Ирина Лем - Ошибка Синей Бороды

- Чем это тут воняет? – не замедлила спросить Жаннет.

- Козлом, - не замедлил ответить хозяин.

Козла в шатре было не видать. Жаннет удивленно посмотрела на Каддафи: он себя, что ли, имеет ввиду? Самокритично, однако.

- Нет, просто шатер из козьей шерсти сделан. Он новый. Вчера закончили ткать, дух еще не выветрился. Разве вам не нравится? Зря. Запах самый экологически чистый, натурально-природный. Вам когда-нибудь бабушка носки из козьей шерсти вязала?

Не вязала! - захотелось раздраженно рявкнуть. Не было у Жаннет ни вяжущей бабушки, ни козьих носков. К сожалению. Или к счастью. Не пришлось ей вонь экологично-козлиную вдыхать, из-за которой сейчас испытала всплеск агрессивности. Ко всем окружающим предметам сразу: воняющим, мозоленогим и однофуражковым.

Да, не пахло романтичностью в шатре, хоть и был он просторен, примерно двадцать четыре квадратных метра. Жаннет точно определила: внутренняя площать шатра соответствовала размеру гостиной в доме ее родителей.

Попеняла на Каддафи про себя: хоть бы розовой водой побрызгал перед тем, как гостей приглашать! Или без приглашения с ними через стенку заявляться. Вон верблюд и тот удивился. Интересно, в этом экологическом шатре жирафы имеются? Надо спросить, пока он другую тему не завел.

- А жирафы...

- Жирафов не держу. А почему вы про них вспомнили?

- Они симпатичнее верблюдов выглядят.

- Зато не так полезны для человека, особенно для бедуина, - парировал ливийский лидер. - Но вы проходите, присаживайтесь. Отдохните с дороги, устали, небось.

Радушным, широким жестом Каддафи показал гостье на парчовые, переливающиеся подушки разных размеров и стилей: квадратные, продолговатые, круглыми валиками, плоскими блинами, с бахромой, кружевами, расшитые стеклышками, бисером, рисунками горных ландшафтов и тд. Они были продуманно-хаотично разложены на полу в стороне, противоположной питьевому корыту.

Хоть устала до смерти убегать от смерти, Жаннет не спешила принимать предложение. Сначала - поближе познакомиться с Каддафи, получше узнать как человека. Чисто для себя. Чтобы догадаться, чего ожидать: добра или его противоположности.

Сейчас он выглядел мирно, по-домашнему. Совсем не по-диктаторски. Попробовать заручиться его дружбой? Кто знает, с какими врагами Жаннет еще предстоит повстречаться.

- Почему вы в шатре живете? В отличие от остальных из компании гостей...

- В отличие от остальных я происхожу из другой части света, - перебил Каддафи. - Также из другой национальности, другой веры, другой манеры одеваться. Никому не доверяю, кроме близкой родни, включая верблюда. Я никогда не ночую в незнакомых местах, беру шатер с собой, когда хожу в гости, как сейчас, или с государственными визитами в разные страны езжу.

- И верблюда берете?

- И верблюда. И его жену. Она дает молоко в дороге, которое я пью свежим. Я всегда путешествую двумя самолетами, знаете ли. Один занимаю сам. Там оборудовано несколько важных помещений: мини-минарет с муэдзином, который призывает меня шесть раз в день сходить в мечеть, комната для омывания ног перед молитвой, персональный кабинет для общения с Всевышним, где имеется указатель на Восток и коврик под коленки, туалет, построенный по высоким технологиям, позволяющим не применять руки, походный шатер-спальня, ну и тому подобное.

Другой самолет нагружаю вещами, которыми привык пользоваться в обиходе. Беру с собой большой шатер для приема гостей, подушки, одеяла, ковры, перины, посуду, провизию на месяц вперед, а также поваров, докторов, массажеров, отряд телохранителей-девственниц и так далее. Двадцать тонн багажа. Он следует за моим личным авиалайнером.

- Для чего все это скоморошество?

- Скомо... что?

- Ну, балаган? – Жаннет обвела рукой пространство.

- Ошибаетесь, это не балаган, а шатер типа шапито, чтобы вам было понятно. Не путать с монгольским вигвамом и индейской юртой. – Каддафи посмотрел на гостью с подозрением: что-то кроется за ее любопытством и упрямством? - Еще раз предлагаю расположиться поудобнее.

И снова приглашающий на подушки жест.

20.

Приглашение присесть или прилечь выглядело заманчиво. Тем более, что возле подушек лежали подносы с едой и питьем. В украшенных синим орнаментом пиалах лежали изысканные фрукты: округлые, зеленые, похожие на фейхоа или папайя – в их классификации Жаннет была несильна. Более привычно ее европейскому глазу выглядели пластмассовые двухлитровые бутылки с колой чернильно-отталкивающего цвета.

Аппетитные слюнки вызывали знаменитые восточные сладости: белый рахат-лукум с зелеными фисташковыми орехами в теле, серая, рассыпчатая, маслянистая халва, светло-коричневый шербет со сливочно-помадным вкусом двух соротов – с орехами и без орехов, слоенно-воздушные корзиночки пахлавы, белая нуга с жареным миндалем внутри...

От одного взгляда у Жаннет засосало в желудке. Но – собрала волю в кулак. Набрасываться на деликатесы не стала. В ненадежном месте находится. Хоть стоит шатер обособленно, как государство в государстве, а все ж - внутри крепости Тиффож. Нельзя распускать слюни и забывать о бдительности.

Наученная недавним опытом с другими обитателями – русской помещицей и венгерской графиней - Жаннет не верила в бескорыстное гостеприимство восточного правителя.

С какой стати Каддафи будет принимать ее по-королевски, угощать по-всячески? Зачем он ее вообще сюда через стену протащил? Практически насильно, не спросив, не объяснив. Правда, справедливости ради стоит признать: его появление было очень кстати. Неизвестно, кто ожидал Жаннет дальше по коридору. Вернее, очень даже известно.

Все равно - не расслабляться. С этим гостем в роли хозяина нельзя панибратствовать. Он же мужчина. Вдруг захочет взять пример с Прелати?

От одного предположения Жаннет чуть холодный пот не прошиб. Поежилась. Нет, ненадежно на подушках располагаться. В положении «полусидя-полулежа» женщина расслабленна и беззащитна, над ней легко снасильничать.

Не доверяет она ему. Причина? Просто, без причины. Хоть не пытался Каддафи ее зубами укусить, когтями поцарапать или ножом порезать, но доверия не вызывает. Во-первых, потому что иностранец. Внешность у него подозрительная, не-европейская. Одет слишком странно, не по-парижски. Голос какой-то неэстетичный, гавкающий.

А главное - смотрит слишком требовательно, ну вылитый контролер в трамвае. Вроде она ему деньги за проезд через стену должна. Сумма незначительная, но он предполагает, что Жаннет не отдаст. Предполагает обоснованно - если честно.

Что-то подозрительное за всем этим кроется...

- Ничего не кроется, - обидчиво проговорил Каддафи. – Я без задней мысли. Только в гости пригласил. А вы уже целое обвинительное заключение про меня составили.