Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

Странный звук привлек внимание Левмира. Опустив голову, он увидел кулак Эмариса. Кулак сжался так крепко, что кожа лопнула, меж пальцев текла кровь.

— Левмир, — тихо сказал Эмарис, отпустив летучую мышь. — Мы отправляемся на Запад.

Проходя под окном Ареки, Атсама метнула наверх яростный взгляд. Если этот вызов — ее рук дело, Атсама многое выскажет. Как самой этой дерзкой девчонке, так и ее господину.

В окне пусто, хотя створки раскрыты. Чем она там занимается? Опять корпит над дурацкой книжкой? Атсама фыркнула и отвернулась. Ей-то что? Будто других игрушек не хватает.

Вспомнив о своих фаворитах, Атсама поморщилась. Когда она с ними разговаривала? Пожалуй, что никогда.

Атсама вошла в крепость. Гулко зазвучали по камням подбитые сталью подметки ботинок. Сегодня герцогиня в суровых мужских одеждах и чувствует себя куда увереннее.

Эрлот поднялся навстречу герцогине с кресла. Привычный черный плащ сменил другой, серый, простого покроя, слишком просторный. Атсама нахмурилась, узнав плащ паломника. В таких одеждах баронеты уходили искать Монолит. В таком плаще когда-то покинул дом Освика Кастилос.

— Ты запутался и хочешь вернуться к истокам? — Слова сами сорвались с губ, Атсама будто перенеслась в прошлое, когда они стояли на одном уровне и могли бесконечно изводить друг друга такими вот горькими шутками.

Эрлот улыбнулся, и Атсама улыбнулась в ответ. Хотя бы этого не отнять — Эрлот никогда не задирал нос. В отличие от Эмариса, который, приняв бразды правления, тут же отрешился от всех и вся, Эрлот был и остался высокомерной сволочью, плюющей на условности.

— Собираюсь отлучиться на несколько дней, — сообщил король. — Узнал, что кое-кто приготовил мне ценный подарок, хочу встретить, чтобы ничего не пропало. В мое отсутствие ты будешь принимать решения.

Атсама развалилась в кресле, закинув одну ногу на подлокотник. Этот плащ, этот тон, в котором не звучало ни нотки пафоса, располагали к разговору по душам.

— Доверишь поиграть в твои игрушки? — задумалась Атсама. — Лестно. А если что-нибудь поломается? Мне бы не хотелось платить.

Эрлот сел напротив, посмотрел в глаза своей герцогине.

— Сколько мы уже знакомы, Атсама? — тихо спросил он. — С тех самых пор… Мы ни разу просто так не говорили. Почему?

— Потому что говорить не о чем, — отозвалась Атсама. — Наши души одинаковы. Наши страсти похожи. Твоя — война ради победы. Моя — война за выживание. Рано или поздно мы получаем то, чего жаждем, как сейчас: ты победил, а я — выжила. Поэтому нам нечего делить, поэтому ты можешь мне доверять. Поэтому я — твоя герцогиня, и на меня ты оставляешь Кармаигс. Я верно передала суть заготовленных тобой слов?

Эрлот развел руками.

— Сам не сказал бы лучше. Все верно. Только не до конца. Состоись этот разговор три года назад, я бы уже перешел к делам, но теперь…

Эрлот сделал паузу, и Атсама, сохранив невозмутимый вид, внутренне напряглась. Три года назад многое изменилось. Странно, что лишь сейчас она в этом призналась сама себе.

— Если я не оправдываю доверия — оставь Каммата. — Атсама поднялась, изображая спешку и равнодушие. — Не надейся, что ради сомнительной радости неделю управлять огромной тюрьмой я стану валяться у тебя в ногах.

Эрлот вскочил следом.

— Я не велел тебе уходить! — В голосе загремела угроза. Атсама остановилась.

— Так давай к делу, милый. С каких это пор ты стал таким болтливым?

