Александр Розов - Апостол Папуа и другие гуманисты III. Эйекатль

— В этом есть смысл… — согласился он, и в этот момент исчез слабый привычный шум водородно-электрических моторов «Гичигами», — …А-а… Мы что, убрали ход?

— Разумеется, — сказала она, — не взлетать же с палубы при скорости корабля 40 узлов.

— У нас рандеву с лайнером «Океазис», — добавил Квики МакКои.

USS «Гичигами», двигаясь по инерции, сближался с нарядным лайнером «Океазис», принадлежащим Санчо Балестеросу, лидеру Hormigas-Armadas — широко известному криминальному синдикату, называемому в СМИ главной сальвадорской мафией. Тут цивильному наблюдателю могло показаться, будто десантный корабль США готов к абордажу этого оплота мезоамериканского криминала, прячущегося посреди океана.

В данном случае, дон Санчо Балестерос с ближним кругом были как раз цивильными наблюдателями, и их беспокоили маневры военного корабля гринго. Тут самое время звонить в штаб патруля нези. Немалые деньги исправно платятся. За эти деньги была обещана надежная зашита. Где она? Дежурный офицер штаба успокоил дона Санчо, с непоколебимой уверенностью сообщив: ситуация под контролем, защита уже летит.

Если точнее, то защита уже прилетела. Полтора десятка меганезийских истребителей «крабикс». Они похожи на гигантских крабов размером с африканских слонов, и они обладают странным сочетанием свойств: с одной стороны — скорость до 500 узлов, а с другой стороны — способность зависать в воздухе. Они возникли стремительно, будто ниоткуда, и зависли между «Океазисом» и «Гичигами». Смысл этого маневра-приказа понятен: прекратите сближение. «Гичигами» стал снижать скорость, но при этом с его палубы взлетел легкий вертолет «Bell-Sioux», и двинулся на малой высоте в обход роя «крабиксов». Этот маневр был замечен — «крабиксы» разделились так, что одна группа отрезала американскую вертушку от объекта защиты. Но американский пилот проявил настойчивость, и сменил курс, чтобы вклиниться между двумя роями «крабиксов»…

…Моряки на борту «Гичигами», прижав к глазам бинокли или вцепившись взглядом в видоискатель фотокамеры, с замиранием сердца следили за этим смелым финтом…

…В прозрачном пузыре-кабине «Bell-Sioux» майор-пилот Коттонс тихо и напряженно обратилась к технику-стажеру МакКои:

— Квики, твой ход.

— Ну… — сказал он, переключил тумблер шлемофона, и выдал в эфир:

…— Reira Atarangi ahau karanga Meteiki! Fakautu!

Почти сразу последовал ответ:

— Meteiki fakarongo ki Atarangi! Ahatou mate?

— Ни хрена себе… — выдохнула Кэми Коттонс, слушая, как Квики болтает на каком-то полинезийском языке (маори, гавайском, или таитянском).

— Значит, так, Кэми, — объявил он, — начинай облет лайнера против часовой стрелки, со скоростью 50 узлов и радиусом полмили на высоте 500 футов. Поехали!

— Но эти черти у меня на пути! — возразила майор-пилот.

— Игнорируй это, — лаконично ответил техник-стажер.

— Игнорирую… — сказала Кэми и, сжав зубы, двинула штурвал.

— Балансируй, будут качели, — добавил Квики, когда вертолет пошел на прорыв.

Своевременный совет! Через секунду «крабиксы» метнулись в стороны, открыв путь вертолету, но вихри, рожденные их пропеллерами на пиковой мощности, создали тут обстановку, как вблизи торнадо. Легкий вертолет, теряя опору то с одной, то с другой стороны несущего ротора, стал хаотично раскачиваться. Неопытный пилот мог сейчас запаниковать, совершить ряд бессмысленных действий, совсем потерять контроль над машиной, и разбиться в океане. Но за спиной Кэми было 10 лет летного стажа, из них изрядная доля в условиях риска. Она умела ходить по грани между двумя правилами:

Не знаешь, что делать — не делай ничего.

