Андрей Смирнов - Бог Непокорных

Глаза Асо расширились.

— Так значит, ты еще не сказал им…

Я отрицательно покачал головой.

— Еще нет.

А затем, глядя ей в глаза, добавил:

— Если мне будет позволено войти в Тагенрадж — Палач погибнет прежде, чем об этом узнает.

Лилово-черная птица опустилась на Запретный Утес, расположенный в трех милях к северо-востоку от Утеса Воспоминаний и почти на полторы мили ниже. Один из молодых хагезу, почуяв в птице демоническое начало, хотел было убить ее, но был остановлен более опытными стражами; отправили срочное донесение начальнику стражи, и вскоре на Запретный Утес прибыл Кадан. На его левой руке красовалась темная охотничья перчатка, имевшая — по стилю исполнения и заключенной в ней магии — неуловимое сходство с энергиями лиловой птицы, поднявшейся на Нижние Небеса из Преисподней. Кадан вытянул руку — и посланник, сотворенный Хазвейжем из оскверненного света, опустился на руку бессмертного, скрытую кожей и тканью, что также содержали в себе частицы скверны. Официальных посланников Вагадры на острове не появлялось уже давно — обычно Лланлкадуфар отправлял более легких серебряно-белых птиц, которых стража острова и духи ветров, хранящие омывавший Аннемо воздушный океан, не смогли бы отличить от птиц, постоянно обитающих на острове: и, как правило, эти светлые птицы доставляли свои послания прямиком в Замок Ста Башен. Темный вестник молчаливо свидетельствовал о совершенно ином статусе послания; о причинах, которые могли бы побудить короля Вагадры отправить посланника, не прибегая к услугам уже много лет жившего в его сумеречном царстве Лланлкадуфара, не хотелось и думать. Опустившись на руку Кадана, птица так и не заговорила, и это означало, что весть предназначалась самой королевской чете.

Бессмертный отнес птицу во дворец; при выборе, в какую из башен последовать, он без раздумий выбрал башню королевы. Телохранители доложили Эйрин о его визитере; королева велела впустить бессмертного немедленно.

Темно-лиловая птица заговорила сразу, как только Кадан вошел в личные аппартаменты Эйрин эс-Янхарт: хотя короли Аннемо и должны были услышать сообщение первыми, оно не содержало в себе ничего секретного; также в нем не прозвучало скорбных вестей о кончине, болезни или исчезновении Лланлкадуфара, как можно было опасаться. Напротив, в самом ближайшем времени он вместе с супругой должен будет нанести визит в Замок Ста Башен; но, помимо них, прибудут и другие знатные особы из верхних слоев Преисподней. Эйрин после короткого раздумья составила ответ, в котором говорилось, что хозяева Аннемо будут рады принять направляемую к ним делегацию и гарантируют безопасность и уважительное отношение ко всем участникам встречи, буде те не станут нарушать законов Небес. Кадан с птицей на руке отправился в обратный путь, чтобы выпустить темное создание на Запретном Утесе — той точке Аннемо, ритмы энергий которой наиболее полно соответствовали, или, вернее сказать, наименее несоответствовали ритмам Нижних Миров, чем прочие места райского острова; а Эйрин, призвав слуг и придворных, стала отдавать распоряжения о подготовке к предстоящему приему.

Выпуская птицу, Кадан подумал, что если хотя бы половина из тех, кого упомянула птица, прибудет во дворец — этот прием станет наиболее значительным на его памяти. Следовало усилить охрану, призвать тех хагезу, якшей и ланикаев, что в данный момент отдыхали от службы, и, возможно, вдобавок к этим мерам, еще и провести внеочередные сборы сил городской самообороны. Городская самооборона Фойдана была его личным нововведением по образцу аналогичных формирований в крупных городах мира людей: обитатели рая, жившие в тишине, гармонии и покое долгие тысячи лет, недоумевали, для чего новому начальнику стражи потребовалось обучать военному ремеслу обычных жителей Фойдана, если для торжественной службы в Замке с лихвой хватало пусть немногочисленных, но могучих львиноголовых хагезу и низкорослых исполнительных якши, а в качестве резерва можно было использовать призрачных льдистых эклоев, большую часть своей жизни пребывающих в медитативном трансе в скрытых потоках энергии, текущей в глубинах Замка. Однако, военные сборы и тренировки были чем-то необычным и потому заинтересовали многих; с тех пор Кадан время от времени проводил краткосрочные сборы, на которых разыгрывались различные сценарии — от помощи горожанам при срочной эвакуации в случае какого-либо масштабного бедствия до участия в обороне Фойдана во время внезапного нападения. Духам и стихиалям чрезвычайно нравились все эти игры, казавшиеся им необычной разновидностью театральных постановок; немногочисленные праведники, некогда жившие на земле, а затем принятые на небо, относились к военным сборам с гораздо большей прохладцей, но были более дисциплинированы, а потому также принимали участие в проводимых Каданом мероприятиях; и вот теперь, кажется, наступило время отработать взаимодействие замковой стражи и сил самообороны на случай, если многочисленная делегация демонов вдруг решит выйти за рамки протокола и устроит какие-нибудь бесчинства — притом следовало учесть и вероятность того, что беспорядки могут возникнуть случайным образом, и заранее спланированное, предательское нападение. Последний сценарий Кадан оценивал как маловероятный, особенно с учетом того, что делегацию возглавлял Лланлкадуфар, старший брат королевы Эйрин, но полностью исключать такую возможность было нельзя — и он, будучи ответственным за безопасность и замка, и всего острова, должен был предусмотреть все необходимые меры на случай даже и такого развития событий.

Оставшиеся дни до визита именно этой работой он и занимался, гадая, как бы выглядела подготовка, находись на его месте не уроженец земли, а чистокровный небожитель или воинственный стихиаль: скорее всего, никаких дополнительных мероприятий не было бы проведено вообще, ибо духи и демоны, даже наиболее высокоразвитые, в чем-то подобны зверям и птицам: следуют своей природе, не выходя за ее пределы, вновь и вновь поступают так, как поступали всегда. Он тоже стал довольно инертным, жил размеренной, спокойной жизнью, не требующей никаких перемен — но все же он когда-то был человеком, и опыт земной жизни ему никогда не забыть. Те, кто привык к совершенству, не оставляют «запаса прочности», когда приступают к какому-либо делу; любому уроженцу высших небес проводимые Каданом занятия с силами городской самообороны Фойдана показались бы бессмысленным излишеством, потому что после поражения Последовавших в Войне Остывших Светил во всей Сальбраве нельзя было найти ничего, что могло бы угрожать Небесам: Владыки Дна смирились и признали свою зависимость, а Луна и ее Князья оказались заперты в Сопряжении и лишены почти всех своих сил. Но тот, кто был человеком, всегда предпочтет иметь что-нибудь про запас — даже в том случае, если живет в месте, где никто и никогда ни в чем не испытывает недостатка. В силу этой же причины он вызвал собственного посланника — птицу из воздушного металла, легкую и одновременно прочную — и отправил ее в Разрушенный Город Фо. Его послание содержало несколько вопросов — и ответы, полученные от Ласагара, заставили его укрепиться в мысли, что предстоящий дипломатический визит из Нижних Миров — не просто дань вежливости: в Преисподней полыхала полномасштабная гражданская война, и один из Князей Дна уже был убит Отвергнувшими Договор. Палач действовал преимущественно на средних кругах Ада, Отравитель — на периферии Нижних Миров и Лунных; и Вагадру — обширное демоническое королевство, включавшее в себя периферийные миры от первого круга Преисподней до четвертого — эта война, конечно же, затронула.