Василий Криптонов - Потерявшие судьбу

Айри вскочила, пересекла комнату три раза. Три шага в одну сторону, три — в другую. Рикеси поворачивала голову вслед за движениями своей госпожи.

— Так и выскажите ему все! — стукнула кулаком по столу. — Без слез, спокойно, но с яростью злобной и холодной. Тогда или конец вовсе, или ухватится за ниточку.

Айри остановилась, глядя на Рикеси.

— «С яростью злобной и холодной»? Ты откуда такого нахваталась?

— Я три месяца в библиотеке пыль вытирала, — гордо заявила Рикеси. — Но давайте я Левмира приведу? А то он ведь и князю расскажет.

— Я не хочу его видеть, — отозвалась Айри. — Можешь так ему и передать. Я ничего не забыла? Ты же вроде моя служанка?

— Забыли! — Спрыгнув со стола, Рикеси подошла к Айри и заглянула ей в глаза. — Я к тому же ваша лучшая подруга, и сделаю то, что просит ваше сердце, а не губы. Вы ведь здесь будете?

— Конечно, — кивнула Айри. — Никуда не уйду.

Подняв сжатый кулак над головой, Рикеси выскользнула за дверь. Айри досчитала до десяти и вышла следом.

Дверь, отражающаяся в зеркале, отворилась, на пороге возникла Рикеси. На этот раз она подавила визг, закрыв рот руками.

— Неужели я правда такая страшная? — грустно спросила Айри, разглядывая свое отражение.

Нижняя губа, прокушенная до крови ради спектакля, чуть припухла, но Айри казалось, что она безобразно раздута.

— Во всю жизнь никого красивее вас не видела! — топнула ногой Рикеси. — Вы почему сбежали? Мы вас уже два часа ищем.

— И только сейчас решили заглянуть в мои покои?

— Третий раз захожу! Где вы до этого были?

— У Левмира, где же еще, — призналась Айри. — Как вы туда пошли, я — сюда, через лоджию.

— Через лоджию! — Рикеси всплеснула руками. — Какой стыд! Господин Левмир! Здесь она, бегите скорее, а то опять исчезнет!

— Теперь это глупо было бы, — заметила Айри, подперев ладонями подбородок. — Ладно, поймали. Бейте, радуйтесь.

— С превеликим бы удовольствием! — погрозила пальцем Рикеси, прежде чем уступить дорогу Левмиру.

Он вошел. Тихий и спокойный, как обычно. Вместо промокшего кафтана — серые, невзрачные рубаха и брюки. Айри узнала одежду Эмариса и мысленно закрыла глаза. Левмир уже отказывается от всего здешнего. Он уже на Западе.

— Хочешь попрощаться? — Айри перешла в наступление. — Давай быстро. Не надо рассказывать, какая я дура, как нелепо себя вела.

Левмир взял стул и уселся чуть позади Айри. Она смотрит в один угол зеркала, он — в другой. Молчание стало невыносимым.

— Может, я пойду? — Айри дернула плечами. — Тебе и без меня хорошо.

Она сделала вид, будто уходит, и только тогда заговорил Левмир:

— Может, для тебя это что-то значит: князь Торатис истребил всех, кто служил Алой Реке.

— Что? — Айри развернулась вместе со стулом.

— Он думал, что они тебя похитили. Теперь их нет, никого. В городе великий праздник.

Айри встала, с губ сорвался нерешительный смешок, но тут же лицо посерело.

— А Сэдрик? Шут?

— В темнице, как я понял.

Айри упала на стул, лицо спряталось в ладонях. Не плакала, нет. Скорее укрылась, чтобы о чем-то подумать в относительном уединении.

— Он тебя любит, Айри, что бы ни произошло между вами, — продолжал Левмир. — Сейчас люди, которых ты обдурила, у него в руках. Он убил сотни служителей из-за одного лишь подозрения, а тут — уверенность. Я хочу знать, есть ли тебе хоть какое-то дело до их судьбы.

