Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

Слова Эмариса повлияли на князя. Однажды утром Левмир обнаружил у дверей своих покоев большой сундук, в котором нашел десяток перемен одежды, на этот раз выдержанной в темных тонах, и множество золотых изделий — от монет до украшений, названия которым он не знал, да и знать не хотел.

— Вот это да! — восхищенно выдохнула вездесущая Рикеси. — Какой вы счастливый!

Левмир в ответ повесил ей на шею золотую цепочку с красивым камешком почти черного цвета.

— А зачем это все мне? — пожал плечами Левмир в ответ на возражения покрасневшей девушки. — Не самому ведь носить. Здесь меня кормят, а на Западе сейчас на золото ничего не купишь.

— У вас же есть любимая девушка! — нахмурилась Рикеси, старательно пряча цепочку под одежду. — Разве ей не будет приятно?

Левмир попытался представить И, с восторгом перебирающую драгоценности, и… у него получилось.

— Вот-вот! — закивала Рикеси. — Так что берегите сундучок, а я побежала, дела у меня.

Рикеси унеслась, спасая подаренную цепочку, а на ее место тут же пришла Айри. Окинув содержимое сундука придирчивым взглядом, она изрекла:

— О, мое приданное? Блеск! Поехали в город, напьемся.

Левмир опешил, не зная, против чего возражать первым делом. Новая Айри немного его пугала. Внутри девушки теперь постоянно бушевал огонь, и как он вырвется наружу, предсказать было невозможно. Айри как будто родилась вампиром и всю жизнь ждала, пока ей об этом напомнят.

Растерявшись абсолютно, Левмир осторожно начал разговор о приданном уже в карете, несущей их с Айри в город — напиваться.

— Я ведь уплыву на Запад, — сказал он, глядя в окошко.

— Да, конечно, я слышала, — отозвалась Айри. Она жонглировала семью золотыми монетами и как раз подумывала добавить еще парочку. — Надо же, раньше только пятью получалось!

— Ты ведь не отправишься со мной? — робко продолжил Левмир. — Кто-то должен остаться управлять княжеством.

— Ну разумеется, я останусь и буду тебя ждать. — Айри довела число монет до десяти. — Побеждайте своего Эрлота и возвращайтесь. Съездим в город, напьемся.

— Вот как раз о возвращении… Ирабиль…

— Об этом не волнуйся, — перебила Айри. — Здесь ты можешь иметь хоть триста жен по закону. Если хочешь, за время твоего отсутствия я выстрою для нее отдельный дворец. У принцессы Запада будет полный достаток, собственный штат прислуги и, возможно, доля от налогов. Мы весело будем жить здесь. Может, даже как-нибудь съездим все вместе в город, напьемся.

Закрыв глаза, Левмир попытался представить переезд И на Восток. Не сумел. Зато представил, как говорит ей обо всем этом. Вот сверкают зеленые глаза, сжимается острый кулачок… Да, так все и будет. Потом, когда у него зарастут все переломы, настанет черед слез, извинений и клятв.

Карету тряхнуло, Айри сделала неверное движение и монеты рассыпались по полу.

— Ах, какая жалость! — всплеснула руками княжна. — Я совсем забыла, что ты передал мне кровь, и я тебе теперь все равно что дочка. Увы, ничего не выйдет. Нет, ты, конечно, можешь привести ее сюда, и дворец я построю, мне не сложно. Мы можем даже напиться, но не целовать тебе уст моих сахарных, не погреться тебе у огня моего…

Айри прятала лицо, усердно собирая с пола монетки, но, когда подняла последнюю, выпрямилась, и сдерживаемый смех вырвался на волю.

Левмир с облегчением улыбнулся.

— Ты шутишь, — сказал он. — Я уж думал…

— Рикеси была права. Ну как так можно? Если даже я тебя, после всего, что было, могу поколебать… Знаешь, на месте Эрлота я бы выставила против тебя какую-нибудь девчонку. Она проведет с тобой две минуты, и война закончится. Учись сражаться, Левмир. Бой — это не только когда у тебя палаш в руке.

Говоря, она коснулась его ладони, заглянула в глаза. Левмиру стало стыдно. Действительно, о чем только что думал? Ведь нет, да и быть не может между ними тех прежних чувств.

— Ты слишком мудрая, чтобы я считал тебя дочерью. — Левмир сжал пальцы Айри, погладил ее ладонь. — Будь мне сестрой.

— Как скажешь, братик, — кивнула Айри.

— Ну, так… Куда же мы в таком случае едем?

— Ах, я не сказала? В одну паршивую забегаловку, где подают неплохое вино, как говорят в трущобах. Видишь ли, ты сам говорил, что мне нужно учиться пить кровь, и я хочу начать сегодня. Но кусать людей на трезвую голову… — Айри содрогнулась. — Нет, давай начнем с чего-нибудь приятного.

Проезжая рынок, они услышали грохот и вдвоем, как дети, приникли к одному окну. Черный храм Реки окружили странные деревянные конструкции. Что-то в них двигалось, раздавались удары, и стены храма осып а лись.

— Стенобитные орудия, — пояснила Айри. — Тараны. А я бы пригнала баллисты.

Голос ее звучал зло, но когда Левмир повернул голову, увидел, что княжна улыбается. А по щекам текут слезы.

Глубоким вечером, когда, засветив многочисленные свечи, князья устроились в одном из залов, чтобы обсудить структуру будущей совместной армии, Эмарис, также сидевший за длинным столом, застонал и спрятал лицо в ладонях. Спросить его о причинах такого отчаяния никто не успел — в окно ворвалась стая летучих мышей.

Князья, большая часть которых знала, что это может означать, повскакали с мест, но летучие мыши вели себя миролюбиво. Описав круг над столом, они, все как одна, упали возле дальней стены и превратились в Айри, которая взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие.

— А все-таки я первая! — каким-то не своим голосом воскликнула она. — Слышишь? Ах, не слышишь…

Тут в окно влетела еще одна стая, которая повела себя схожим образом, и вскоре возле Айри очутился Левмир. Ему, чтобы не упасть, пришлось ухватиться за плечо Айри. Князья чувствовали запах вина. Эмарис — запах крови.

— Как прошло? — спросил он, глядя на Левмира.

Левмир окинул взглядом собравшихся князей и кивнул Эмарису — разговоры о том, чтобы научить Айри кормить свою бессмертную сущность, возникли несколько дней назад, и сейчас Левмир прекрасно понял, что имеет в виду Эмарис. Все прошло отлично.

— Ты говорила, здесь никого не будет! — повернулся Левмир к спутнице.

— Да? — удивилась та. — Что-то напутала.

— Айри! — Князь Торатис поднялся, опираясь кулаками о стол. — Неужели обязательно вести себя таким образом перед нашими уважаемыми соседями?

Он вздрогнул, когда дочь смело и спокойно встретила его взгляд и неуклюже присела, изобразив нечто вроде реверанса. В облегающем платье ее жест выглядел так потешно, что князья негромко рассмеялись, некоторые даже похлопали в ладоши.

— Прошу простить, великий князь, — пробормотала Айри. Она успела запустить сердце, и язык с каждым мигом заплетался все сильнее. — Должно быть, я и вправду позволила себе лишнего. Но позвольте лишь сказать, что на вашем собрании явно кого-то недостает. Вот я вам его и привела. А за сим — разрешите удалиться.