Влад Вегашин - Время хищных псов (СИ)

Арна не знала. Она знала только, что времени становится все меньше, что разоренный мир все ближе, и она должна спешить.

И потому она в очередной раз потянулась к чужому сознанию, подчиняя его на краткое мгновение себе и внушая стремление поверить ей, довериться, принять ее слова как истину и не удивляться странной перемене отношения.

Закончив с ла Маром, Танаа сосредоточилась на поиске Орогрима и Мантикоры. Орк, к ее беспокойству, не отозвался, зато Талеанис ответил быстро.

“Арна? Где ты?” - эмоциональный фон, исходивший от полуэльфа, мгновенно нарисовал девушке презабавнейшую картинку облитого теплой водой кота, до того мирно дремавшего на солнышке, и она едва сдержала смех.

“Я вместе с Гундольфом и еще… двумя рыцарями. Мы в безопасном месте. А ты где, и что с тобой? И… Грим, он тоже с тобой?”

“Да. Мы, наверное, тоже в безопасности, если можно старую заброшенную тюрьму с эшафотом считать таковой… Я в полном порядке, да и твой братец, как отоспится после приема крагакха, тоже будет в норме”

“Как вы выбрались?”

“Арна, ты себе не представляешь! Нас нашла Лианна!”

Выслушав сбивчивый, полный восторгов и страхов за полуэльфу рассказ Мантикоры, Танаа успокоилась. Теперь дело оставалось за малым - собрать всех вместе и озвучить им свой план.

- Несмотря ни на что, Повелитель, я продолжаю считать, что вы зря так легко доверились этому человеку, - Маар-си низко склонил голову, упрямо закусив губу, и приготовился к новому проявлению гнева демона.

Однако на этот раз ему повезло. Левиафан уже отошел от легранова обаяния и умелой лести и вновь начал прислушиваться к советам и мнению своего первого помощника, который ни разу не подводил князя-герцога.

- Но ты сам привел его ко мне, - резонно заметил он.

- Конечно, Повелитель. Я проверил его своими методами, но вы же понимаете, что в отличие от ваших они не дают стопроцентной гарантии.

Левиафан глухо заворчал. Вслушавшись в тональность звука, париасец спокойно выпрямился - угроза миновала, теперь хозяин сердит только на себя, а от помощника будет ждать лишь совета.

- Ты прав, раздери меня Бездна! Я зря был столь откровенен с этим хлыщом. Впрочем, если он не оправдает моего доверия - мою ошибку несложно поправить: мертвым он никому ничего не скажет.

- После должной обработки трупа - не скажет, - педантично поправил Маар-си.

- Да, конечно. Но в целом мне понравился этот смертный - он производит впечатление человека, который может быть мне полезен. Но не упрется ли он, если придется делать грязную по меркам людей работу? К примеру, убить ребенка, или еще какую-нибудь ерунду в таком же роде?

Париасец негромко рассмеялся.

- Что вы, Повелитель! Как раз чрезмерными и глупыми предрассудками ваш потенциальный раб не отягощен. Он, помнится, однажды очень ловко выкрутился из непростой для него ситуации, в полной мере проявив гибкость собственных моральных принципов.

- Рассказывай, - заинтересовался демон.

- Дело было в Мидиграде. т’Арьенга, да будет вам известно, большой охотник до женского пола, да и вообще всевозможных подобных развлечений. В особенности он любит все новое, в том числе - девственниц.

- Понимаю, - осклабился князь-герцог. В этом вопросе он увлечения Леграна разделял. Правда, после соития с демоном человеческие девственницы - да и не девственницы - как правило, не выживали: уж больно вопиющее несоответствие размеров.

- Так вот, наш шевалье заинтересовался дочерью графа дель Хайниса, человека при дворе влиятельного и вхожего ко многим высокопоставленным лицам империи. Но дочерью этот граф был знаменит в большей степени, нежели своими связями, и неудивительно. Девятнадцать лет - и все еще невинна. Красива как ангел - белокурая, голубоглазая, лицом схожа с эльфой, поговаривали даже, что ее мать на одну четверть принадлежала к этому народу. Многие достойные кавалеры добивались ее благосклонности, и всем она отказала. Говорят, сам император ухаживал за прекрасной девой, но и ему не повезло.

- И как он перенес отказ?

- Спокойно: Его Величество вообще достаточно хладнокровен в подобных вопросах, и никогда не станет добиваться девушки, единожды услышав “нет”, - Маар-си позволил себе тень улыбки. - Так вот, сей цветок пышно цвел в Мидиграде, оставаясь нетронутым, и конечно же не мог не заинтересовать шевалье т’Арьенгу. Он бросил все свои силы на осаду этой крепости - и, как и многие до нее, Ликая дель Хайнис не устояла. Два месяца сумасшедшей страсти - и закономерное исчезновение интереса со стороны т’Арьенги. Вот только в любовном пылу он совершенно забыл об осторожности: Ликая понесла ребенка.

Первое время девушке, совершенно не желавшей открывать кому-либо свой позор, удавалось скрывать растущий живот, когда же дальнейшая маскировка стала невозможной, Ликая покинула столицу и уехала в Ястантару к своей кузине под предлогом отдыха от шумной жизни Мидиграда. В Ястантаре она благополучно разрешилась от бремени, произведя на свет здоровую и крепкую девочку. Поначалу Ликая хотела оставить ребенка на попечение бездетной кузины, которая была бы только рада такому нежданному подарку, но планам не суждено было сбыться: в Ястантару без предупреждения прибыл граф дель Хайнис.

Узнав правду, граф задал дочери лишь один вопрос: любит ли она т’Арьенгу? Не желая лгать любимому отцу, Ликая сказала правду: да, любила, любит до сих пор и будет любить до конца своих дней.

Через месяц граф вернулся в Мидиград, везя дочь и внучку с собой. В столице он, не медля, лично явился к т’Арьенге и предупредил: если шевалье не женится на Ликае, то не пройдет и нескольких дней, как голова незадачливого героя-любовника украсит собой один из шестов на площади Пяти Эшафотов. Должно быть, граф был достаточно убедителен, по крайней мере, Легран тут же блестяще вывернулся, сказав, что глубоко раскаивается в том, что некогда оставил прекрасную возлюбленную, что готов на все ради нее, что и подумать не смел о женитьбе, так как полагал, что после его поступка Ликая и смотреть в его сторону не пожелает, ну и все в таком же духе. На следующий день он явился в особняк дель Хайниса с цветами и обручальным кольцом, упал пред “возлюбленной” на колени и молил простить его и стать его женой. Ликая, не веря собственному счастью, согласилась.

- Ты можешь покороче? - недовольно прервал увлекшегося париасца Левиафан. - Мне неинтересны все эти сопли.

- Конечно, повелитель. Помолвку назначили на следующий же день, а со свадьбой т’Арьенга тянул как только мог, выискивая всевозможные предлоги. Сам же он в это время искал способ избавиться от навязанной женитьбы. И в конце концов нашел этот способ: простой, и предельно жестокий.