Сергей Волчок - В бой идут...

- И что? - удивленно поинтересовалась она. - Не успеем - значим не успеем. Тем более - выходи из игры и оставь Митричу записку, чтобы они не волновались.

Я вышел из игры, немного послонялся по богадельне, но делать там было абсолютно нечего, поэтому я полез обратно в капсулу. Вообще я заметил, что реальный мир становится для нашей четверки все менее и менее интересным, мы там, по сути, только ночевали да харчевались.

- Ну и где тебя носит? - чисто с женской логикой поинтересовалась Света, приметив мою ожившую тушку. - Сколько ждать можно?

- Так ты же сама сказала... - начал я, но меня бесцеремонно прервали.

- У тебя место в сумке есть? Давай, тащи ее сюда, буду тебе ее травой забивать, у меня ячейки кончились.

Я оглядел полянку и присвистнул - она представляла собой хорошую иллюстрацию к песне «Косил Ясь канюшину». Поглядав на дивчину [113] «Касiў Ясь канюшiну, паглядаў на дзяўчыну» - песня группы «Песняры», забойный хит советских времен. Канюшина - клевер по-белорусски и по-украински. , я поинтересовался:

- Ты здесь на пару стогов накосила. Не факт, что у нас в деревне сеновал будет.

- Какой сеновал? Все на аукцион пойдет, и там, смею заверить, не залежится. Митька, ты просто не понимаешь, на что мы нарвались. Здесь на полянке - пара моих месячных директорских зарплат произрастает, это самый минимум. Поэтому пока я все ячейки у тебя и у себя не забью, мы с места не тронемся. Нам, бездомным, мимо денег проходить грех, бог накажет.

В общем, в путь мы тронулись минут через сорок. Сначала Света повыкидывала всякую ерунду из моей сумки, потом перебрала свою, избавившись от какого-то менее ценного сена, и лишь когда уже ни одной травинки никуда затолкать не получалось, командирша вздохнула:

- Ну что ты застыл, пошли что ли? - поскольку морось и не думала прекращаться, травница вымокла насквозь, промерзла до костей и потому была не в лучшем настроении. - Темнеет, блин, уже. Через полчасика мы с тобой, Митя, начнем биться лбами об деревья. Сейчас новолуние, поэтому темно будет, как в угольной шахте. По приборам полетим, по карте то бишь. Придется нам Молоди на ощупь искать.

- Кого искать? - не понял я.

- Молоди. Деревня наша так называется, где неписи живут. А ты что - не знал, что ли? Хотя да, ты там и не был-то почти...

- Погоди, погоди... - лихорадочно забормотал я. - Точно, Молоди!

В голове как будто что-то щелкнуло и встало на свое место.

- Блин, какие же мы ослы! - с чувством высказался я.

- Ну, ты за всех-то не расписывайся. А вообще ты о чем?

- Да о квесте! Ты подсказку помнишь?

Света смерила меня ледяным взглядом.

- Вот сейчас обидно было. Мозги мои, конечно, уже не те, что лет тридцать назад, но уж пять слов я запомнить в состоянии: «Сочти сих гадов, оставь первую». И что?

- Я уже говорил - сценарист нашего данжа, похоже, является изрядным поклонником Древней Руси. Кого, по-твоему, наши предки именовали «гадами»?

Директорша опять поджала губы, уперев в меня колючий взор:

- Митя, давай не будем играть в угадайку, я не лучший спарринг-партнер по отечественной истории. Я, в общем-то, на других науках специализировалась. Если тебе есть что сказать - говори, не тяни хордовое за тестикулы.

Не удержав улыбку, я продолжил:

- «Гадами» в узком смысле называли любых пресмыкающихся и земноводных: змей, жаб, лягушек и прочие ведьмины атрибуты. Потом это стало обычным ругательством. А знаешь почему? Потому что в широком смысле слово «гад» обозначало любое существо, вызывающее чувство гадливости. А теперь вспомни, встретили ли нас в данже какие-то приятные существа?

- Да нет, няшных котиков я там не заметила - задумчиво откликнулась Светлана. - Все больше создания редкой противности были. Как этот запах у облизьян вспомню... Б-р-р-р!

- Да подожди с облизьянами, дойдем и до них. Первыми были мравольвы, так? Потом - облизьяны. Третьими нам встретились ломикости осминожьей наружности...

- «Оставь первую» - это про первую букву названия? - мгновенно догадалась командирша - четвертые - одонтотураноны, тьфу, язык сломаешь, потом два долезри и индрик. М-О-Л-О-Д-И. Сходится, да. А ты не дурак, Дмитрий Валентинович!

И она вдруг чмокнула меня в щечку. Но почему-то смутилась, как школьница, и перевела разговор на другое.

- Откуда, кстати, эти дурацкие названия, ты не посмотрел, когда рылся?

- Да почему дурацкие-то? С облизьянами понятно, мраволев тоже вопросов не вызывает - муравей плюс лев, ломикость кости ломает. Долезря посложнее, но тоже не бином Ньютона - зверь, который зрит, только не в корень, а вниз. «Потупить глаза долу» помнишь? Проще говоря - бычара, у которого голова постоянно опущена к земле. Одонтотуранон - самый сложный, он в славянский бестиарий попал из греческих книг, да так и был оставлен без перевода. А в переводе все просто - «зубастый страж».

- А индрик?

- А вот здесь - загадка. Мамонта изревне называли индриком, но вот откуда такое название? Обычно говорят про искаженное инорог, единорог то есть, но при чем здесь единорог, который тоже издавна был известен славянам? Бивней-то у мамонта два. В общем, загадка.

- Мда... - с непонятным выражением лица протянула моя собеседница. - Интересный ты у нас таксист, Митя.

- Да уж какой получился, - неловко отшутился я. - Скажи лучше: вторая подсказка у тебя?

- У меня, у меня, - понимающе улыбнулась эта умная женщина - Ладно, замяли, не переживай, в твои шкафы лезть не буду, у каждого свои секреты. «Введите ответ на первую подсказку», говорите...

Как только мы ввели слово «Молоди», как текст на бумажке сразу изменился. Еле разбирая текст в сгущавшихся сумерках, травница прочла вслух:

- «Иди из Молодей туда, куда шел тот, кто висел на хвосте. Вход под тем, кто ударил, прячась и только при том, кого не было». Тебе что-нибудь понятно?

- Ни слова, - честно признался я. - Вернее, все слова знакомые, но не понимаю вообще ничего. Еще одна загадка.

- Да уж... Ладно, пошли быстрее, дождь разошелся, как бы грозы не было. А нам до деревни еще пару часов ходу. Одна радость - а такую погоду никакие мобы из нор не вылезут, глядишь, и целыми доберемся.

Через час мы уже практически выбились из сил. Началась гроза, дождь лил как из ведра и мы, поминутно оскальзываясь на грязи, двигались практически на ощупь. Грязь, по-моему, облепила меня до макушки ровным слоем, хорошо хоть темень стояла - хоть глаз выколи. Радовало только, что встроенная мини-карта от погоды не зависит и, по крайней мере, в том, что наши две несчастные точки медленно движутся в сторону деревни, сомневаться не приходилось. Мы влезли в какие-то кусты и когда я, ругаясь в голос, пытался из них вылезти, ударила молния.

И в свете всполоха я отчетливо разглядел неподдельное изумление на громадной морде разглядывающего нас медведя. Вытаращенные глаза и приоткрытая от удивления пасть располагались в буквальном смысле на расстоянии вытянутой руки.