Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

— Война с людьми? — пробормотал Глардот.

Граф Кэлпот поморщился.

— Я боялся, что ты это скажешь, но я тебя не виню. Видишь ли, пока речь идет о той горстке, которую они похитили, войной это называть нельзя. Люди все-таки сидят под охраной, и не со всеми удастся провернуть такой же фокус, как с Модором. Но когда мы пойдем в Кармаигс — придется смириться с этим — мы потеряем многих. Караван уязвим. Это доказали партизаны, среди которых не было ни одного вампира. На что способны эти же партизаны, которых возглавят двое могущественных Вечных?

Его бледные руки споро окружили два орешка кучкой других, помельче.

— Все равно это не та сила, о которой стоит беспокоиться всерьез, — подал голос Леррат. На этот раз граф на него посмотрел.

— А ведь верно — не та, — кивнул он. — Рассказать тебе о силе, малыш? Ты прошел подготовку, ты считаешь себя воином, ты спокойно отнесся к тому, что вынужден прислуживать барону, который, как боец, мизинца твоего не стоил. И ты думаешь, что мир сложен именно так. Да только все иначе. Я — перворожденный вампир, и моя память хранит две Великих Войны. Собери здесь всех воинов Туриудса и заставь их на меня напасть — битва будет жаркой. Но в конце живым останусь только я. А я — ничто против Эрлота. Я ничтожно мал даже против Атсамы, хотя она и не вышла из Реки, а приняла дар перворожденного. А эта пара, что развлекалась здесь, преисполнена таких сил, играть с которыми не стоит никому. Запомните раз и навсегда. В схватке вампиров все решает поединок. Тот, кто считает иначе, либо трус, либо глупец. Неважно, сколько у тебя воинов. Важно насколько силен самый лучший из них, потому что в конце только он останется защищать тебя. Люди меня не беспокоят, Леррат. Ты прав, это не та сила. Меня беспокоят те, что поставили свои силы на службу людям. И я пытаюсь разобраться, чего же они добиваются сейчас. Куда идут? К чему стремятся?

Чуть в стороне граф выложил еще одну композицию. Один крупный орех в окружении мелких.

— Вот к чему я пришел, — сообщил он Глардоту. — Ратканон. Сила этого человека не поддается осмыслению. Он превосходит среднего вампира. В битве один на один без магии одолеет любого из вас. Быть может, надо было убить его сразу, но он столько успел натворить, что заслужил казни в Кармаигсе. Он надежно заперт в фургоне из стали на моей крови. Его охраняют два десятка прекрасных воинов. Но теперь, зная о том, что произошло здесь, я думаю: а достаточно ли хорошо охраняется Ратканон?

Граф откинулся на спинку стула и посмотрел в глаза Глардоту. Голос изменился, стал резким. Закончились рассуждения, граф Кэлпот отдавал приказы:

— Вы двое отправитесь с закатом вслед фургону. Представитесь командиру отряда и скажете, что прибыли укрепить защиту. Не задавайте глупых вопросов. Итак, двадцать два серьезно обученных бойца против двух вышедших из Алой Реки. Не сказать, что серьезное преимущество. Однако вы летите туда не пополнить число, а доставить это.

Граф наклонился и вытащил из-под стула саквояж — такой же, в каких раньше носили кровь из центров донаций. Глардот отрешенно вспомнил, как однажды сумел украсть такой и долго пировал, довольный жизнью. Давно, задолго до того как набрался смелости выйти из тени.

— Здесь моя кровь, — спокойно сказал граф. — Кровь перворожденного, кровь древних Драконов, воды Алой Реки. Каждому из вас достанется по две пробирки. Каждая примерно на полчаса сделает вас — мной. Постарайтесь использовать их с умом. И помните: ваша задача — узнать границы.

— Границы? — нахмурился Леррат. — Какие? О чем…

— Леррат, — тихо осадил его Глардот. — Молчи.

Он понял все еще до того как оказались произнесены слова. Их посылают не защитить фургон. Нет, граф просто хочет выяснить, способны ли два десятка действительно могучих вампиров одолеть двух вышедших из Реки. Если одолеют — прекрасно. Если нет — доложить Эрлоту. Это — важные сведения, на основе которых можно строить стратегию и делать далеко идущие планы.

— А поч… — Глардот оборвал сам себя. Почему не послать армию побольше? Глупый вопрос, только что ведь все объяснили. Потерять два десятка — не страшно. Две сотни — это уже перебор. Если уж задавать вопросы, так не о своей шкуре, а о тех, кто тебе вверен.

— Простите, — наклонил голову Глардот. — Я понял приказ, господин. Осталось лишь одно…

— Ты беспокоишься о своем отряде, — перебил Кэлпот. — Похвально. Что ж… Вампиры, у которых не осталось ничего…

— Многие из людей барона вернулись, и…

— И прекрасно расположились в моих бараках. Они не доставляют мне ни малейшего беспокойства, барон Глардот. Итак, о твоих бойцах… Я освобождаю их от данной присяги. Отныне они — мои вассалы. И если хотят получить свое — пусть сделают то, о чем мечтают. Скажи, что я даю разрешение. Быть может, им удастся отбить немного людей.

Глардот помолчал, подбирая слова.

— Должны ли они знать то, что знаю я?

Граф пожал плечами.

— Сам реши. Того, что знаешь ты, не знает сейчас даже твой друг.

Глардот покосился на Леррата, который старательно скрывал недоумение. Небьющееся сердце заныло непривычной болью. Той самой, что и три дня назад, когда со всех сторон летели плевки.

— Глардот, — мягко сказал граф. — Нельзя предать того, кто стоит ниже тебя. Запомни это. Того, кто ниже тебя, можно и нужно лишь использовать. Потому что если ты начнешь относиться к нему как к равному, закончишь как барон Модор. А теперь — идите. Все, что вы должны были услышать, здесь прозвучало.

Глардот встал, поклонился и подхватил саквояж. Граф больше не смотрел ни на него, ни на Леррата. Он смотрел на горку орехов на столе. Когда оба вампира, одолев озерцо света, растворились в саду, граф Кэлпот порывистым движением сгреб все орехи со стола и сжал их в ладонях. Хруст, переходящий в вязкое чмоканье. На землю закапали маслянистые капли.

— Так все и будет, — прошептал граф, начиная смеяться. — Так всегда все заканчивается.

Слуга, спешащий к беседке узнать, не нужно ли чего, замер в нерешительности, боясь показаться на глаза господину, чей безумный, истерический смех рассыпался по саду.

Свистящий с невероятной скоростью меч выкашивал густые ряды зеленых захватчиков. Эмарис, храня угрюмое выражение лица, торил просеку за просекой. Некоторые уже объединились в полянки. Идущий следом Левмир подбирал скошенную траву и бережно укладывать в скирд возле внезапно обнаружившегося сарая. Кажется, сам Эмарис удивился, когда после очередного взмаха мечом за стеной сорняков открылось дощатое строение.

В очередной раз повернувшись и увидев перед собой Левмира, Эмарис сорвался на крик:

— Хватит за мной ходить! Я все сказал, ты все услышал. Добавить нечего. Пошел вон отсюда.