Дмитрий Гельфер - Серые будни богов

Мариса припомнила девятнадцатилетний Метонов цикл у древних греков. На пальцах объясняла связь солнечного года с лунными циклами. Что одно на другое без остатка не делится и как-то же надо эти «хвостики» выравнивать. Не факт, что рыжий хоть что-нибудь понял, но отвлекся это точно.

В свою очередь прослушала с десяток путаных мифов о похождениях местных богов в Васином исполнении. Он помнил лишь суть, забывал или путал имена, зато вставлял едкие комментарии и эпические истории превращались просто в анекдоты. Мариса хохотала до слез.

Мифы говорили о семейной паре старших богов, что создали этот мир. Рагос и Эмина. Они же свет и тень, они же день и ночь, они же солнце и луна. По справедливости сказать на языке местных аборигенов все эти понятия и обозначались их именами, а оттенки смысла задавались контекстом.

Далее в мифах говорилось про их тринадцать сыновей и дочерей, которые затеяли свару и дележ власти, стоило старшим удалиться от дел. Те оставили в своем ведении лишь небо, а наскучившую землю завещали детям. Наивные…

Легенды говорили про Флина, одного из тринадцати, что создал людей себе в помощь, наделив их разумом и магией. Он создал армию, которой еще не видел этот мир, и повел вырезать своих божественных братьев и сестер.

Дела у него пошли столь успешно, что старшие очнулись и посчитали необходимым вмешаться в конфликт. Они, как и подобает непутевым родителям, явились к финалу драки и надавали по шапке всем участникам. А затем навязали компромисс, установив строгую очередность правления, да еще и нагрузив заботами о созданной Флином расе людей. Самого Флина наказали особо: его время править наступает не каждый год. Когда жрецы объявляют такой вот, короткий год, считается, что Флин скитается среди людей под видом смертного, набираясь ума и смирения.

Мариса все никак не могла взять в толк, являются ли мифы о Флине и его родственниках сугубо местным творением или изначально при создании такого мира планировалась возможность влияния асимов и на этот аспект.

После полудня проснулся Крэйвен, и разговоры о местных религиях пришлось свернуть. Зато их успешно заменили рассказы иннола.

— Вы же вифели слефы пофара? — После сна у вчерашнего пленника улучшилось самочувствие, и прорезался зверский аппетит. Даже с набитым ртом он не переставал болтать. — Я ж понимаю, меня за одно это надо было казнить. Так ведь нет! Тебя, говорят, прибьем за то, что ты поганый маг.

— И это ненормально? — Марисе было очень интересно знать, но она боялась, что ее реакция покажется странной как для местной жительницы. — Мы мало путешествуем, может так много где.

— А я много где был и такого не встречал.

— Действительно странно. С чего это барон так взъелся на магов?

— Я так понял, ему Оракул напророчил смерть от руки мага. Только я узнал об этом уже сидя в камере.

— А кто этот оракул? Тоже какой-нибудь маг?

— Вы что, совсем в глуши живете? — Крэйвен опешил, и Мариса запоздало поняла, что с его точки зрения ляпнула глупость. — Кадай еще ладно, он память потерял, но вы то…

Время за неспешной беседой пролетело незаметно. Крэйвен оказался отличным рассказчиком, и до самого вечера они наслаждались моряцкими байками. Пару раз он начинал вещать о своих любовных похождениях, но вспоминал о присутствии Марисы, быстро комкал концовки и переключался на нейтральные темы. Зато достоверно узнали, что за мистическая цепь совпадений привела его и Кадая в темницу.

Когда солнце уже стало клониться к закату, вернулся Вереск.

— О! Наконец-то, — Вася моментально вернулся к непривычной мрачной сосредоточенности. — Что слышно? Что люди болтают?

— Люди вообще много болтают…

Вереск выглядел слегка пришибленным. Он странно косился на Васю с Марисой и даже сел к костру, выдерживая дистанцию.

— Это правда вы такую дыру в стене проделали?

— Мы, — Не стала отпираться Мариса. — Хотели аккуратно, но случайно вышло вот-так.

— Первый раз вижу, чтоб пара человек да эдакую громадину… Случайно, — Вереск поежился. — Да ежели кажный маг такое может…

— Не каждый. Большинство намного слабее, — Вася натянуто улыбнулся, и Мариса заметила, как он снова трет кончики пальцев. — Так что там слышно про Кадая?

— Про него никто не ведает, — Вереск виновато пожал плечами. — А так, многие болтают, что Айвар допек таки магов гонениями, и его решили капитально прижать. Сначала пожар, теперь вот стена. Кое-кто подумывает уехать из города, пока все не утихнет. Ярмарка закончится раньше срока.

— Эти слухи нам ни к чему, — Вася грубо перебил поток информации. — Ты про Кадая скажи! Неужели вообще никто ничего не знает? Ты хоть спрашивал про него?

— Обижаешь! Спрашивал, конечно. Даже к этому, черному ходил. Из Гардахара который. Единственно, что в замок не совался. У них там все на ушах, не до разговоров.

Вася вскочил и стал расхаживать туда-сюда перед костром, извергая такой трехэтажный мат, что Мариса покраснела. Запаса местных слов ему не хватало, но Васе не привыкать мешать имперский с языком реального мира.

— А вот еще странность, — Вереск видимо решил выложить всю добытую информацию. — Говорят, что Ленгмара… это племянник баронский. Так вот его похитили маги, что на замок напали.

— Чего?! — Вася аж споткнулся. Обменялся ошалевшими взглядами с Марисой и почти на полном серьезе выдал. — Это не я! Не мы, в смысле.

— Вот и я говорю, странный слушок. А ежели не вы, то кто? Племянник то и вправду пропал…

— Будь я племянником этого психа, — Вмешался в разговор Крэйвен. — Меня б и похищать не надо было, сам бы сделал ноги.

— Так, фиг с этим племянником, не до него, — Вася мотнул головой, отгоняя лишние мысли. — Ситуация не прояснилась и у нас ровно то же количество вариантов, что и утром.

— Первый и самый вероятный — его казнили, — Напомнила об очевидном Мариса. — И нас кое-где заждались…

— Послушай, — Вася устало сел перед ней на корточки и даже взял за руки. — Я в любом случае уйду, ты же сама видела, что мне пора… А ты можешь остаться. Даже если шанс минимален — это шанс! Его надо проверить. Ты понимаешь?

— Нет! Нет и еще раз нет, — Рыжий говорил это все крайне серьезным тоном и от этого у Марисы внутри еще туже сворачивался холодный комок страха. — Даже не проси!

— Я не прошу. Я — умоляю! — Что это в его глазах? Слезы? — Он мне как брат, понимаешь? Я до последнего буду надеяться…

Повисла настолько давящая тишина, что Марисе казалось, сердце стучит оглушительным набатом. Время выключили. Нет теперь такого понятия, все погрузилось в липкое безвременье. И мысли, тяжелые, неуклюжие. Что если он действительно прав? Что если она отказом убьет тот самый призрачный шанс?