Андрей Смирнов - Бог Непокорных

Оставшиеся, между тем, хотя и могли еще организовать отпор, запаниковали. Одни призывали закрепиться в какой-нибудь башне, другие хотели бежать, третьи искали места, где можно спрятаться. Легкие цели: Лэйн убивал одиночек и атаковал группы, не следившие за тем, что происходит за их спинами. Последние несколько человек пытались уйти, и даже успели открыть ворота, но дальше конюшни выбраться не смогли, исключая одного, на круп лошади которого Лэйн переместился, когда тот был в тридцати футах от ворот. Единственный точный удар в шею — и кувырок на землю. Тело энтикейца, чьи ноги запутались в стременах, завалилось на бок, лошадь изменила направление движения, сделала полукруг по двору и остановилась, косясь на одинокого человек в центре замка. Лэйн глубоко вздохнул и похрустел лопатками, разминая плечи. Все? Он устал, хотел есть и спать. Об Ульране пусть позаботятся женщины и немногочисленные слуги, оставленные энтикейцами в живых.

Но, как оказалось, еще было еще не все. С большим удивлением он увидел, как в открытые ворота въезжают всадники, и первым среди них — тот самый энтикеец со шрамом через все лицо, которому, как казалось Лэйну, удалось спастись. Почему он вернулся? И почему его сопровождают только четыре человека? Где еще трое?

Лишь позже, поговорив с Хейлой, он понял, что невольной возвращения Асмура стал он сам, даже не подозревая об этом.

Несколькими часами ранее восемь всадников покинули замок Энно, направляясь на юг.

Они гнали лошадей так быстро, как только могли в надежде спастись: в то, что наступающей ночью белый демон снова придет в крепость и закончит начатое, никто из них не сомневался.

Хейла и Калил наблюдали за дорогой; Хейла знала, как сильно не желал Лэйн пропускать хотя бы одного человека на юг, с донесением Ордену Лилии, и до крови кусала губы, видя, как уходят восемь. Эмоции взяли вверх над здравым смыслом — она натянула лук и выстрелила в спину последнему энтикейцу. Варвар упал с лошади, он был ранен, стонал и изрыгал ругательства; остальные замешкались. В этот момент Хейла поняла, какую глупость совершила: она не Лэйн, и когда семеро оставшихся спешатся и найдут ее и Калила, их просто прирежут, как кроликов.

Несомненно, если бы энтикейцы знали, кто стрелял, они именно так бы и поступили. Но они не знали. Все их мысли крутились вокруг белого демона — и первая мысль, которая пришла им, что эта стрела была выпущена с целью задержать их, а задержать их демону нужно было для того, чтобы убить. Они вонзили пятки в бока лошадей и умчались прочь так быстро, как только могли, оставив на дороге раненного товарища. Хейла удивилась тому, что они с Калилом все еще живы, и загордилась собой: конечно, она не так великолепна, как боготворимый ею далкрум, однако и ей удалось внести свою небольшую лепту в эту удивительную войну, в которой грозные и могучие северяне вдруг каким-то чудом превратились из охотников в беспомощную дичь.

Самодовольство, впрочем, не затмило ей разум настолько, чтобы подходить к раненному: она всадила в энтикейца еще четыре стрелы, прежде чем он затих и только после этого позволила Калилу подойти и вонзить в тело меч. Вдвоем они оттащили тело в лес, а лошадь увели в лагерь, к прочим лошадям.

Между тем, уже совсем стемнело; Асмур и его отряд заплутали в темноте — это, безусловно, произошло не в силу случайности, ибо еще в самый первый день Лэйн заклял духов леса, земли и воды, поручив им охранять своих спутников, и вредить чужакам. Асмур не заметил и сам, как его отряд в ночной темноте сделал крюк и повернул обратно; когда они вновь проскакали мимо сидевших в засаде Калила и Хейлы, охотница так удивилась, что даже не успела наложить стрелу на тетиву. Асмунд и его люди, продолжая свою бешеную скачку, выехали на опушку леса… и застыли, словно пораженные громом: замок, из которого они пытались сбежать, высился прямо перед ними. Прокляв все на свете, они вновь повернули на юг. Хейла выстрелила и выбила из седла еще одного; его товарищи, как и в первый раз, не стали останавливаться. Подождав, пока всадники скроются из вида, она выпустила в упавшего еще пару стрел — на всякий случай, хотя он и лежал неподвижно, после чего вместе с Калилом оттащила тело в кусты, а лошадь отвела в лагерь, и спешно вернулась на дорогу — что-то ей подсказывало, что дело с этим непонятным отрядом, перемещающимся по дороге взад-вперед, еще не закончено. Она угадала: духи лесов снова завернули пути обратно, и энтикейцы второй раз вместо юга поехали на север. Хейла выстрелила, промазала, и вновь поспешно натянула тетиву. Вторая стрела попала в лошадь, которая встала на дыбы и скинула всадника; а поскольку духи леса и земли продолжали исправно вредить чужакам, то упал он неудачно, повредил шею и руку.

Страх покинул энтикейцев вместе с осознанием, что они обречены; на место страха пришла ярость. Они спрыгнули с лошадей и бросились в лес — искать стрелка. Хейла схватила Калила за рукав; вместе они пустились наутек. Некоторое время их преследовали, но быстро потеряли из виду: зловещие фигуры появлялись то справа, то слева от энтикейцев, с разных сторон до них доносились незнакомые голоса, а между деревьев мелькали фигуры беглецов там, где их на самом деле вовсе не было — в то время как для Хейлы и Калила земля будто слегка светилась мягким лунным светом; они почему-то чувствовали себя уверенно, и бежали быстро, как только могли, не цепляясь ни за камни, ни за корни деревьев. Энтикейцы прекратили преследование и вернулись к дороге — тут они обнаружили что в ходе погони потеряли одного из своих (его участь так и осталась неизвестной как для них самих, так и для Хейлы с Лэйном, поскольку духи долго мурыжили этого Вигго, водя его по лесу, пока, наконец, не заманили в топь, где и утопили). Кое-как они усадили раненного на лошадь и поехали к замку, с горечью понимая, что путей для бегства у них просто нет.

Увидев во дворе замка разбросанные повсюду трупы — и Лэйна, стоящего в центре этого побоища, они спешились и запросили пощады. Лэйн приказал им бросить оружие на землю и встать на колени, а затем без всякого сострадания перерезал пленникам глотки.

Спустя четыре дня Лэйн, Хейла и Калил вернулись в Латтиму. Молодой барон был еще слаб и не вставал с постели, но поклялся, что окажет Лэйну любую помощь, которую тот потребует — как только поправится и наведет порядок в своем имении, изрядно разоренном завоевателями. Лэйн попросил его прислать новобранцев для «Финнайр»: во владениях барона можно было отыскать многочисленные и сильные семьи, которые обязаны будут откликнуться на зов своего сеньора.

«Финнайр», меж тем, увеличился уже до размеров восьмидесяти человек; Марнин Раммон, когда Лэйн явился на тренировочную площадку, сказал, что люди все чаще спрашивают, когда им предстоит настоящее дело; упражняться целыми днями с копьем и луком многим уже надоело.