Андрей Смирнов - Бог Непокорных

— Значит, не знаете. — В голосе маски отчетливо проскользнул холодок.

— Но кто именно?.. Крысолов? Говорят, он умел прятаться не хуже, чем Князь Лжи.

Кукловод? О его судьбе после войны ничего не известно… Кто еще?

— Она не назвала имен. Возможно, она и сама пока не знает. Ее видения, как всегда, отрывочны, а иногда — символичны.

— Тогда, может быть, дело в неверной трактовке символов? — Предположил Кадан. Не смотря на огромный авторитет Прорицательницы, адепты Школы Железного Листа — как бывшие, так и нынешние — ее не обожествляли: трактовка Прорицательницы собственных же видений регулярно ставилась под сомнение.

— Хорошо бы, если так. — Откликнулась маска. — Но я бы не стала на это слишком рассчитывать. Что у вас говорят о вторжении в Ильсильвар? Вы ведь знаете об этом, не так ли?

— Нам известно, что эта война затеяна Отравителем, но цели ее до конца не ясны. — Ответил Кадан. — Некоторое время назад была битва между духами-защитниками страны и демонами Владыки Ядов, в которой последние одержали вверх. Многих в Аннемо происходящее внизу тревожит, потому что мы слишком близки к миру людей, у нас с ними существует множество связей, в том числе и родственных.

— Есть мнение, что Отравителя Князья Света не трогают именно потому, что он вторгся в Ильсильвар.

— Не понимаю…

— Это же очевидно, мой друг: Старшим богам мешает Школа. Пока Отравитель делает за них грязную работу, на его прочие делишки они закрывают глаза.

Кадан покачал головой.

— Я об этом ничего не знаю.

— Неудивительно, ведь вы — как ты сам сказал — слишком тесно связаны с землей. Вас не сочли нужным извещать. Но у меня на небесах есть и другие осведомители. На самом верху причина промедления Света ни для кого не является секретом: твои боги хотят устроить хаос в мире людей, напомнить смертным о том, как они бесконечно зависимы от неба. Каким бы невероятным это не казалось, но, похоже, что заключена сделка и Отравитель вполне понимает против кого и зачем он воюет. Когда мы попытались внедриться в Ордена, многие погибли: он поместил в души своих людей особых змеек, предназначенных для того, чтобы убивать нас.

Сейчас мы ищем другие пути… но если Прорицательница не ошиблась и Последовавших уже пятеро — нам с ними не совладать. Не знаю, найдут ли они Монастырь Освобожденных, но страну они полностью разорят, можешь быть в этом уверен. А затем хаос охватит и другие части мира.

Кадан долго молчал.

— Что ты от меня хочешь? — Спросил он наконец. — Чем я могу помочь?

— Поговори с теми, кому теперь служишь. Убеди их вступить в войну, не дожидаясь приказа Старших.

— Что?! Вторжение не землю?! Да еще и без санкции Старших богов?! Ты просишь невозможного. Аннемо на такое не пойдет. А если и пойдет, Солнечные Князья нам этого не простят.

— Я ничего не прошу, — маска отошла от перил, собираясь покинуть Утес. — Я лишь говорю, в каком направлении ты мог бы приложить свои усилия. Эта война не ограничится землей, рано или поздно она перехлестнет за ее пределы. Последовавшие будут делать все то же самое, что делали прежде, и когда они обратят свое оружие против небес, милый твоему сердцу Город Слив станет первой ступенью для их последующего восхождения к Эмпирею. Когда эти уютные домики с черепичными крышами запылают огнем, а твою ненаглядную Цидейну изнасилуют, а потом расчленят — может быть, тогда твой ум озарится пониманием, что войну лучше вести на чужой территории, а не на своей.

— Глупо, Рималь. — Кадан отвернулся. — Эти попытки манипулировать моими чувствами скорее вовсе угасят мое желание помогать вам, чем разожгут его.

