Александр Розов - Апостол Папуа и другие гуманисты III. Эйекатль

— Я узнал цитату, — сказал министр обороны, — но там, в книге, было Пять Семей.

Хьюго Ледроад утвердительно кивнул.

— Экономику Нью-Йорка тех времен контролировали пять семей сицилийской мафии. Аналогично этому, экономику современных Филиппин контролировали девять семей китайской мафии, известной также, как Южные триады, или мафия хуацяо.

— Ваш коктейль, Том! — объявила Сайра Джеймссонсон, и поставила перед министром обороны высокий стакан с темно-пурпурной жидкостью.

— Спасибо… — он выполнил пробный глоток, и…

…Чуть не задохнулся от обжигающего удара по языку, небу и горлу.

…— Oh fuck!.. Я хотел сказать: это действительно чертовски взбадривает!

— Я рада, что вам понравилось, — невозмутимо сказала экс-лейтенант.

— Сайра, — окликнул Бергхэд, — скажи: чем отличаются Пять Семей и Девять Семей?

— Поддержкой властей исторической родины, — моментально ответила она.

— Верно! Власти Италии не поддерживали сицилийскую мафию в Нью-Йорке, а власти Красного Китая негласно поддерживают мафию хуацяо в странах ЮВА. За счет такой поддержки, Девять Семей на Филиппинах сконцентрировали бизнес-капитал около 50 миллиардов долларов, и заняли доминирующие высоты в экономике страны, значит, в политике тоже. Они могут манипулировать избирателями и профсоюзами, и могут, при желании, сменить власть в Маниле на более сговорчивую для себя.

— Все в прошедшем времени, Рэй, — поправил экс-начальник разведки флота.

— Верно, — согласился экс-командующий флота, — утром 30 декабря в китайском поясе, Девять Семей перестали существовать. Ты четко подметил, Хью, что филиппинскому президенту Окирито было сделано предложение, от которого он не мог отказаться. Но соглашаться он не хотел, и поэтому сделал так, что не с кем стало соглашаться.

— Убейте их всех, чтобы некому было после упрекать меня, — добавил Ледроад.

Бергхэд снова улыбнулся, и снова прокомментировал:

— Это была цитата из дворцовой речи Карла IX накануне Варфоломеевской ночи.

— Но — заметил Томпсон, — в официальном коммюнике МВД Филиппин говорится, что мафиозные лидеры арестованы, и не более.

— Разумеется, — ответил Ледроад, — это ведь официальное коммюнике, и там все должно соответствовать закону. Сначала сообщается об арестах, а затем, когда пыль уляжется, постепенно сообщаются детали, чтобы итог выглядел пристойно. Конечно, умолчания сработали только для своей публики, а властям КНР быстро стала известна настоящая картина. Понимая, что в КНР не обрадуются, Окирито воспользовался помощью своих восточных соседей, чтобы заранее нарисовать над Южно-китайским морем такое SMS пекинским мечтателям, которое невозможно игнорировать.

— Космический атомный взрыв? — вопросительно уточнил министр обороны.

— Да. Еще, образец толкования на случай непонятливости Пекина, — добавил Ледроад и, цапнув с края стола свежий номер «Times», торжественно процитировал два абзаца:

Президент Суверте Окирито отметил: Филиппины привержены принципам мирного сосуществования с соседями и взаимного невмешательства во внутренние дела.

Министр обороны в рапорте президенту отметил, что аэрокосмические силы страны способны сегодня отразить любую атаку, и обрушить небо на голову агрессора.

Томпсон сделал маленький глоток «Проклятия черной жемчужины», и сообщил:

— В утренней оперативно-аналитической сводке CIA отмечено, что Пекин не позволит Маниле так демонстративно урезать красно-китайскую сферу влияния в ЮВА. Лично директор Лайтман уверен, что пекинские лидеры в такой ситуации должны, согласно доктринам конфуцианства, сохранить лицо, не считаясь с издержками.

— Лонгинус Лайтман… — иронично-задумчиво отозвался Бергхэд, — …Еще одна чудная кадровая находка нашего дальновидного президента Дарлинга. Как давно профессор Лайтман сменил кафедру в Йельском Университете на кресло директора CIA?

— Около трех недель, — ответил Томпсон.

— Какая чудная находка… — повторил Бергхэд, и повернулся к Ледроаду, — … Хью, что скажешь о профессоре Лайтмане, как о руководителе центральной разведслужбы?

— Знаешь, Рэй… — тут Ледроад сделал паузу, чтобы приложиться к бутылке пива, затем поставил ее над столицей КНР, и продолжил, — …В нашем с тобой возрасте, вроде бы, некорректно называть кого-то: «старый пень», но сейчас я, все-таки, сделаю это. Итак: профессор или директор Лонгинус Лайтман — старый пень. Вероятно, там, в Йельском Университете, может преподавать политическую историю этот старый пень, набитый штампами времен Корейской войны и маккартизма…

— …Хью, ты что-то путаешь, — перебил Бергхэд, — ведь Лайтману меньше 90 лет. Он не может помнить Корейскую войну и маккартизм.

Бывший начальник разведки флота выразительно покрутил пальцами над макушкой.

— Да, Рэй, ты прав: он сам не помнит этого. Но он ученик Збигнева Бжезинского.

— Бжезинский был великим человеком, — заметил Бергхэд.

— Да, Рэй, — снова сказал Ледроад, — но знаешь что: Чингисхан был еще более великим человеком, однако это не основание, чтобы сейчас практически следовать принципам глобализации, придуманной Чингисханом… Сайра, что ты так удивленно смотришь?

— Хью, это странно… — тут девушка развела руками, — …Чингисхан жил очень давно, а глобализация придумана в 1990-х, когда мы выиграли Первую Холодную войну.

— Знаешь, Сайра, ты отчасти права. Та глобализация, с которой мы сейчас имеем дело, придумана тогда. Но идея глобализации, как всемирной гегемонии с центром власти в Каракоруме или в Нью-Йорке, придумана Чингисханом в середине XII века, и развита Бжезинским в середине XX века. Эта идея обосновывалась политической философией Конфуция, созданной в V веке до Новой эры, и сильно устаревшей даже для Китая. За последние 2500 лет, власти Китая стали слегка практичнее. Рассуждения профессора Лайтмана, что Пекин попробует сохранить лицо гегемона Азии, даже жертвуя своими геополитическими перспективами в Тихоокеанском регионе, это кабинетная чушь.

Томас Томпсон напряженно побарабанил пальцами по краю стола.

— Хьюго, а какой ваш прогноз развития Филиппинского кризиса?

— Какое развитие? Чтобы кризис развивался, надо сначала, чтобы кризис возник.

— Но, Хьюго, ясно ведь, что в отношениях Китай-Филиппины возник кризис.

— Кто сказал? Телевизор? — иронично поинтересовался Ледроад.

— Это была цитата из фильма Фридкина «Правила боя», — проинформировал Бергхэд.

— Для Пекина, — продолжил Ледроад, — нецелесообразно признавать кризис. Также для Манилы нецелесообразно признавать кризис. Следовательно, кризис не возник.

Возникла пауза. Молодой министр обороны снова побарабанил пальцами по столу.