Эрлот подошел к ней. На лицо вернулась улыбка.

— Атсама. — Он покачал головой. — Ты единственная, кто еще может и смеет вывести меня из себя.

Герцогиня кивнула, будто королева, принимающая извинения.

— Последние годы тебя что-то гложет, — продолжал Эрлот. — Какая-то мысль не дает покоя. Не расскажешь, в чем дело? И как это связано с моей фавориткой? Она называет ваши отношения «дружбой», ты знаешь об этом?

Атсама выдержала взгляд Смерти. Времени подготовиться хватило с лихвой.

— Ты проницателен, Эрлот, — сказала она. — Пожалуй, кое-что меня гложет. Скука. Да, родной, мне попросту скучно. После того как погиб Мэросил, исчез Варэлл, остались только два этих глупца, говорить с которыми все равно что биться головой о стенку. Теперь, когда все дозволено, трудно развлекаться по-настоящему. Потому я пытаюсь нарушать правила, которых никто не устанавливал. Да, я тесно общалась с девчонкой, и нашла этот опыт весьма занимательным. Вправлять мозги несмышленышу тоже бывает весело. Но если тебя это беспокоит…

— Пока нет, — перебил Эрлот. — Пока я удовлетворен твоими объяснениями. И, как только вернусь, предлагаю тебе охоту.

— Что? — Атсама моргнула от неожиданности. — Охоту? На людей? — Она расхохоталась. — Милый, ты что, хочешь проверить, могу ли я убить человека? Не превратилась ли в Освика?

Эрлот молча наблюдал ее веселье. Зал погружался во тьму, но сегодня господин не торопился зажигать свечи.

— О чем ты говоришь? — сказал Эрлот, когда наступила тишина. — Просто предлагаю развлечься. Но к делу. Все, что нужно знать, тебе расскажут поверенные бароны. Они завтра придут сюда…

— Ах, нет-нет, — воскликнула Атсама. — Здесь я не останусь. Я согласна поиграть в королеву, но только у себя дома. Эта крепость всегда меня раздражала.

Эрлот нахмурился. Он прекрасно понимал, отчего Атсама не любит крепость, точную копию той, что разнесли до основания во время битвы с Киверри. Но если даже он, более всех пострадавший, усмирил эту боль, то она должна бы справиться еще легче.

— Я надеялся, ты присмотришь за моей фавориткой.

— И я присмотрю, — кивнула герцогиня. — У себя дома.

Эрлот задумался.

— Ну же, милый, не вредничай. — Атсама осмелилась похлопать его по плечу. — Позволь девчонке сходить в гости. Обещаю, шалить не будем.

— Говори об этом с ней, — решил Эрлот. — Согласится — будет так. Нет — посидишь неделю здесь.

— Что? — Атсама ощутила, как чернеют ее глаза. — Я должна спрашивать у нее разрешения? Эрлот, отдай приказ, или я…

— Дружба — очень неприятная вещь, — усмехнулся Эрлот, когда Атсама не нашлась со словами. — Иногда приходится делать то, чего ты не хочешь, ради другого. Мне интересно, где я найду тебя, вернувшись. А теперь — прощай. Ночь начинается.

Атсама не успела возразить. Фигура Эрлота раскололась на два десятка черных летучих мышей, которые, описав круг под потолком, вылетели в раскрытое окно. Проводив их взглядом, Атсама с тоской посмотрела на лестницу.

Арека со стоном оттолкнула от себя книгу. Глаза болели, непонятные знаки резвились чехардой. Но постепенно Арека начинала понимать суть грамоты вампиров. Эти значки, в отличие от привычных глазу букв, сами по себе несли смысл, а не просто о нем говорили. Теперь, когда значки уже не приходилось разгадывать, сверяясь со словарем, Арека пугалась возникающих в голове картинок. Но вместе со страхом и страшным напряжением в глубине души просыпалась гордость: она — единственная из людей, кто сумел одолеть письмена вампиров!