Айри подняла голову, и Левмир подался назад, устрашившись ее взгляда.

— Пошел вон, — прошептала Айри.

— Я только…

— Уходи. Убирайся. Немедленно. Из комнаты, из дворца, из княжества — беги, пока я не вбила твои слова тебе же в глотку. Я просила не говорить о нем, но тебе, видно, плевать. Ты ведь герой, таинственный странник, рыцарь, влюбленный в прекрасную даму, и никакая сажа к тебе не пристанет. Всегда только вперед, везде только правда, а в глазах — солнышко путеводное. Вот и лети туда, где тебя ждут, такого. Забирай с собой замечательного князя. А меня оставь здесь, в грязи и темноте.

Говоря, она теснила Левмира, и когда он, споткнувшись о порог, оказался в коридоре, закрыла дверь. На этот раз повернула задвижку.

— Я не хотел обидеть, — донесся растерянный голос с той стороны. — Прости, если можешь, но я ничего не понимаю. Просто люди…

— Люди? — Айри рассмеялась. — Как же всем вам дороги эти люди. Да пусть они все вымрут в одночасье, и я вместе с ними — то-то радости будет!

Последнюю фразу она прокричала, срываясь на визг. Кулак врезался в дверь, оставив маленькую вмятину в твердой древесине. Айри бросилась на кровать, зарылась в подушки и закричала еще громче, но теперь крик утонул в пуховом плену.

Распустив гвардейцев, князь метался по тронному залу. Глаза, обычно спокойные, метали молнии, кулаки стиснуты. Сложив руки перед собой, Эмарис наблюдал за яростью правителя, стараясь не выразить ни одной эмоции.

— Ну и что я должен делать? — воскликнул князь, остановившись напротив Эмариса. — Эти выродки даже под страхом смерти продолжают нести чушь!

— Что говорят? — полюбопытствовал Эмарис.

Князь фыркнул, но бегать перестал. Взгромоздился на трон. Пальцы пробежались по золотому подлокотнику.

— Лучше бы ничего не говорили. Они, дескать, не знали, что Айри — моя дочь. Они ее даже не похищали. Она сама приплыла к ним на лодке и попросила помочь разыграть приятеля.

Эмарис кивнул.

— А тот попрошайка?

— Исчез, — махнул рукой князь. — Испарился сразу, как понадобился. Да и какая польза от него? Очная ставка между сумасшедшим нищим и пятью достойными рыцарями? Да Абайат меня на смех поднимет, если я так объясню свои действия.

Князь закрыл лицо ладонью. Исчез суровый правитель, теперь на троне смертельно уставший человек. Плечи его поникли, седые волосы, казалось, посерели еще больше. Эмарис смотрел на него и видел себя. Таким был и он четыре года назад. Измученный, истерзанный, обессиленный. Придя на Восток, думал отдохнуть не меньше сотни лет, прежде чем заняться чем-то подобающим, но вот прошло четыре года, и куда делась усталость? Куда ушла боль потери, рвавшая душу с рождения Ирабиль? Эмарис улыбнулся, вспомнив дочку. Впервые — без грусти и скорби. Забавно сознавать, что покой в сердце принес ему Левмир. Глядя на него, Эмарис будто молодел сам.

— Понимаю, сейчас не лучшее время, но мне есть что сказать, — начал Эмарис.

Князь отнял руку от лица, отсутствующий взгляд устремился на вампира.

— Мальчишка прав.

Покачав головой, князь вздохнул. Эмарис, не отрываясь, следил за его лицом. Раздражение, вина, стыд, страх — невероятная смесь, из которой предстоит выковать копье.

— Я получил нужные вести от летучих мышей. Все, что он сказал — правда. Запад мертв. Эрлот ступил на путь, с которого уже не сойти. Он ждал атаки с Востока и опустошил земли.