Не знаешь, что делать — делай что-нибудь.

У нее это получалось дома в Калифорнии. У нее это получалось в Судане, и в Йемене. Теперь, у нее это получилось здесь, над Морем Нези.

Есть еще одна грань: доверие к напарнику. При неполной информации о нем, увидеть предел его компетентности, доверять до этого предела — но не дальше. Сейчас шестое чувство подсказало Кэми, что Квики понимает обстановку, и она доверилась ему…

…В следующую минуту вертолет влетел в бешеный круговорот истребителей, и Кэми заподозрила, что шестое чувство зло пошутило с ней. Но все «крабиксы» прошли без проблем на безопасной дистанции — четко, как при отработанном трюке для авиа-шоу. Казалось, они вот-вот своими мощными серповидными винтами на клешнях, зацепят легкий вертолет, хотя сближение ни разу не стало теснее, чем на 20 метров. А с точки зрения моряков, наблюдавших события с палубы «Гичигами», этот вертолет каким-то волшебным способом летел по сложной кривой сквозь плотный рой истребителей. Он танцевал в воздухе, как маленькая крылатая фея среди тяжелых неуклюжих жуков. Со стороны трудно было оценить реальный риск этого авиа-слалома — лавирования между стремительно и, казалось, непредсказуемо движущимися тяжелыми препятствиями.

Вертолет сделал полный облет, очертив замысловатую циклоидальную петлю вокруг лайнера «Океазис», затем ушел по направлению к USS «Гичигами», остановленному и дрейфующему на дистанции около двух миль от лайнера…

…Майор Коттонс шумно выдохнула, и сердито заявила:

— Квики, ты долбанный ковбой!

— Кэми, что не так? — дружелюбно-удивлено спросил техник-стажер.

— Сам догадайся!

— Ну, если ты насчет риска…

— Да, черт побери!

— …Так ведь ничего не случилось, — договорил он, и обаятельно улыбнулся.

Кэми Коттонс снова шумно выдохнула, и посмотрела на свои пальцы сжатые вокруг штурвала (точнее: ручки управления циклическим шагом винта).

— Квики, ты видишь, что у меня с пальцами?

— Да, ты напряжена. Но это пройдет. Или, если хочешь: передай управление мне.

— А ты можешь управлять вертолетом?

— Ну, я ведь долбанный ковбой.

— Ответ уклончивый, — прокомментировала майор.

— Просто, это долгая история, — пояснил техник-стажер, и хитро подмигнул.

— Ладно, расскажешь в другой раз, — согласилась она…

…И вдруг обнаружила, что пальцы уже не напрягаются помимо ее воли. Афтершок от пережитого сверхнормативного риска с удивительной быстротой исчез и, кажется, это случилось не без влияния Квики МакКои. Что-то такое было в этом 17-летнем маори.

Возвращение на «Гичигами» превратилось в маленький триумф майора Коттонс. Там моряки расценили ее полет вокруг мафиозного лайнера сквозь рой истребителей, как своеобразную победу: «наша майор-пилот утерла нос пижонам-нези и их крабам». По обычаю триумфа на корабле, Кэми Коттонс была вынесена из кабины на руках, затем подброшена над палубой семь раз, и отнесена в кают-компанию, где усажена за стол. Теоретически, в тему была бы бутылка шампанского, но антиалкогольное правило не допускает таких вещей на борту в ходе миссии. Поэтому, старший матрос-кок Фрэнки Лаланде — девушка с побережья штата Луизиана, с карибскими корнями (как и Кэми Коттонс) создала экспромт: триумфальный артефакт из взбитых сливок, шоколадной стружки, клубничного джема, и полуфабрикатов-блинчиков для пиццы. При всей этой грубовато-веселой суете, Квики МакКои как-то остался в тени, хотя, майор Коттонс, в соответствие со своим представлением о справедливости, громко объявила за столом: