Александр Розов - Апостол Папуа и другие гуманисты III. Эйекатль

— Какая разница, Джейкоб? Вы бы не сделали, а Кэлхаун сделал.

— Ладно, Поул, — тут полковник снова постучал кулаком по колену, — что случилось, то случилось. Но мы оба хотим, чтобы три тысячи парней вернулись домой живыми.

— Да, это верно. И что дальше, Джейкоб?

Полковник Хардинг глубоко вдохнул и резко выдохнул.

— Дальше вот что. Вы умеете управлять кораблем, и вы лучше, чем я знаете, что здесь происходит. У меня неявный приказ вмешаться, если на берегу будет мятеж. Но меня настораживает эта неявность. Штаб операции не хочет приказывать прямо. Значит, на берегу творится муть, непонятная для них. Давайте решим, как поступить правильно.

— Так, — сказал Бэйкон, — а идея не двигаться без четкого приказа вам не нравится?

— У меня есть принципы, — ответил полковник морской пехоты.

— Тогда мы фатально влипли, — прокомментировал отстраненный капитан-коммандер.

— Поул, у вас есть какая-то угрожающая информация о противнике?

— Разумеется, есть, Джейкоб…

Тут Поул Бэйкон сделал паузу, и уточнил свою предыдущую фразу.

— …У меня есть информация о противниках. Они структурированы наподобие этакого водоворота в чашке, где кто-то крутит ложкой, размешивая сахар. Тот, кто крутит, это политическая фракция, вроде того. Там наш чудной новый комфлота генерал Кэлхаун, сенатор Эбигэйл Бонстрейт от Гавайев, Мэттью Перкис из спецслужбы Министерства Энергетики, и нефтяное лобби — американское, аравийское, малайское, и бразильское.

— Ты о чем сейчас? — не понял полковник морпеха.

— О чем ты спрашиваешь, — пояснил капитан-коммандер, — это наш главный противник, который крутит ложкой в чашке, и создает водоворот, куда втягиваются вся муть. Так случается каждый раз, когда ложка попадает в руки политических придурков. Все уже происходило по такому сценарию в Афро-азиатском регионе. Сначала красивые слова насчет демократии, затем силовая перетасовка местной верхушки, выдвижение всяких фриков на троны, и ненависть всех, кто задет этим финтом. Дальше эскалация войны в любом смысле. Война расползается на полтора континента от Бенгалии до Марокко, и противник уже не какие-то экстремисты-повстанцы, а чьи-то армии регулярного типа, имеющие снабжение, грамотное управление, разведку, и боевую технику всех видов.

Джейкоб Хардинг снова постучал кулаком по колену, и предложил:

— Ты давай подробнее про армии регулярного типа в нашем случае.

— Как тебе объяснить подробнее? Ты знаешь историю по Одиссея и циклопа?

— Знаю. Одиссей подпоил циклопа, выбил ему единственный глаз, и украл всех овец.

— Да, Джейкоб. Так и было. Причем циклоп даже не знал имени врага. Он считал, что человечка зовут Никто. В следующей серии слепой циклоп бегал по острову и кричал: коварный мелкий Никто хитростью и обманом лишил меня зрения и имущества!

— Погоди, Поул, а при чем тут эта сказка?

— Может, не при чем. Только вот где наш глаз? Где оптический спутник Palantir-137, от которого зависели точные разведданные о диспозициях на этом оперативном театре?

— Ты что, Поул, намекаешь на скрытое участие нези?

— Просто, я рассуждаю, — пояснил Бэйкон, — не совсем ясно, где заканчивается интерес мафии Великой Кокаиновой Тропы, и начинаются национальной интерес Меганезии.

— Значит, все-таки, нези! — сделал вывод Хардинг.

— Джейкоб! Ты не понял! Нези вторичны! Первична та ложка, которую кто-то крутит в сальвадорской чашке, свинячит всему местному бизнесу, и почти всем жителям. Если хочешь знать: сальвадорский криминальный синдикат не хотел, чтоб сюда лезли нези, потому что нези подавляют рэкет, ростовщичество, и торговлю людьми. Но эта ложка обрушилась на синдикат, и вынудила идти на поклон к нези, и еще к кому-то, кого мы вообще не знаем. Мы торчим тут, как сайберский ежик в тумане, без разведданных, и дожидаемся удара по морде. Только тогда мы, возможно, поймем, от кого эта плюха.

— Ладно, Поул, допустим, мы в жопе. Что ты предлагаешь делать конкретно сейчас? И предлагай быстрее, потому что сейчас начнет звонить Кэлхаун, и требовать, чтобы мы немедленно взяли порт под контроль для поддержки Панамериканской полиции.

Капитан-коммандер растопырил ладонь над столиком, покачал пальцами, и спросил:

— Поддержки против кого?

— Черт знает, — полковник пожал плечами, — ты прав в том, что регламентная разведка в оперативном секторе не проведена, и штаб работает по слухам. Появились слухи, что повстанцы готовят провокацию в порту, возможно — поджог нефтяного терминала, где припаркованы два танкера рядом с береговыми емкостями. Поэтому порт закрыт, все цивильные выдворены за периметр, и обычная охрана заменена специальным полком Панамериканской полиции. Но этого мало, как полагает штаб. Нужны еще мы.

— Мой совет: тяни время, Джейкоб, — спокойно сказал капитан-коммандер, — тяни всеми способами. Пусть, наблюдатель заметит в воде по курсу объект, похожий на мину.

— Тянуть время для чего? — спросил полковник.

— Просто, тяни. Потому что противник играет с нами в кошки-мышки. Я чувствую.

— Я тоже, Поул. Вот ведь дерьмо какое…

…Вот тут как раз случилось дерьмо. Чтобы оценить масштаб этого дерьма, требуются пояснения. В то время, как на борту USS «Делавер» полковник и капитан-коммандер обсуждали ситуацию, сама ситуация развивалась. Два десятка беспилотных бипланов-бабочек, взлетевших с карманного авианосца Шоколадного Зайца в первой атакующей волне, поодиночке достигли точек сброса груза. Они были незаметны, а точнее: они не отличались на радарах от обычных самолетов малой авиации Перешейка, летающих с одного короткого аэродрома на другой. Визуально же они были невидимы в темноте.

Их грузами были, как уже говорилось, стеклопластиковые цистерны 5x10 футов. Они содержали дивинил: обычный полупродукт для производства синтетического каучука. Дивинил под повышенным давлением остается жидким при комнатной температуре, и достаточно сбросить давление, чтобы он вскипел и смешался с воздухом. Такая смесь крайне взрывоопасна, и тротиловый эквивалент дивинила примерно 12, хотя с низкой бризантностью. Результат от взрыва одной цистерны примерно такой:

Полное разрушение обычных капитальных зданий в радиусе 150 метров;

Сильные повреждения капитальных зданий в радиусе 300 метров;

Пожары и разрушение легких конструкций в радиусе 600 метров.

А визуальные эффекты для наблюдателей на безопасной дистанции почти те же, что в случае многократно воспетого киностудиями всех стран взрыва атомной бомбы.

Матрос-наблюдатель на топ-бридже USS «Делавер», увидев пока беззвучную красоту ослепительной огненной сферы размером, как казалось, в полнеба, резко ткнул кнопку боевой тревоги, и закричал в интерком: «Вспышка справа! Все под броню!»…