работы и шантаже, упомянув причину, из-за которой шантаж стал возможен. Священник замолчал ― видимо, от изумления, ― а потом расхохотался так громко, что Егор инстинктивно закрыл уши руками. Разумеется, это не помогло ― хохот гремел внутри его головы.

― Речь Леонида Брежнева? ― задыхаясь от смеха, выдохнул Авдеев. ― Ну, ты даешь! А я, старый дурак, слушал ее, открыв рот! Чуть слезу не пустил. Это ж надо ― пошутил! Ох, убить меня хочешь...

Егор облегченно вздохнул. Удивительно, как быстро Авдеев примирился с мишкиной смертью. Егор ожидал многодневной депрессии с самобичеванием и пьяными ночными звонками, но Авдеев оправился почти мгновенно. "Вот что значит гулловский руководитель, ― подумал Егор с невольной завистью, ― психологическая устойчивость и твердая связь с реальностью!" И правильно: Мишке уже не поможешь, а жизнь продолжается и ставит новые капканы, в которые нужно не попасться.

Успокоившись, Авдеев серьезно сказал:

― Егор, ты умный парень, в отличие от покойного. Во всяком случае, я думал так пять минут назад. Твоя шутка стоила тебе профессии. Ты должен понимать, что, имея такой компромат, китаец в любом случае пустит его в ход. Жадность не позволит ему поступить иначе. У китайцев в хозяйстве ничего не пропадает зря, тем более хороший компромат. Вопрос ― когда? Скорее всего, когда ты захочешь получить свои деньги. Поэтому... соглашайся. Только оговори, чтобы платили еженедельно ― тогда потеряешь заработок всего за неделю. И начинай искать другую работу. Узнав о твоей "шутке", ни один заказчик дел с тобой больше иметь не станет.

Он умолк на секунду, размышляя, а потом сказал:

― Пока рейтинг фальшивого Михаила высок, китаец будет нуждаться в тебе. Надеюсь, это продлится долго и ты успеешь хорошо заработать. А вот потом... Тебе придется пережить несколько месяцев позора. Лучше, наверное, уехать куда-нибудь на время.

Егор смущенно поблагодарил. Все-таки умный мужик Авдеев! Всегда смотрит в корень. А хитростями с невыплатами денег после общения с Глостиным Егора не удивишь.

Закончив разговор, он измученно улыбнулся Наташе. Как всегда, она слышала каждое слово.

― Что скажешь? ― спросил Егор.

― Эта работа не для тебя. Ты не выдержишь в "Стеклянном городе" и недели.

― Ну, ничего, я где-нибудь перезайму... ― пробормотал он. ― Реструктуризирую кредит или еще что-то придумаю. Может, обращусь к родителям. Они помогут.

― Конечно, придумаешь. Все будет в порядке! ― сказала Наташа с улыбкой. ― Иди завтракать!

Съев восхитительную кашу из сорговых хлопьев со сладкой слизью морских жуков, Егор облачился в официальный акулий костюм и пошел к лифту. Сегодня его ждали в офисе "Уральских роботов", Глостин назначил встречу ровно на полдень. Завтра в Москву прилетает председатель Джо Дуньтань. До исторического матча оставалось три дня.

Наташа поправила ему галстук-шнурок с золотым грузиком на конце и поцеловала, пожелав удачи.

― Хотел бы я взять тебя с собой, ― с сожалением сказал он, ― но боюсь, Глостин меня не поймет.

― Я все равно буду с тобой, ― сказала она, коснувшись пальцем его лба.

Он смотрел в ее сияющие глаза, пока двери не закрылись.

В приподнятом настроении Егор запрыгнул в такси. В дороге он заказал газ-релаксант для секретарши Глостина и упаковку пива для Рыбы ― традиционная дань, выплачиваемая программисту ради хорошего отношения.

Таксобот доставил Егора на набережную Кавайного в южной окраине московского Сити. Штаб-квартира "Уральских роботов" размещалась в небоскребе, выстроенном по проекту известного лондонского архитектора. Своим безумным видом небоскреб напоминал упавший на город звездолет пришельцев. Мрачная циклопическая конструкция угрожающе нависала над каналом, вцепившись в край набережной паучьими лапами судорожно искривленных опор. На фоне окрестных стеклянных пирамид, с детства привычных взгляду москвича, здание из блестящего кристаллобетона смотрелось чужеродно бесформенным, словно изломанное мукой тело огромного неведомого чудовища. Его оплетали бесчисленные полупрозрачные жилы, внутри которых сновали вакуумные лифты. Дом-звездолет занимал целый квартал, а нужный офис "Уроботов" был на предпоследнем, сто двадцать девятом этаже.