— Я не Рималь, — бросила маска, уходя. — Мое имя — Кабур Халикен. Рималь погибла, пытаясь внедриться в один из Орденов.

После ухода маски Кадан долго стоял на краю Утеса. Он не был дружен с Рималь, но, по крайней мере, он ее знал, и вот теперь ее нет. Граница войны подошла гораздо ближе, чем он полагал; гибель тел-ан-алатритов означала, что дела обстоят еще хуже, чем казалось. Может быть, Кабур прав? Кадан стал думать о нем как о мужчине, потому что под конец беседы маска назвалась мужским именем — однако, это могло быть еще одним слоем обмана, поскольку никто, кроме самих масок, не знал, каковы их настоящие лица, а каковы личины, и некоторые полагали даже, что об этом забыли уже и сами маски… Может быть, и в самом деле обитателям Аннемо и других низших небес следует что-нибудь предпринять, пока еще не поздно? Вот только что?

Самовольное нарушение границ между Сферами, совершаемое открытое и в массовом порядке, грозило карой со стороны Князей Света. По их воле миры, пересекать границы которых могло прежде даже обычное существо, сделались разделенными, ибо не следует скоту жить в одном доме с хозяевами, а слугам — сидеть за одним столом с герцогами и королями. Попытка оправдать нарушение запрета чрезвычайной ситуацией, необходимостью противостоять Последовавшим за Темным Светилом не поможет, если Кабур прав и между Последовавшими и Солнечными действительно заключено подобие договора: владыки Света бездействуют, пока исчадия ада охотятся на Освобожденных, попутно раздирая на части Ильсильвар. Не смотря на то, что Кадан, воспитанный в Школе Железного Листа, никогда не питал иллюзий относительно моральных качеств богов — как светлых, так и темных — все же он почему-то вдруг ощутил себя преданным.

Властитель, пусть даже он тиран и деспот, может терзать своих подданых, но он не должен позволять этого делать другим, иначе его власть ослабеет. Солнечные не терпели сомнений в своем праве распоряжаться Сальбравой, но сейчас — именно тогда, когда подвластный им мир нуждался в защите — умывали руки и оставались безучастны к происходящему. Как долго они намерены выжидать? Хаос, который несло возрождение Последовавших, будет стремительно распространяться. Конечно, он не ограничится миром людей. В Преисподней назревает смута, и рано или поздно война перекинется также и на нижние небеса.

Кадан понял, что ему нужен совет — а может быть, не совет, а просто взгляд на ту же проблему со стороны, ведь нельзя было исключать что он, бывший ученик Школы Железного Листа, слишком остро воспринимает происходящее именно потому, что в войне оказалась затронута Школа, и, более того — именно она становилась первой целью для атаки со стороны восходящей тьмы. Кадан поднялся вверх по семидесяти семи белокаменным ступеням и пересек Терасу Надежд, полукольцом обвивающую горный утес, из которого вырастал Замок Ста Башен.

Львиноголовые хагезу , служившие в страже замка, отдали честь своему капитану, когда он проходил мимо. Кадан вошел в Башню Йин и по внутренним переходам замка вскоре достиг узкого моста, ведущего в Башню Падхено. Врата последней охраняли шестирукие ланикаи , вооруженные тонкими, чуть искривленными клинками. Ланикаи не подчинялись Кадану, они служили телохранителями Янхарта еще до появления бессмертного предводителя духов в Замке Ста Башен, и с самого начала весьма скептически относились к «новичку» — и даже за тысячу триста лет он так и не сумел полностью стать для них одним из «своих». Их собственный предводитель, Атани-на-Санну некогда три раза из трех победил Кадана в поединке — однако, по его же собственному признанию, исход боя мог быть и другим, если бы они сражались в полную силу, меряясь не только искусством владения оружием, но также и магической мощью. Давнее поражение не уязвило Кадана, он отдал должное чужому мастерству также, как Атани-на-Санну признал в нем силу, возможно, превосходящую его собственную.