Сергей Марьяшин - Роботы божьи

Егор направился сквозь толпу к центральному входу, напоминавшему разверстое лоно чудовища. Там его ждал робот-курьер с покупками. Колесная тележка со смешной глазастой головой открыла дверцу в животе-контейнере и Егор забрал свой пакет.

Вместо одного полицейского на входе в офис "Уроботов" дежурили пятеро с лазерными автоматами. "Обстановка накаляется", ― подумал Егор. Тщательный обыск напомнил о визите к Лю Куаню. У него возникло тревожное ощущение, что все готовятся к неизвестной ему грядущей опасности, либо город постепенно сходит с ума.

Оказавшись в офисе, Егор посмотрел на внутренние часы в левом верхнем углу. До встречи с директором оставалось еще полчаса и он направился к Рыбе посмотреть, как движется проект. Он также хотел распросить его об одном личном деле.

Егор, подобно большинству своих сверстников, не служил в армии. Он платил "патриотический налог", на который содержался воюющий в Афганистане боевой робот. Конечно, Егор не мог окупить создание машины, ― боевые роботы стоят дороже гулловских, ― но его денег хватало на оплату операционной системы и ежегодного антивирусного пакета. За это правительство регулярно присылало ему видеоотчеты о функционировании робота.

Роботом управлял неизвестный ему "воин-афганец" из тех, что сутками торчат в подвалах небоскреба министерства обороны на Арбате. Сидя в продавленных креслах, они терзают потертые скрипучие джойстики, а подчиняющиеся им роботы на другом конце света убивают, жгут лазерами и давят траками гусениц многочисленных врагов России. "Афганцев" легко узнать на улице ― это неряшливо одетые подростки с пивными животами и ярко-синими от синтетических чипсов пальцами.

Егор привык к своему роботу. Между ним и боевой машиной установилась тесная связь ― воображаемая, конечно. Просматривая ролики, на которых робот расстреливал мечущихся вдали человечков, Егор часто пытался представить себя на его месте. Врагов рассмотреть обычно не удавалось; стоило роботу начать стрелять, как поле зрения заволакивало пылью и дымом от взрывов. Егор смотрел на взрывы, трассы зажигательных пуль, нити лазерных лучей и воображал, что это он сам сражается в далеких горах, отстаивая интересы страны от посягательств неизвестных, но определенно злонамеренных негодяев.

На днях он получил грустную весть. В очередном видеоролике из военкомата не оказалось новых подвигов. Перед глазами возник незнакомый виртуальный майор. Скользнув по Егору равнодушным взглядом, он принес соболезнования в связи с героической гибелью опекаемого им робота. К сообщению прилагалась запись. Егор впервые увидел своего робота, теперь уже бывшего, со стороны; снимала убившая его ракета. Егор увидел гору, на склоне которой шевелились какие-то точки. Картинка стремительно надвигалась. Стала видна дорога и растянувшаяся на ней колонна увешанных орудиями гусеничных роботов. Ракета захватила в прицел одного из них и устремилась на цель. Робот отчаянно отстреливался, паля из пулемета и лазерной пушки. Изображение задергалась. Ракета уворачивалась, неуклонно приближаясь к цели. Последний кадр: робот таким крупным планом, что стали видны узлы и механизмы... и пустой экран с бегущими полосами. Майор скучным голосом сообщил, что Егору придется оплатить программное обеспечение нового робота. О ценах и сроках ему сообщат дополнительно.

Егор страшно огорчился. У него сразу возникли вопросы. Почему военкомат прислал ему ролик, снятый вражеской ракетой? Он ясно разглядел иероглифы вокруг сетки прицеливания. Майор не ответил и отключился. Теперь Егор надеялся расспросить об этом Рыбу, который, как он знал, одно время работал на военных и был знаком с их технологиями.

Остановившись перед дверью в логово Рыбы, Егор на секунду замер, собираясь с духом. Проходивший мимо инженер посмотрел на него с сочувствием. Из-за двери доносились тяжелые удары ― Рыба слушал музыку. Набравшись храбрости, Егор постучал. Никто не ответил. Постучав снова, он выждал еще немного и толкнул дверь.

В нос ударил запах испорченой еды и застоялого перегара, а уши едва не оглохли от сопровождаемого барабанным ритмом речитатива о тяжелой жизни молодежи в городских каналах. Странно, что Рыба слушал музыку непосредственно, а не через чип. "Должно быть, хочет досадить коллегам", ― подумал Егор. Кабинет программиста был завален многоярусными залежами узлов роботов, проводами и экзотического вида запчастями неизвестного генезиса и предназначения.

― Можно? ― мысленно крикнул Егор.

― Зашел уже, чего спрашивать! ― сипло отозвался Рыба, вылезая из-под странного колесного устройства с торчащими во все стороны шлангами. Он был тучным приземистым мужичком лет сорока пяти, рано облысевшим, с неопрятной нечесанной бородой и слезящимися подслеповатыми глазками. Рыба вытер испачканные смазкой руки об грязные джинсы и для верности ― об транслирующую порнофильм черную видеофутболку.

Егор поставил упаковку пива на край заваленного барахлом стола. Рыба небрежно кивнул и спросил:

― Закончил речь?

― Да, Глостин должен окончательно одобрить, ― ответил Егор. ― А как с видеокамерой, получилось?

― Не лезет, зараза, слишком заметна! ― проворчал программист. ― Вот, сам гляди!

Он вынул из помятой пластиковой коробки голову Ивана Дубины и поставил ее на стол рядом с пивом, предварительно смахнув мешающий хлам. Голова с выпученными закатившимися глазами производила жуткое впечатление ― будто кто-то обезглавил боксера и сохранил голову в качестве сувенира. В точке между бровями, где восточные учения обнаруживают мистический третий глаз, зияло грубо просверленное отверстие, из которого торчал тонкий провод с горошиной видеокамеры на конце. Она была слишком велика: как не прячь, все равно видно.

― Как же он узнает котировки? ― спросил Егор обеспокоенно.

― Не боись, время еще есть. Че-нибудь придумаем, ― рассеянно сказал Рыба; было заметно, что его мысли заняты чем-то другим.

― Я тут подумал... ― нерешительно сказал Егор. ― А может, не надо камеры?

― Как это? ― недовольно спросил Рыба.

― Если Дубина потеряет оба глаза, это означает проигрыш, так? Китаец его сразу добьет.

― Ну, ― буркнул программист.

― Тогда и камера не нужна. Зачем ему знать котировки, если и так понятно, что он проиграл? А если хоть один глаз уцелеет, он им и посмотрит!

― Соображаешь, ― уважительно заметил Рыба.

Он ухватил голову за макушку, свободной рукой намотал провод на кисть и резко дернул, вырвав его из лба. Голова открыла рот и издала протяжный стон. Программист спрятал провод в карман и бросил голову обратно в коробку, словно баскетбольный мяч в корзину.

― Не боишься его сломать?